«Умный – в артиллерии, красивый – в кавалерии». Кто реконструировал бой под Белгородом

События 100-летней давности воссоздавали более 350 человек со всей России. В противостоянии участвовали пехотинцы, артиллеристы, бронеавтомобили и – впервые – кавалерия. «БелПресса» побеседовала с реконструкторами-энтузиастами. Не путать с эсэсовцами Два серых бронеавтомобиля – один побольше, второй чуть меньше – первое, что привлекает внимание зрителей, спускающихся с пригорка к площадке фестиваля. Облепленные детворой, машины стоят недалеко от сцены и, пожалуй, попадают в семейные фотоархивы всех белгородцев, посетивших в этот день реконструкцию. «Оба бронеавтомобиля – копии техники 1914 г. в. «Руссо-Балт» будет сегодня за белых, а более крупный пушечный «Маннесманн-Мулаг» – за красных», – поясняет Сергей Маслов, главный инженер санкт-петербургской компании «Остин», предоставившей технику для реконструкции. – Я буду управлять «Маннесманн-Мулагом». В годы Первой мировой этот бронеавтомобиль, вооружённый 47-миллиметровой морской пушкой Гочкиса, считался самым мощным. Сегодня с его помощью мы сломаем специально выстроенную деревню». Компания «Остин» воссоздаёт военную технику времён Первой и Второй мировой. Внешне эти бронеавтомобили выглядят так же, как и оригинальные образцы вековой давности: скрупулёзно копируются габариты, углы наклоны брони, размеры и места расположения клёпок. Разница лишь в технической начинке. По словам Маслова, для воссоздания образцов старинной техники хорошо подходят моторы и агрегаты от старых УАЗов. «Управлять такими броневиками катастрофически тяжело, – уверяет Сергей. – «Руссо-Балт», например, сделан на базе гражданского автомобиля, поэтому среднестатистический водитель с ним, наверное, справится. А вот «Маннесман-Мулагом» управлять непросто: никаких гидроусилителей здесь нет, поэтому колёса можно повернуть только на ходу. Даже я со своим опытом управления разной техникой больше часа за рулём этого броневика выдержать не могу».  Ещё одна сложность – плохой обзор с места водителя: за обстановкой можно наблюдать лишь через узкие смотровые щели в броне. Сегодня для управления техникой на поле боя реконструкторы используют рации: на высоком месте стоит координатор, который всё видит и подсказывает, куда ехать. Раньше же водителям приходилось полностью полагаться на себя. «Я примечал, где бегут люди, какие впереди препятствия, запоминал места установки пиротехники. Приходилось учиться предугадывать действия других участников реконструкции: этот побежит налево, этот сейчас заляжет. Всё это нужно было учитывать, держать в голове. Поначалу было очень сложно, но потом привык. Сейчас, когда я даже на обычной машине по городу еду, эти навыки помогают: я сразу вижу неадекватных водителей, любителей поиграть «в шашки» на дороге. Как итог, за последние десять лет – ни одной аварии!» – улыбается Сергей Маслов.  Он профессионально занимается реконструкцией уже пять лет. После окончания питерского Военного инженерно-технического университета в армии прослужил недолго – в начале 2000-х ситуация в вооружённых силах была плачевная. Однажды на Маслова вышли работники киностудии, который искали специалиста, готового воссоздать кабину немецкого мессершмитта для съёмок фильма. Задача инженеру показалась интересной, и он взялся за эту работу. Позже появились новые заказы, и Сергей понял: из этого надо делать бизнес. Вместе с напарником, предпринимателем Александром Захаровым, тоже увлечённым реконструкцией, они открыли своё дело и занялись созданием реплик военной техники.  «Два года мы нищенствовали, – вспоминает Сергей . – Жёны нас пилили, чуть ли не до развода дошло. Но мы выдержали. И дела потихоньку пошли в гору. Сегодня мы одни из лучших специалистов в стране по воссозданию военной техники. Наши работы можно увидеть от Калининграда до Чебоксар. Понятное дело, что это всё по сути полноразмерные макеты, не оригиналы. Но когда приходишь в музей, то слышишь, как сделанные нами экспонаты обрастают легендами и историями. Даже смешно ставится, ведь ещё три недели назад это всё стояло в нашей мастерской в виде груды железок».  Сергей уверен, что реконструкторы занимаются нужным делом. И особенно важно, чтобы историей своей страны интересовалась молодёжь. Иначе не избежать казусов, подобных тому, свидетелем которого недавно стал Маслов: «Стоят двое реконструкоторов в кожаной форме офицеров русской армии периода Первой мировой войны. А рядом – два парня лет по 14. И один другому говорит: «Смотри, какие эсэсовцы прикольные!»  