Чемпионка мира Воробьева: чем сложнее путь на Олимпиаду, тем слаще триумф

Ставшая в среду двукратной победительницей чемпионатов мира Наталья Воробьева рассказала российским журналистам, среди которых был и специальный корреспондент 365NEWS Олег Богатов, о желании в 2016 году завершить карьеру, сложностях возвращения в спорт после рождения ребенка и мечте выступить на Олимпийских играх 2020 года в Токио.

— Наталья, поздравляем вас с таким триумфальным возвращением в спорт. Как вы себя сейчас ощущаете на ковре?

— Да все так же (смеется).

— Ничего не изменилось?

— Изменилось, в первые полгода было тяжело собраться, я испытывала легкий мандражик. Вроде бы ничего не поменялось, те же залы, те же соперники, а поменялся ты. Привык к домашней жизни, к подгузничкам, к смесечкам, к кашечкам (улыбается). А мой тренер мне говорит: «Так, ты когда уже вернешься?». «Куда вернусь?». «Да на ковер, ты такая нежная». Действительно, когда ты становишься мамой, независимо от того, борец ты или нет, ты становишься мягкой и к соперникам относишься тоже помягче.

— Что тяжелее — бороться или ухаживать за ребенком?

— Честно говоря, даже не знаю. Там такой ребенок, за которым нужен глаз да глаз. Я смотрю на других детей, которых посадят и они спокойно сидят, такие маленькие ватрушечки, глазками хлопают. А этот то там, то тут, то куда-то убежал. Понятно, конечно, чей сын, очень спокойный парень (смеется). Но это, может быть, и хорошо — все изучает, везде лазит, набивает себе шишки. Это интереснее.

— Вторая медаль чемпиона мира — для сына?

— Конечно. Медаль, может быть, себе оставлю, а игрушку (талисман чемпионата мира) ему отдам, он уже перетаскал все мои игрушки из наградного шкафа. Надо же ребенка чем-то завлечь, каждый день ему даешь что-то новое. Медалями он как-то не очень любит играть, а с игрушками справляется.

Вернулась ради Олимпиады в Токио

— Нам рассказали, что вы не хотели выступать в весе до 72 килограммов. Почему?

— Да, не хотела, я хотела бороться в весовой категории до 76 килограммов. Мы поехали (в преддверии чемпионата мира) на турнир в Польшу, на котором у нас была неофициальная прикидка с Екатериной Букиной. Мне нужна лицензия и нужна путевка на Олимпиаду в Токио. Именно для этого я вернулась. Видимо, теперь мне придется заработать ее самой (Букина в среду уступила в стартовой схватке и не смогла завоевать лицензию на Олимпийские игры).

— Следующий год будет для вас очень тяжелым…

— Да, я это уже поняла. Я сегодня утром проснулась и поняла, что он будет тяжелым (смеется).

— Это поможет преодолеть себя и лучше подойти к Олимпиаде?

— Мне кажется, что чем сложнее бывает путь, то тем наверное слаще потом бывает триумф. Если мы его достигнем, то будет понятно, что успех не просто так нам свалился на голову и что-то произошло случайно. Пострадать в том году придется (с улыбкой). Но для меня и 2019 год не оказался легким. Я в январе вернулась на ковер, провела первые сборы и до сих пор я реально между ними бываю дома только три-четыре дня.

Вы знаете, сколько стоят памперсы?

— Перед чемпионатом мира официально была названа дополнительная мотивация — три миллиона рублей за золото, два — за серебро. Это как-то на вас повлияло?

— Конечно, повлияло — вы знаете, сколько памперсы стоят (смеется)? Нет? А зря. Я пользуюсь самыми дорогими — японскими.

— Вот на Олимпиаде в Токио и накупите.

— Да, надеюсь, надо с ними рекламный контракт заключать (улыбается). И идти за вторым (ребенком) — тогда будет интереснее.

— Тяжело заходить на третий олимпийский круг?

— Да вроде все так же, я кайфую от процесса. Тяжело переносить перелеты и сборы, тяжело находиться без мелкого, тяжело уезжать из дома. Опять эти чемоданы, ты уже чуть-чуть привык к другой жизни за время отсутствия на ковре. Но ты занимаешься тем, чем ты должен заниматься, другого пути нет. Он будет, но позже, век спортсмена короток. Я думаю, что всему свое время — пока я еще могу побороться.

После ОИ решила уйти из спорта, спокойствие надоело через полтора года

— А когда вы решили, что будете мамой — не ловили себе на мысли, что тогда все, со спортом закончено?

— Честно говоря, после Олимпиады в Рио я вообще хотела уйти из спорта и заниматься семьей и ребенком. Планировала беременность, все шло своим чередом, а потом проснулась и поняла — я еще не наборолась (смеется). Я после Олимпиады в Бразилии устроила благотворительную распродажу, я продала всю свою форму, и мне в первое время даже не в чем было тренироваться. Потому что я настолько наелась борьбой, мне настолько хотелось находиться дома и заниматься цветочками и горшочками. Хотелось домашнего быта, семьи, спокойствия. Ну получила я это спокойствие на полтора года. И понесло меня опять на ковры мира!

— Надоело сидеть дома?

— Надоело. И я надеюсь, что с этого года, когда Тимур подрастет, я, наверное, буду брать его с собой на сборы. И команда тренеров идет мне навстречу. Он уже растет, все понимает. И когда я уезжаю, то стараюсь это делать тогда, когда он спит. Очень тяжело со слезами на глазах уходить из дома. Он уже активный ребенок и знает, кто мама, кто папа, кто баба, кто дед. И когда я вижу видео с ним, у меня просто слезы наворачиваются. Поэтому буду брать его с собой.

