Рукопашная с танками - в 1941 году кавалерийский полк генерала Доватора стоял насмерть, защищая Москву
Осенью 1941 года эскадрон кубанских казаков повторил подвиг Панфиловцев и ценой своих жизней остановил немецкое наступление. Казаки не располагали тяжелым вооружением и уничтожили два десятка нацистских танков «коктейлями Молотова».
Казаки на защите Москвы
Кубанские казаки 37-го Армавирского кавалерийского полка под командованием генерала Доватора 16 ноября 1941 года сдерживали натиск немецких бронетанковых соединений, рвущихся к Москве. К этому времени в строю подразделения оставалось всего 116 станичников, готовых умереть, но не пустить врага к столице. На левом фланге в деревне Федюково оборону занимал 4-й эскадрон, в котором числилось по одним сведениям 37, по другим — 45 сабель. Командовал кубанцами 23-летний политрук Михаил Ильенко.
Немецкие танки двигались по руслу замерзшей реки Гряда, и для обустройства основательных позиций времени не было. Промерзшая земля не поддавалась, поэтому для обустройства стрелковых ячеек использовали доски с деревенских заборов, засыпанные снегом и облитые водой, которая на морозе становилась льдом.
Для обороны деревни от танков у казаков было несколько ручных пулеметов, карабины, кинжалы и шашки. Поэтому главным оружием станичников стали бутылки с зажигательной смесью, учиться пользоваться которыми пришлось прямо в бою. Казаки понимали, что для них это последний бой и по старой традиции расседлали и разогнали своих лошадей.
Рукопашная с танками
Немцы попытались взять кубанцев нахрапом и утром 19 ноября пошли в атаку. Казаки, закопавшиеся в снег рядом с рекой, выскакивали из своего укрытия и бросали «коктейли Молотова» в проезжающие мимо танки, старясь попасть в решетку, подающую воздух к двигателю машины. В это время их товарищи стрельбой из винтовок и пулеметов старались отсечь пехоту противника. Первая атака стоила немцам нескольких танков. Во время второго наступления у казаков не было преимущества неожиданности. Однако красноармейцы все равно брали по несколько бутылок с зажигательной смесью и, пробиваясь через глубокий снег, шли в самоубийственные атаки.
Присыпая себя снегом, они ждали, когда танк подойдет на расстояние броска, после чего вставали в полный рост и забрасывали многотонную машину бутылками.
Со стороны села Городище позиции казаков обошли 15 танков с солдатами на броне. Теперь кубанцы дрались в окружении. Политрук Ильенко с группой бойцов попытался перехватить немцев на мосту через реку, но противник оказался быстрей. Бойцы принялись сжигать технику врага и заняли оборону в районе моста. Это был последний очаг обороны, который после обходного маневра нацистов оказался зажат с двух сторон.
Казаки идут на выручку
К вечеру все выжившие бойцы были ранены, но позиций не оставляли и продолжали ввести бой. Генерал Доватор несколько раз посылал в эскадрон верховых с приказом отходить, но по дороге их убивали немецкие снайперы. Единственным кто смог пробраться к месту боя, оказался сын кавалерийского полка Александр Копылов. Мальчонка пешком через лес прошел к Федюково, а потом по водосточному каналу прополз к месту боя. Живых казаков на позициях не осталось, а вокруг он насчитал до 20 сожженных немецких танков.
Об увиденном ребенок доложил генералу, и тот приказал всем бойцам полка, способным держать оружие, садиться на лошадей и идти на выручку 4-эскадрону. Вечером 19 ноября измотанные боем немцы, не разобравшись, что их атакуют незначительные силы Доватора, отступили. Хоронить погибших времени не было. Тех, кого удалось отыскать, наспех закопали в снег, и полк ушел к Волоколамскому шоссе. В 22.30 Доватор отправил в штаб донесение, в котором указал, что потери противника за день — 28 танков и рота пехоты. Полностью выбыл 4 эскадрон, в котором все убиты. К этому времени во всем кубанском полку осталось 36 красноармейцев и единственный пулемет. Через месяц сам Лев Доватор будет убит при осмотре вражеских позиций.
Чудом выжившие
После боя местные жители собрали тела убитых и закопали их в братской могиле. Несмотря на приказ Ставки, перед боем казаки отказались сжигать дома деревни, чем обрекли бы селян на смерть. За несоблюдение приказа полагался трибунал, но кубанцы справедливо решили, что погибшим такая мера наказания не страшна.
Однако донесения о гибели подразделения оказались поспешны. После войны выяснилось, что выжили, но были ранены шесть казаков.
Перед боем кубанцы сдали документы и закопали их. Выяснить имена живых и погибших помогли ведомости получения казаками денежной оплаты.