Терроризм ставит миграционную политику перед необходимостью новых решений

Сотрудники ФСБ 19 апреля на территории Владимирской области при попытке задержания ликвидировали двух граждан «одной из стран Средне-Азиатского региона». По данным Центра общественных связей ФСБ, они «состояли на связи у вербовщиков международных террористических организаций» и готовили теракты в России. Послевзрыва в петербургском метро и убийства двух полицейских в Астрахани это уже третий за месяц инцидент, в котором замешаны выходцы из Средней Азии.

Новая ситуация, складывающаяся в сфере угроз национальной безопасности РФ, необычна тем, что если ранее теракты совершали выходцы из Северо-Кавказского региона, то теперь их исполнителями все чаще становятся граждане среднеазиатских республик. Последние являются независимыми государствами, но миграционные границы у России с ними, за исключением Туркмении, отсутствуют. Во многом между РФ, с одной стороны, и Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном и Таджикистаном - с другой, существует общее миграционное пространство. Причем если Казахстан и Киргизия являются участниками ЕАЭС, где действует единый рынок труда, то Узбекистан и Таджикистан в него не входят, но преимуществами безвизового режима пользуются.

В последние годы ситуация с распространением в Средней Азии радикального ислама и его экспорта в Россию вместе с трудовыми мигрантами достигла такого уровня, когда игнорировать ее становится попросту опасно. В Киргизии, например, практически свободно действует исламистская организация «Таблиги джамаат», запрещенная в России и Казахстане. Нарастание террористической угрозы со стороны Средней Азии констатировал и директор ФСБ Александр Бортников. «Результаты анализа имеющейся информации свидетельствуют, что основной костяк террористических групп составляют граждане СНГ, прибывшие в Россию в потоках трудовой миграции, – заявил он 11 апреля на заседании Национального антитеррористического комитета. – …После прибытия в РФ данные лица разворачивают активную вербовочную деятельность в мигрантской среде, рекрутируя исполнителей терактов в РФ».

По данным Главного управления по вопросам миграции МВД РФ, за прошлый год на территорию России в общей сложности въехали 16,3 млн. иностранных граждан, а выехали из нее – 14,6 млн. На миграционный учет за год встали 14,3 млн. человек, что значительно больше населения таких стран ЕС, как Бельгия, Греция, Чехия, Португалия и Швеция. То есть численность ежегодно посещающих Россию иностранцев сопоставима с населением среднего европейского государства. На конец 2016 г. количество иностранных граждан в России оценивалось МВД в 9,7 млн. человек. Больше половины иностранцев, вставших на миграционный учет, составляли граждане среднеазиатских республик (6,7 млн.): Узбекистана (3,3 млн.), Таджикистана (1,9 млн.), Киргизии (0,8 млн.), Казахстана (0,5 млн.) и Туркмении (60 тыс.). Не все они находились в России одномоментно, вставая на учет по нескольку раз, но остроты проблемы это не снижает.

Контролировать почти 7 млн. человек, которые перемещаются между Россией и азиатскими странами СНГ без всяких виз, на основании лишь имеющихся у них общегражданских или заграничных паспортов, никаким спецслужбам невозможно. У них просто не хватит на это ресурсов. Контроль над трудовыми мигрантами из Средней Азии затрудняет и то, что разговаривают они на других языках. Из-за языкового барьера, отсутствия контроля со стороны семьи, клановых и общинных лидеров, религиозных деятелей и местных силовых структур трудовые мигранты чувствуют себя в России гораздо свободнее, чем на родине. Значительная часть случаев присоединения жителей региона к радикальным исламистам в Сирии и Ираке фиксировалась именно после того, как они попадали в Россию, откуда могли свободно выехать в Турцию. Спецслужбы среднеазиатских государств не раз указывали на это своим российским коллегам, но ситуация с тех пор практически не изменилась.

С расширением ЕАЭС за счет присоединения к нему Киргизии ситуация лишь усугубилась. Южная часть республики, включающая Ошскую, Джалал-Абадскую и Баткенскую области, является основной зоной распространения исламского экстремизма. Проживающее здесь узбекское население после распада СССР фактически оказалось в положении неравноправного меньшинства. Уровень исламизации узбеков, которые традиционно являлись оседлыми земледельцами, теснее связанными с городскими мусульманскими центрами, исторически был выше, чем киргизов, в недавнем прошлом являвшихся кочевниками. При этом силовые структуры в Киргизии комплектуются почти исключительно этническими киргизами. Отношения между двумя народами омрачаются межэтническими столкновениями 1990 и 2010 гг., а также опасениями Бишкека по поводу узбекского сепаратизма. Все это способствует распространению среди узбекского населения радикального ислама.

