По следам доктора Айболита. Как белгородец Александр Смагин колесил по Африке

Велосипедно-бамбуковая кругосветка Александра Смагина и Константина Колотова стартовала в сентябре 2018 года из Санкт-Петербурга, и к весне 2019-го ребята проехали всю Европу и достигли Африки. 27 марта в Сенегале на Александра с ножом напал местный житель, который ранил белгородца и выхватил у него мобильник. К счастью, порезы оказались неопасными, и Александр через несколько дней смог продолжить путешествие. По ряду причин с Колотовым их пути разошлись, и каждый отправился джальше по своему маршруту.  Во время своего визита в Белгород Смагин рассказал… О разногласиях с напарником «Если в двух словах, то с Константином Колотовым у нас не совпали цели, идеи, мировоззрения. Я не хочу сейчас подробно расписывать, в чём была суть нашего конфликта. Может, когда‑нибудь потом расскажу об этом». О Занзибаре и кайтсёрфинге  «После происшествия в Сенегале я отправился на остров Занзибар, где привёл в порядок мысли и отдохнул. Там очень красиво: много пальм, кокосы, бананы, но при этом мало людей, хотя очень развиты активные виды отдыха – кайтсёрфинг, виндсёрфинг. На Занзибар приезжают сотни кайтеров и гоняют вдоль береговой линии во время отлива, когда у пляжей остаётся примерно полметра воды. Это очень круто выглядит, и атмосфера там непередаваемая!» О хороших людях «В мире гораздо больше хороших людей, чем плохих. Но многое зависит и от твоего собственного настроя. Когда у меня в голове светлые мысли, тогда мне встречаются хорошие люди. Бывает, что я еду по незнакомой местности, до захода солнца остаётся всего час, и меня окликает в дороге или в кафе незнакомый человек, который, узнав, кто я и куда еду, предлагает помощь, еду и ночлег».   Об африканском маршруте «После отдыха на Занзибаре я на пароме отправился в Дар-эс-Салам (Танзания). План был через Танзанию добраться до озера Виктория – самого большого в Африке, а после отправиться по маршруту Уганда – Кения – Эфиопия – Судан – Египет. Я также планировал провести несколько дней у подножия Килиманджаро, чтобы узнать, как можно совершить восхождение на вершину с минимальными затратами».  О велосипедной Африке «Я приехал в Моши (город на севере Танзании – прим. авт.), где познакомился с Хиллари – владельцем веломастерской One Bike. Он мечтает создать в Танзании велосообщество и развивать велотуризм в этой стране, помогать иностранцам, приезжающим туда путешествовать на велосипеде. В Африке вообще очень много людей пользуется велосипедом как основным видом транспорта. На велосипедах ездят по делам, перевозят вещи, товары. Хиллари нередко бесплатно ремонтирует велосипеды. Люди сначала с опаской это воспринимают – мы их чуть ли не за руку вели в веломастерскую. А ещё, учитывая, что я белый, многие искали подвох в волонтёрских акциях Хиллари. Но со временем люди к этому привыкнут, я уверен. К хорошему быстро привыкаешь». О местной кухне «Несколько дней я жил в городе Аруша у волонтёра из США – учителя по имени Масон. Он преподаёт английский язык в танзанийской школе. Масон предложил мне выступить перед школьниками с рассказом о своём путешествии. Но когда я приехал, занятия в школе закончились и начались каникулы. Я прибыл как раз ко дню генеральной уборки, которую проводят в конце семестра после сдачи всех экзаменов. Несмотря на это, в школе меня встретили очень тепло и накормили национальной едой – угали. Кукурузную муку просто насыпают в чан, заливают кипятком – даже не варят! – а потом прямо плошками зачерпывают из общего котла и едят. К угали обычно подают тушёные листья какой‑то местной травы, напоминающей салат. А поскольку в это блюдо не добавляют вообще никаких специй, у меня было ощущение, что я наелся пенопласта с бумагой. Но танзанийские школьники ели угали с удовольствием». О танзанийской системе образования «В Танзании дети приходят в начальную школу с 3,5 года и сразу начинают учить цифры, алфавит. При этом до 6 лет все учатся вместе, в одном классе. Частных школ гораздо больше, чем государственных, и за обучение детей в них родители платят от 50 до 100 долларов в месяц. А детей у всех в Африке много…  Интересно и то, что с начальной школы все предметы преподают на английском языке. Видимо, из‑за этого 10–12-летние дети говорят по‑английски гораздо лучше, чем взрослые».  