ГАЗОВЫЙ РАЗВОРОТ: ОСТАВИМ ОТ ЕВРОПЫ РУИНЫ

2000-е годы стали временем теснейшего экономического сотрудничества между Россией и Европой. Тогда казалось, что холодная война навсегда ушла в прошлое и уж теперь-то всё будет, как говорится, в шоколаде: мы им продаём нефть и природный газ, пользуемся выгодной рыночной конъюнктурой, они платят за это иностранной валютой, на которую Россия может нормально жить и в каких-то областях даже развиваться. Ещё в те годы целый ряд экспертов говорили, что замыкаться только на европейский рынок опасно, это создаёт угрозу тотальной зависимости, но от этого отмахивались. Дескать, даже при всём желании ЕС не сможет отказаться от нашего газа, да и зачем плодить сущности и продавать голубое топливо тому же Китаю "за копейки"? Напомним, в ЕС поставляется 4,5 миллиона баррелей нефти в сутки и 155 миллиардов кубометров газа ежегодно.

Время всё расставляет по местам

И вот наступили суровые 2020-е. Уже сам президент Владимир Путин не отрицает того, что Европа в состоянии отказаться от нашего газа, даже несмотря на сильную привязку к поставкам "Газпрома" (их доля в общем потреблении ЕС – примерно 40%, для отдельных стран вроде Германии – около 50%). Да, не одномоментно, но в течение пары лет завезёт дополнительные объёмы сжиженного природного газа из Соединённых Штатов, переплатив в несколько раз. Нефть найдёт на других рынках – чёрное золото в мире закупить не проблема. В этой связи диверсификация экспортных поставок становится для России вопросом выживания. Особенно в условиях ужесточения западных санкций.

На прошедшем совещании по проблемам нефтегазового сектора глава государства озвучил то, о чём Первый русский телеканал Царьград говорит несколько лет подряд:

Что касается экспорта энергоресурсов, нужно ускорить реализацию инфраструктурных проектов – железнодорожных, трубопроводных и портовых, которые уже в ближайшие годы позволят перенаправить поставки нефти и газа с запада на перспективные рынки – на юг и на восток. При этом важно смотреть на перспективу. Вместе с нефтегазовыми компаниями составить план расширения экспортной инфраструктуры в страны Африки, Латинской Америки и Азиатско-Тихоокеанского региона. Нужно предусмотреть строительство новых нефте- и газопроводов с месторождений Западной и Восточной Сибири. Наращивание мощностей по перевалке нефти в арктических и дальневосточных портах – тоже очень важная задача. Использование потенциала Северного морского пути, включение газопроводов "Сила Сибири" и "Сахалин – Хабаровск – Владивосток" в единую систему газоснабжения для того, чтобы обеспечить регионы в этой части страны.

Главная проблема в вопросах диверсификации – время. Увы, наши инфраструктурные проекты реализуются очень долго, можно сказать, непозволительно долго. Так, на согласование, проектирование и строительство магистрального газопровода "Сила Сибири" ушло 10 лет, на полную мощность данная артерия выйдет только к 2024 году. "Силу Сибири – 2" начнут строить через 2 года, хотя она нужна уже сегодня. "Сила Сибири – 3" также находится в состоянии проектирования. Или вспомним нефтепровод "Восточная Сибирь – Тихий океан" (ВСТО) – запуск второй очереди трубы занял десятилетие. С такими улиточными темпами надо что-то делать. Нефтепровод "Дружба", строившийся в 1960-е, был возведён меньше чем за 4 года при том уровне технологий (длина магистрали ни много ни мало 4000 километров).

Впрочем, разобраться с нефтью легче всего. Через ту же "Дружбу" прокачано за прошедший год 36 миллионов тонн. Их без особых проблем можно поставить по морю (санкции не проблема, как показывает опыт Ирана – эта страна поставляет своё чёрное золото именно с помощью морских перевозок через государственную судоходную компанию). Кроме того, необходимо строительство ещё одного полноценного нефтепровода в КНР, аналогичного ВСТО. И, безусловно, нельзя обойтись без развития портовой инфраструктуры на Дальнем Востоке.

Природный газ – более сложная история. К 2030 году при сегодняшних темпах строительства в Китай можно будет поставлять примерно 81 миллиард кубических метров голубого топлива, или 52,2% от объёма поставок в ЕС. Выход есть – возведение заводов по производству сжиженного природного газа. СПГ-предприятия планировались и ранее: Арктик СПГ-2, Арктик СПГ-1, Печора СПГ, Таймыр СПГ, Охотск СПГ. Правда, сейчас возникла огромная проблема с высокими технологиями – закупить их на Западе не выйдет, а без них построить заводы не получится. Придётся либо налаживать производство в России, либо использовать обходные пути (через тот же Китай).

Судя по всему, придётся также реанимировать забытый почему-то проект газопровода из России в Индию через КНР, Мьянму и Бангладеш. О нём говорилось пять лет назад, однако на данный момент идея почему-то заглохла. Ориентировочная мощность трубы – более 31 миллиарда кубометров, стоимость в ценах 2017 года – 16,5 миллиарда долларов (при этом нужно учитывать, что часть средств покроет индийский бизнес, заинтересованный в импорте).

Что с того?

Действительно, переориентация на азиатско-тихоокеанский рынок – вопрос времени, она произойдёт в любом случае. Для России это выгодно, поскольку развязывает нам руки во внешней политике и наносит мощнейший удар по развитию Евросоюза. Рост экономики Европы возможен только при наличии дешёвых энергоресурсов из нашей страны. Переход на дорогостоящие источники энергии существенно повысит себестоимость продукции. Всё идёт к тому, что ЕС превратится во вторую Японию – страна развитая, высокий уровень жизни сохраняется, однако прогресса в национальном хозяйстве не наблюдается. Все последние 30 лет рост внутреннего валового продукта минимален (к примеру, в 2018 и 2019 гг. – 0,3%, за тот же период у Франции – 1,8% и 1,5%, у Индии – 6,5% и 4% соответственно).

Бурно развивающиеся азиатские экономики нуждаются в сравнительно дешёвых энергоносителях. Совершенно неудивительно то, что индусы закупаются русской нефтью и природным газом, вопреки жёстким протестам США. Американских "партнёров" Нью-Дели, конечно, уважает, но чинить искусственные препятствия собственному развитию вряд ли позволит. Тем более это актуально для Китайской Народной Республики – рычагов воздействия на Пекин у американцев ещё меньше.