Лучше охоты У ленты ограждения стоит полевая трёхдюймовая пушка образца 1907 года. Расчётом командует Виктор Черкасов – командир клуба «Орловская пехота» из Мценска.  «Это копия, сваренная из водопроводных труб, – объясняет он. – Мы заряжаем орудие специальным сертифицированным пиротехническим зарядом, который имитирует выстрел. На больших реконструкциях, которые организует Российское военно-историческое общество при поддержке Росгвардии, можно увидеть и настоящие трёхдюймовки, которые стреляют холостыми 76-миллиметровыми снарядами. Наша же пушка лишь визуально максимально приближена к оригиналу: всё сделано размер в размер, по чертежам». Задача его орудийного расчёта – оборонять импровизированную деревню, состоящую из небольшой хаты и пары сараев, от наступающих красных.  «Сегодня по сценарию мы проиграем, вместе со своими бойцами я погибну прямо на позиции. Нам так и сказали: продержитесь, сколько сможете! – разрушает всю интригу Виктор Викторович. – Обычно мы выигрываем, но сегодня организаторы дадут победить красным». Сражаться и даже иногда «погибать по красоте» на подобных фестивалях Виктор Черкасов начал ещё в 2009-м. За эти десять лет хобби превратилось в образ жизни. Начинал с реконструкции частей советской пехоты 1943 года. А позже, как и другие энтузиасты, начал эволюционировать: «Захотелось попробовать что‑то новое – начали реконструировать красноармейцев по 1941 году. Позже перешли на немецкий вермахт. Затем стал интересен период Первой мировой и Гражданской войны. Это очень тяжёлый «наркотик». Я вот, например, уже пять лет не хожу на охоту – мне адреналина и свежего воздуха на подобных мероприятиях хватает. Остановиться в этом деле очень сложно: то тебе нужно приобрести правильную флягу для воды, то шашку, то фуражку. Лично у меня наберётся больше десятка комплектов амуниции для разных периодов». По словам Черкасова, раньше всю форму реконструкторы шили сами. Сейчас в России достаточно артелей, готовых взяться за эту работу. Специалисты подбирают сукно, максимально похожее на материалы нужных эпох. Удовольствие это не из дешёвых – это один из факторов, которые отпугивает молодёжь от этого хобби. «Средний возраст наших реконструкторов – 35–40 лет, – рассказывает Виктор Викторович. – Иной раз до смешного доходит: в реконструкции обороны Брестской крепости участвуют 50-летние красноармейцы. А там, по логике, были 18-летние срочники. Молодёжь редко приходит. А если и появляется, то это, как правило, родственники тех, кто уже занимается в клубе: отец приводит сына, старший брат – младшего». Выбор рода войск для реконструкции Виктор Черкасов объясняет так: «В царские времена артиллерия считалась армейской элитой: раньше ведь не было панорамных прицелов и для стрельбы нужно было уметь хорошо считать и писать, разбираться в топографических картах, знать основы геометрии, баллистики, физики. Поэтому и служили в артиллерии, как и на флоте, по четыре года. В кавалерии служили по три года, в пехоте – два. Отсюда и поговорка: «Умный – в артиллерии, красивый – в кавалерии, пьяница – на флоте, а дурак – в пехоте». Эпоха – дело относительное Пехотинцев, которые могли бы обидеться на поговорку, рядом нет. А вот отряд красных матросов как раз отдыхает неподалёку. Подтвердить или опровергнуть народную мудрость насчёт пьянства моряков не берусь, но то, что у моряков своя атмосфера, видно невооружённым глазом. Несмотря на суконную чёрную форму (всё, как полагается, – бушлаты, брюки-клёш, пулемётные ленты через всю грудь), поджариваемые майским солнцем балтийцы и черноморцы отплясывают под гармонь «Яблочко» и травят байки. Однако услышав, что я журналист, далеко не все бравые краснофлотцы соглашаются поговорить. Матрос-черноморец с линейного корабля «Пантелеймон» (переименованный после восстания 1905 года броненосец «Князь Потёмкин-Таврический» – прим. авт.) с прессой общаться отказывается наотрез. Его коллега с балтийского линкора «Андрей Первозванный» Владимир говорит, что сам из Ростова-на-Дону и сообщает, что сегодня основная задача отряда моряков – выбить белых из деревни.  