В петербургском теракте и последовавших за ним задержаниях четко прослеживается «узбекский след», который ведет в Южную Киргизию. Исполнитель теракта Акбаржон Джалилов являлся этническим узбеком из Ошской области, где до сих пор проживают его родители и родственники. Братья Аброр и Акрам Азимовы, которые задержаны по подозрению в подготовке теракта, – этнические узбеки из Джалал-Абадской области. Все трое имели российское гражданство, позволявшее свободно передвигаться между Россией, Киргизией и Турцией. 21 апреля МВД РФ сообщило о лишении отца Акбаржона Джалилова российского паспорта из-за представления им «заведомо ложных сведений при обращении с заявлением о приеме в гражданство Российской Федерации», что повлекло за собой лишение гражданства и его сына, совершившего теракт. В тот же день российского гражданства были лишены Акрам и Аброр Азимовы. Но жертв теракта к жизни это уже не вернет.

Складывается парадоксальная ситуация, когда представителям коренных мусульманских народов Средней Азии получить российский паспорт гораздо проще, чем проживающим в регионе русским. «Живу в Узбекистане, в г. Андижане, что в 70 км от г. Ош, – комментирует на интернет-форуме ситуацию с выдачей российских паспортов гражданка этой республики Ольга. – Так что с ситуацией знакома. Несколько раз уже писала, что была свидетельницей выдачи паспорта узбеку, гражданину Киргизии. Мы, можно сказать, вместе ездили в Ташкент, так как тоже подавали на гражданство. А происходило это после межэтнического конфликта в Ошской области... Тогда такие узбеки и получили массово льготу в получении гражданства России как пострадавшие. Самое смешное, этот узбек никак пострадавшим не был, давно жил и работал в Андижане, просто паспорт был киргизский. Я его тогда спрашивала, зачем, мол, тебе российский паспорт? Смеялся, говорил, пригодится... В общем, нам, русским, в посольстве России показали фигу, а этому узбеку преподнесли паспорт на блюдечке с голубой каёмочкой…»

Еще одна возможность получить российское гражданство – программа переселения соотечественников, участвовать в которой могут отнюдь не только русские и представители других коренных народов РФ. По данным за 2016 г., российские паспорта получили 100,7 тыс. граждан Украины, 37,8 тыс. – Казахстана, 23,2 тыс. – Узбекистана, 23 тыс. – Таджикистана, 22,3 тыс. – Армении, 17,4 тыс. – Молдавии, 9,9 тыс. – Азербайджана, 9,3 тыс. – Киргизии и 3,5 тыс. – Белоруссии. Данные по их этнической принадлежности не приводятся. Но в Таджикистане, например, русских почти не осталось, и можно смело утверждать, что большинство из 23 тыс. обладателей российских паспортов являются таджиками или узбеками. Схожая ситуация, судя по всему, складывается и в других республиках Средней Азии (за исключением Казахстана), а также Закавказья, где численность славян невелика. Возникающие в результате миграционные связи между Россией и Средней Азией абсолютно аналогичны тем, которые использовались при осуществлении теракта в петербургском метро.

События, связанные с терактом в Санкт-Петербурге и серией нападений радикальных исламистов на сотрудников силовых структур, свидетельствуют о системном кризисе миграционной политики России, которая требует пересмотра. Причем касается это как предоставления гражданства, так и трудовой миграции. 3/4 трудовых мигрантов из Средней Азии в РФ генерируют Узбекистан и Таджикистан, с которыми Россия соглашениями о едином рынке труда ЕАЭС не связана, и может изменять миграционный режим в своих интересах. В отношении граждан государств ЕАЭС дополнительные меры безопасности, усиливающие контроль над миграцией, могут быть приняты и в рамках существующей правовой базы.

Ужесточение миграционной политики является вопросом не только национальной безопасности, но и физического выживания России, которое может оказаться под угрозой в случае нарастания в ближнем зарубежье кризисных тенденций и возникновения огромных миграционных волн, наподобие той, которая недавно накрыла Евросоюз.