О трудностях перевода «Я уже могу различать по акценту, кто со мной говорит – англичанин или немец, например. С носителями языка мне говорить сложнее: я понимаю, о чём в общем идёт речь, но поддержать беседу о чём‑то высоком, духовном, об искусстве уже не получается. Мне не хватает словарного запаса. Перед кругосветкой я не подтягивал свой английский, более того, в школе у меня были с ним проблемы, как и в институте. Мне кажется, из школьного и университетского курса я вынес только алфавит (смеётся).  Это сыграло со мной злую шутку: когда при покупке авиабилета оплата прошла, а сам билет почему‑то не прислали, я позвонил в службу поддержки, и они попросили меня продиктовать номер заказа. А там цифры и буквы – как заглавные, так и строчные. В какой‑то момент я понял, что ошибаюсь в буквах! Только раз на десятый мне удалось сказать всё правильно. В общем, если хотите путешествовать – учите языки». О стоимости восхождения на Килиманджаро «Пока гостил у Хиллари, я разузнал всё, что необходимо для восхождения на гору – поговорил с представителями турфирм, проводниками. В Танзании экскурсии на Килиманджаро – это государственная монополия: все маршруты и тропы там чётко регламентированы, а вести на гору тебя может только сертифицированный гид. Нарушителям грозит административный штраф и даже арест. Мне довелось видеть, как в Африке полицейские обращаются с арестованными (однажды я попросился переночевать в полицейском участке, потому что иных безопасных вариантов не было): их там реально избивают! Пермит – документ, разрешающий доступ в горы, – по самому короткому маршруту обойдётся европейцу примерно в 800 долларов. А средний ценник на человека в местных турфирмах за всё восхождение (включая комиссию турфирмы, зарплату гидов и прочее) составляет 1 700–1 800 долларов.  Мне удалось найти вариант подешевле, но и он обошёлся мне и моему напарнику, который прилетел из России, чтобы взойти на гору, в 1 200 долларов на человека. За эти деньги мы могли пользоваться услугами всех приютов на тропе, нам помогали носильщики. К слову, носильщики зарабатывают в день всего по 2 доллара».  О местном сервисе «Честно говоря, я бы отказался от танзанийских проводников, если бы была такая возможность. Нас сопровождало два гида, два портера (носильщика – прим. ред.), два работника кухни – повар и носильщик продуктов, и ещё один охранник – семь человек вели нас двоих, и от этих услуг мы никак не могли отказаться. Хотя по большому счёту нам никто не был нужен. Когда моему напарнику стало плохо из‑за набора высоты, помощь ему оказывал я – гиды просто не знали, что делать. Гора Килиманджаро возглавила мой личный список вершин по неоправданным ожиданиям. Например, гиды готовили нам еду – в их понимании, лучшее, что вообще можно предложить туристу. Но по факту это был пакет самой дешёвой лапши быстрого приготовления, в которую положили щепотку мелко порезанного лука и моркови… Это они называли супом. И это в горах, где для восхождения организму нужна высококалорийная пища!  Самое популярное блюдо на горе – это попкорн: и выглядит хорошо, и по объёму занимает много места, и нести не тяжело. Доходило до смешного: на штурм вершины нам выдали по нескольку печенек и по маленькому пакету сока – и это на 16 часов пути в среднем при наборе высоты 1 400 метров!»  Об озере Виктория «Оно расположено на северо-западе Танзании, на границе с Кенией. В низине у озера очень много комаров – пожалуй, это самое комариное место на планете.  