— И в Токио тоже?

— В Токио — нет, пусть сидит дома, маленький он еще по Токио ездить (с улыбкой). А вот Кисловодск, Сочи — это хорошо. И для него смена климата, и для меня спокойнее, когда он где-то под боком будет крутиться. Да и пусть на ковре бегает, быстрее борьбой начнет заниматься (с улыбкой).

Не могу подвести людей, которые в меня верят

— Многие спортсмены, чтобы лучше настроиться на поединок, думают о чем-то приятном. Вы о сыне думаете перех схватками?

— А у меня, куда ни плюнь, везде приятности (улыбается). Все люди, и настолько искренне, мне желают удачи, настолько в меня верят, многие звонят и пишут. Мужская сборная России, женская сборная, «классики» — все это настолько приятно и так хорошо мотивируют. Казалось бы, мужчины могли сказать — родила и хорошо, сидела бы дома, что она приперлась? Так нет, они говорят — ты молодец, давай, топи, мы за тебя. Это, наоборот, очень хорошо меня греет и заряжает. Не хочется подводить людей.

— Вы спокойно готовились к выступлению в категории до 76 килограммов, а потом вас уговорили бороться в весе до 72 кг. Как ваш организм воспринимал сгонку веса?

— Да, вес я давно не гоняла, потому что не так давно я была чуть побольше, нас было двое (с улыбкой). Но у меня вес был небольшой, поэтому меня, наверное, и попросили выступить в категории до 72 килограммов. После слов Омара Магомедовича (Муртузалиева), что у нас давно не было чемпионки мира и нам еще нужна лицензия (в весе до 76 кг), я не смогла ему отказать. Очень уж убедительно он меня попросил.

— И теперь не жалеете об этом?

— Не жалею и понимаю, что меня впереди ждут тяжелые старты в борьбе за олимпийскую лицензию. У меня есть медалька — чего же жалеть (смеется)?

— Исподволь здесь не присматривались к соперницам из категории до 76 килограммов?

— Я после возвращения в спорт выступала в этой категории. А на чемпионате мира я обычно не присматриваюсь к конкуренткам. Вот сегодня канадка (олимпийская чемпионка 2016 года Эрика Уибе) проиграла (на последних секундах четвертьфинального поединка). Почему? Может быть, она не выспалась — мы же, женщины, настолько непредсказуемы. Ты примерно знаешь, что делает каждый спортсмен, но нет уверенности в том, что женщина выйдет и возьмет восемь баллов с такого-то и такого-то движения.

С кем бороться — не важно

— В первой схватке турнира вас ожидало серьезное испытание — японка Масако Фуруити. У многих наших спортсменок есть своего рода японский комплекс. Для вас он существует?

— Нет, для меня нет разницы, с кем бороться. Иногда даже, знаете, когда соперница посильнее, то бывает поинтереснее. Ты уже лучше собираешься и настраиваешься на хорошую борьбу. А когда ты понимаешь, что противник слабее тебя на две головы и когда он начинает упираться, а у тебя что-то не получается, то начинаешь нервничать. Ее я достаточно хорошо знаю, мы пару раз боролись, и мы часто встречаемся на сборах.

— Какой поединок был самым тяжелым?

— Наверное, первый. А финальный (с украинкой Алиной Бережной-Махиней) был сложен в психологическом плане — именно от того, что это финал и что с этим делать (улыбается)? А на старте турнира тяжело разбороться и всегда присутствует волнение.

— В схватке с Фуруити у вас была тяжелая концовка, чем это вызвано?

— Ну, тяжелая… Чуть-чуть на накат улетела с захвата ноги — это типичная я, ничего нового (смеется). Должна же быть какая-то интрига. Но все сложилось хорошо, первый период отработала хорошо (россиянка вела со счетом 4:0), а во втором пропустила прием (на два балла), не поверила, что соперница пройдет в эту ногу. Приходит самоуверенность, но по чуть-чуть.

— А на последних секундах финала это не сказалось, когда до победы оставалось совсем немного и вы заставили всех понервничать?

— Уверенность в победе была, но в женской борьбе по-разному может сложиться концовка схватки. Мы уже об этом знаем не понаслышке (на Олимпиаде-2016 россиянка упустила победу в концовке финальной схватки). Слава богу, что все сложилось хорошо и домой мы едем с чемпионским поясом и золотой медалью. У меня там телефон разрывается в кармане (смеется).

— Как соперницы воспринимают возвращение Натальи Воробьевой?

— Да я не знаю — вы у них спрашивайте (смеется). Наверное, они думают, что это уже не та Воробьева, мать вернулась, не боролась. А тут — ап, я же — мать. Это нормально, что женщины рожают, каждый должен заниматься своим делом.

— Мир борьбы вообще дружный?

— Я не могу сказать, что все мы прямо лучшие друзья. Лично я ко всем отношусь очень хорошо, всем желаю доброго дня, приятного аппетита и хорошего настроения. У меня есть свои друзья, своя семья. Я думаю, что если я прилечу, к примеру, в Америку, то встречусь там пусть не со своими соперницами, а с девушками, которые выступают в других весовых категориях. Для борцов это нормально. Надо еще поломать ухо, чтобы была визитная карточка нашего вида спорта. И тогда вообще все будет хорошо (смеется). По материалам: rsport.ria.ru