Богатырские забавы Дениса Васильченко. Как белгородец попал в телешоу «Я могу»
Он работает водителем в больнице № 2 Белгорода. На досуге двигает вручную железнодорожные вагоны, самолёты и автобусы, рвёт сковородки, вяжет узлами гвозди. И с детства мечтает стать кинокаскадёром.
Имя Дениса Васильченко вписано в Книгу рекордов России. Полтора часа беседы с этим добродушным бородатым мужчиной как концерт. Необыкновенное чудо — Денис, на тебя с Первого канала вышли через Книгу рекордов России? — Да, я ни заявки не подавал, ничего. Как‑то бах в июне в рабочий день звонок: «Это Марина, кастинг-директор Первого канала». Через этих людей проходят все герои для всех передач. Я с ними подружился потом в соцсетях и теперь вижу объявления: в такой‑то или в такой‑то проект набирают детей, взрослых. А когда она звонила, у проекта «Я могу» ещё и названия не было. То ли «Необыкновенное чудо», то ли ещё как‑то она сказала. Ну, я, конечно, согласился. — Дорого обошлась поездка в Москву? — Всё оплачивала принимающая сторона: перелёт, гостиницу, проживание, питание. Такси от аэропорта до «Мосфильма» заказали заранее. То есть я прилетел, меня ждёт такси, оно оплачено и знает, куда ехать. Я думал, что повезут туда, где Останкинская башня, но привезли на «Мосфильм». Там в павильонах снимают разные передачи, и не только Первый канал. Павильоны огромные, стадо слонов снимать можно. Мне там понравилось. Заходишь на территорию – стоит разная техника из фильмов, три танка, самолёт даже есть. Встретили меня, завели внутрь, третий час дня, обедать хочется, я говорю им в шутку: сейчас прямо тут лягу за кулисами в обморок. «Сейчас-сейчас, всё исправим». Накормили обедом, который у них положен для персонала. Похоже на доставку готовой еды из кафе. Не фастфуд, а супчик такой, прямо домашний. Нормально. Наутро был завтрак в гостинице. И накормили перед обратным самолётом. Чуть-чуть земляк — В съёмочный павильон зашёл, быстро встретился с режиссёром, редакторами. Часа два простоял за кулисами: своего выхода ждал. А мог бы погулять. Но на самом деле не так‑то всё там просто, чтобы гулять. Нужно стоять рядом с режиссёром, ждать своего выхода. В любой момент могут поменять порядок участников: ты был в списке предпоследний, вдруг бах – уже сейчас выходишь. Я разминался, гвозди готовил. — С собой их, что ли, вёз? — В самолёт с ними нельзя, это же колюще-режущее. Заранее предупредил, что нужны будут гвозди. Они и подготовили. За счёт «Мосфильма». Какие‑то блатные гвозди – как шиферные, но со снимающейся шайбой. — А с Якубовичем как познакомились? — Уже на сцене. До этого мы не пересекались. Перед съёмкой он почитал досье на меня по бумажечке, а на камеру сказал без бумажки. Профессионал. Во время пауз в съёмке мы с ним немного поболтали. Он говорит: «У меня отец долгое время жил в Белгороде». Мне даже приятно стало. Хоть чуть-чуть, но Якубович наш земляк. В перерывах между съёмками Якубович очень здорово поднимает настроение публики. Там массовка, режиссёры, помощники, рабочие. Он поддерживает рабочее настроение: анекдоты рассказывает, какие‑то истории, шутки. Весёлый мужик. Но бывает строгим. Я за кулисами стоял, готовил свой номер. А на сцене какую‑то женщину записывали, то ли фотографическая память у неё, то ли что‑то такое. И из публики кто‑то начал разговаривать. Так Якубович заявил: если это будет продолжаться – перенесу съёмку на следующий день. Хоть на площадке главный режиссёр, но с Якубовичем разве поспоришь? — С другими участниками шоу общался? — Был там спортсмен какой‑то с теннисными ракетками, типа жонглёр. Фокусник был, который мыслью ложки гнул. Его попросили гнуть ложки на время – максимальное количество. За одну или за две минуты. И он стоит, волнуется. Говорит, что на всяких мероприятиях нормально себя чувствует, но здесь – думаешь, что в прямом эфире за тобой вся страна наблюдает. Плюс массовки человек 100. — А он реально ложки гнёт? — Реально. Я видео снимал. Я ему говорю: «Сам восемь лет уже выступаю и тебе советую: ты вышел на сцену – отключись вообще. Слушай ведущего, что надо слушай, а на публику не обращай внимания». В общем, подбадривал этого фокусника. Выбрали гвозди — Там всё чётко! Кто‑то гостей встречает и сопровождает. Ребята, как в муравейнике, с