На этом наше общение заканчивается: может, краснофлотцы заподозрили, что я белогвардейский лазутчик? В этот момент рядом на конях проскакивают бойцы в будёновках. «Товарищи красные кавалеристы! – кричу им вслед. – Уделите пару минут корреспонденту революционной газеты!» Приём срабатывает. Трое красноармейцев верхом разворачиваются и подъезжают ко мне. Глядя снизу вверх, понимаю, почему атак кавалерии так боялись противники: воин сидит высоко, в руках – сверкающая шашка. Но настроены бойцы более чем дружелюбно. «Лошади и всадники, участвующие в сегодняшней реконструкции, из Москвы, Беларуси и Украины, – охотно рассказывает Анатолий Жуков из клуба «Конный воин». – И да – лошадей мы привезли с собой». Кавалерист поясняет, что работать на таких мероприятиях верхом сложнее, чем передвигаться пешком: нужен навык управления лошадью, да и животное должно быть приучено к резким звукам. «О степени сложности подготовки коня и всадника говорит тот факт, что нас очень мало – не только в России, но и по всему миру, – говорит Жуков. – Как и многие из участников сегодняшней реконструкции, мы не ограничиваемся только периодом Гражданской войны. Работаем по всем эпохам. Мы конные воины, а уж эпоха – дело относительное». Поблагодарив красных кавалеристов за комментарий, направляюсь к фактурному персонажу, который неспешно прогуливается вдоль ленты заграждения. Шляпа-котелок на голове, непонятного цвета жилет, лента с орденом через одно плечо и обрез винтовки на другом, гранаты на поясе и деревянная трубка в зубах – всё в этом образе говорило о том, что ни к одной из регулярных частей он отношения не имеет. «Анархисты мы, – отвечает Николай из Москвы, – самая справедливая партия. Если кто‑то кого‑то обманул, мы его сразу к стенке ставим. В сегодняшнем боя мы будем против белых. Получится так, что мы погибнем первыми: красные нас крепко подставили».  Круче «Игры престолов» Описывать происходящее на реконструкции – всё равно что пересказывать спектакль в театре. Хотя когда лично познакомился с участниками будущего боя, всё выглядит несколько иначе. Вот Николай с другими анархистами занимает деревню. Вот туда же направляется отряд неразговорчивых матросов, среди которых шагает и Владимир с «Андрея Первозванного». Из‑за пригорка показываются белогвардейцы, которые при виде противника рассыпаются в цепь, залегают и открывают огонь по неприятелю. С пригорка начинают бухать пушки артиллериста Виктора Черкасова. Красных и махновцев выбивают из населённого пункта и гонят до небольшой рощицы. Но не проходит и нескольких минут, как красные начинают контратаку при поддержке бронеавтомобиля «Маннесманн-Мулаг», за рулём которого сидит Сергей Маслов. На поле грохочут взрывы, в воздух летят комья земли. Зрителей накрывают облака порохового дыма и пыли. Взрывы пиротехники высоко подбрасывают заранее заготовленные тряпичные чучела. Фотографов и операторов ТВ, выстроившихся у самого поля битвы, засыпает комьями земли. От меткого попадания загорается и полыхает один из сараев в бутафорской деревне. Под шутки зрителей в духе «Сгорел сарай, гори и хата!» над крышей макета единственного дома, из которой прицельно по наступающим красным бьёт пулемёт, поднимается дымок. Из‑за рощи показывается отряд красных кавалеристов. Сверкая на солнце шашками, они заходят в тыл белым и уничтожают артиллеристов. Хорошо видно, как от нескольких окруживших его будёновцев шашкой отбивается командир трёхдюймовки Виктор Черкасов. Но вот и он падает, сражённый сабельным ударом одного из бойцов Анатолия Жукова.  Как и прописано в сценарии, сегодня побеждают красные. Белых теснят за пригорок и там добивают. Последний из белогвардейцев прячется за столбом и отстреливается до последнего патрона, но атакующий красноармеец закалывает его штыком. А потом начинается самое интересное: вполне себе в духе сериала «Игра престолов» мёртвые начинают восставать, словно на поле реконструкции пришёл сам Король ночи. Да не просто восставать: бойцы, которые минуту назад стреляли друг в друга из винтовок и кололи пластиковыми штыками, обнимаются, смеются и фотографируются на память. Кто‑то закуривает современную сигарету от такой же современной ярко-зелёной зажигалки.  В руках у одного из красноармейцев внезапно оказывается профессиональная цифровая камера со стедикамом, на которую он снимает поле битвы. И всем хорошо! Теперь я понимаю людей, которые променяли рыбалку, охоту и прочие увлечения на это необычное хобби. Умереть и снова возродиться на поле боя – это ни с чем не сравнимо. Вадим Кумейко