Там огромный запас пресной воды, что для Африки – небывалая ценность. Озеро красивое, но мне показалось, что местные жители не очень умеют этим богатством пользоваться. Они ловят там рыбу, поят пресной водой скотину. Но ни о каких‑либо пляжах, платной рыбалке там и не думают. Его сейчас загрязняют, выбрасывают в него мусор, но всё равно оно чистое, и купаться в нём можно. При этом никакой инфраструктуры для туристов я не видел, отелей там почти нет».  Об их нравах «У озера Виктория я жил в большой семье, которая владеет крупным земельным участком, на котором стоит большой родительский дом, а вокруг – дома детей. Это постройки из глины, в которых нет стеклянных окон: хозяева ограничиваются стальными решётками, ставнями и сетками от москитов. Большинство домов не достроены – так местные жители уходят от налогов: неотделанная постройка не считается жилым домом, хотя хозяева там живут не один год. В большой патриархальной семье свои порядки. Например, у них общая кухня и склад с продуктами. Одна из старших сестёр заведует этим продуктовым складом и тщательно записывает, кто из родственников сколько и чего взял».  О тропических болезнях «Перед посещением тех мест в Африке, где я был, посольства и Красный Крест рекомендует сделать около дюжины прививок от различных тропических заболеваний: гепатита В, тифа, жёлтой лихорадки, чумы и многого другого. Но чтобы пройти весь этот курс, нужно потратить почти год. И никто не гарантирует, что не будет побочных эффектов. Знакомые врачи мне сказали, что иногда даже лучше заразиться и переболеть чем‑то, чем подорвать своё здоровье этим прививочным марафоном. У меня есть аптечка, которую я беру с собой в походы. Я ей, к счастью, почти не пользовался, за исключением случая, когда на меня напали с ножом на берегу Розового озера в Сенегале: пригодились перекись водорода, пластырь и антибиотики. Аптечка почти год была со мной, и теперь бо́льшую её часть надо менять в связи с истекшим сроком годности препаратов. Надеюсь, что и в дальнейшем она мне не пригодится».   Об отдыхе от кругосветки «Из Танзании я поехал в Кению. В Эфиопию, куда я хотел отправиться далее, мне визу не дали, объяснив это тем, что сухопутным путём туристу въезжать в страну нельзя. То есть, если бы я просто прилетел в столицу Аддис-Абебу на самолёте, визу мне бы дали без проблем, а вот через сухопутную границу они меня пропустить не могут. Все самые интересные места, которые я хотел увидеть, находятся ближе к границе между Кенией и Эфиопией, и мне бы пришлось возвращаться (около 2 тыс. км), чтобы всё увидеть. Не очень логично, верно?  Я стал думать, что делать дальше. В Сомали и Эритрею мне категорически отсоветовали ехать друзья. С Джибути тоже не получилось. В Судане идёт гражданская война. Решил лететь в Египет, но дважды с приобретением билета случались какие‑то технические проблемы. Я потратил почти 40 тыс. рублей, но так и не получил авиабилет в Каир. Переработав маршрут, я намеревался отправиться в Стамбул, чтобы начать азиатскую часть своего путешествия. Но самые дешёвые билеты в Турцию оказались с пересадкой в Москве. К тому же у меня приказал долго жить смартфон и сломался велосипед. Поняв, что всё это знаки, я решил взять небольшой отпуск от кругосветки, вернувшись в Россию. Наверное, сказалась общая усталость, да и родители по мне соскучились. Ведь меня почти год не было дома – так надолго я расставался с родными только во время службы в армии».  О планах «Планирую продолжить кругосветку уже в конце сентября. Вернусь в Санкт-Петербург, заберу из ремонта велосипед и полечу в Стамбул, откуда хочу добраться до Индонезии, а оттуда – в Австралию».  На момент публикации на «БелПрессе» Александр Смагин вылетел из Белгорода, чтобы продолжить своё путешествие. Записал Вадим Кумейко