декорациями возятся, буквально за две-три минуты обстановку на сцене для разных номеров поменяют. Меня слегка переодели – дали другую куртку и обувь. А мои джинсы и майка их устроили. Визажист слегка попудрила. Опять же захотел я перед выходом вытереть пот со лба – мигом подбежала, сделала сама. Только гвозди в деревянный брус забили неправильно, не на одну глубину. Я их перед съёмкой сам перезабил. Когда в передаче камера показывает брус с гвоздями, там видны прежние дырки. Режиссёр спрашивает: тебе, мол, сколько времени на номер дать? А мне на время раньше не приходилось гвозди вытаскивать. Давайте за две минуты попробуем 50 гвоздей, предлагаю ему. В итоге сошлись на 20 гвоздях за одну минуту, чтобы не затягивать эфир. — А кто вообще предложил именно этот номер, с гвоздями? — Первое приглашение участвовать в шоу было, так скажем, абстрактным. Когда уже потом созванивались, они спрашивали, что я могу оригинального показать? Ну, давайте, говорю, по мне машина проедет или автобус, ещё что‑нибудь сделаю. Но предложили большие стеклянные двери, семь штук, разбить на время головой. Я говорю: меня же потом надо будет остановить, а то когда седьмую дверь пробью, я же и стену потом пробью. Ещё отвечай за ваш павильон и реквизит. Этот номер потом вышел в следующей передаче, после моей. Его сделала девочка, реальный каскадёр. Худенькая такая. Её снимали в тот же день, что и меня, последней. Потому что вся сцена в стёклах после этого номера, долго убирать. В итоге посмотрели мой канал на «Ютьюбе», где я выложил видео всех своих номеров, их у меня около 70. Выбрали гвозди. — Долго силовым экстримом занимаешься? — Мне 30 лет, из них эти номера вот уж девятый год придумываю и выполняю. Самым первым номером, кстати, тоже были гвозди. Узел из гвоздей. Тогда, когда учился, целый час его вязал. Потому что одной силы мало, техника особая нужна. Разве что сковородку разорвать руками – чисто дело времени. Давно всё в тоннах — Деньги, которые мне в кадре вручил Якубович в прозрачном кейсе, потом перечислили на банковскую карту. Никакого обмана. Ровно 50 тыс. рублей. Я заранее дал реквизиты. Никаких серых схем за кулисами. И сертификат на Книгу рекордов России прислали. — А сцену со скорой помощью, где ты рассказываешь о себе, тоже снимали в Москве? Непохоже на Белгород. — Это подмосковный Королёв. Мы поехали туда на другой день утром. Там у телевизионщиков знакомый. Он как‑то выкупил списанную скорую и сдаёт в аренду для съёмок фильмов, передач. Красные кресты и мигалки на ней съёмные, он не имеет права использовать на этой машине спецсигналы. Только для съёмок вешает. Часа два всё это заняло. Подготовка в сто раз больше времени отнимает, чем потом по телевизору показывают. На самой передаче участникам могли по два, по три дубля делать. Меня сняли с первого раза. Потому что есть опыт выступлений. — А как снимают зрителей в студии? — Всё отдельно снимают. Смех, аплодисменты. Кого‑то крупным планом, кого‑то издалека. И режиссёры всё время их просят: хлопайте громче, сильнее. Потом всё монтируется. У меня есть цель, которую я озвучил в телешоу: хочу быть каскадёром, участвовать в кинотрюках, где нужна сила. Это ремесло уже сейчас даёт деньги, хоть и небольшие, но всё же, за всякие мероприятия, шоу. Вот у Якубовича 50 тысяч. — Есть ли особенно запомнившееся выступление? — Самая тяжёлая машина, переезжавшая по мне, – трёхтонный «Мерседес-Гелендваген». Это в Грозном было, на съёмке спортивного шоу у Рамзана Кадырова. Когда машина по мне ехала, он сам подошёл близко, чтобы посмотреть. Как‑то в локомотивном депо мне выставили вагон протащить по рельсам. Ну, попробовал. Он как игрушка для меня. Люди спрашивают: «Ты что‑нибудь считаешь в килограммах вообще?» Нет, говорю, для меня давно всё в тоннах. Один вагон я протащил зубами. А вот локомотив уже за лямки. Чуть-чуть сдвинул. В нём 123 тонны. А ещё вот было в одном летнем школьном лагере за городом. Дети там собрались, концерт для них на стадионе. Каратисты выступают, ещё что‑то. И я тоже. Один номер показал, другой. Потом сказал: сейчас машину протяну, директорский «УАЗ-Патриот». А он игрушка для меня, я с ним буквально бегаю. Груз нужен, говорю, садитесь. Что тут началось! Дети машину облепили. Они – это лучшая публика.