Коллективная ответственность в Чечне Кадырова: как наказывают родственников боевиков

В центре Грозного 19-летний житель республики убил инспектора ДПС и был застрелен недалеко от места происшествия. По официальной версии, силовика убили якобы во время намаза, а самого нападавшего застрелили при попытке бегства. После этого в республике начались массовые задержания, а родственников предполагаемого боевика похитили силовики.

Нападение на силовика в мечети утром 21 ноября подтвердил глава республики Рамзан Кадыров. Почти сразу в медиа появилась информация о личности нападавшего – им оказался 19-летний Мовсар Закриев, его жертвой стал младший лейтенант Джабраил Джамалов. Закриев якобы забрал у инспектора оружие, выбежал на улицу, где открыл огонь еще по двум силовикам (они не пострадали). Его застрелили ответным огнем.

Телеграм-канал Baza опубликовал голосовые сообщения на чеченском, приписываемые Закриеву: в них мужской голос говорит о намерении выйти на "священную войну" против вероотступников. В этом же канале появилось фото убитого с символикой международной террористической организации "Исламское государство" в одной руке и ножом в другой. При проверке через сервисы FotoForensics и InVID на изображении редакция Кавказ.Реалии обнаружила аномалии, которые могут свидетельствовать о том, что нож и флаг были искусственно добавлены на снимок.

После нападения на полицейского силовики похитили родственников молодого человека в поселке Алды, сообщает телеграм-канал Niyso со ссылкой на свои источники​. По данным оппозиционного чеченского телеграм-канала 1ADAT, тогда же кадыровцы задержали порядка 20 молодых людей, их доставили в РОВД по Заводскому району Грозного. Эту информацию подтверждает базирующаяся в Европе чеченская правозащитная ассоциация "Вайфонд".

Сгоняют, выселяют, унижают

Силовики на Северном Кавказе считают, что практика похищений родственников предполагаемых боевиков эффективна, говорит неоднократно посещавший Чечню и подвергавшийся там давлению бывший член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Игорь Каляпин.

"Вопрос с законностью в целом в нашей стране никого не интересует. Если это дает эффект, если есть убеждение в головах начальников, что это приносит пользу, на все законы наплюют совершенно откровенно. Даже не минуты задумываться не будут", – указывает правозащитник.

Репрессировать конкретных членов семей – кадыровская практика, и федеральные власти закрывают на нее глаза, заключил Каляпин.

Так, после нападения на полицейских в Грозном в декабре 2016 года власти Чечни организовали митинг, якобы инициированный родителями убитых напавших. Духовное управление мусульман Чечни так описало его: "Массовый сход родственников террористов, которые решили показать свою гражданскую позицию". Перед этим с родными убитых провели беседу силовики.

В январе 2017 года на "народных сходах" в Цоцин-Юрте и Шали было принято решение выселять семьи обвиняемых в терроризме не только из населенных пунктов, но и из республики. Спустя несколько недель в Шали было совершено новое нападение на полицейских – погибли двое правоохранителей и трое нападавших, двое гражданских получили ранения. Власти вновь прибегли к практике повальных арестов.

После нападения группы боевиков на часть Росгвардии в Грозном в марте 2017 года задержали отца братьев Муридовых, убитых силовиками. Тогда же практика распространилась и на соседний Дагестан – в октябре 2017 года силовики взорвали дома трех предполагаемых боевиков в Кизлярском районе, повесив рядом фото их трупов.

Виновата вся семья?

Практику "коллективной ответственности" и жесткого наказания родных предполагаемых боевиков Рамзан Кадыров не изобрел, а лишь развил. В 2004 году его отец Ахмат Кадыров заявил: ответственность несут не только родственники, но даже соседи. Тогда силовики сожгли два дома семей, дети которых воевали на стороне сепаратистской Ичкерии, сообщалось в докладе Human Rights Watch.

В конце 2014 года правозащитники рассказали о самых массовых разрушениях домов, последовавших после нападения на Грозный. 6 декабря сожгли дом Юнуса Гехаева на окраине Гудермеса – перед этим Гехаев опознал среди убитых своего сына, 7 декабря сожгли дом Майсет Касумовой из Энгель-Юрта, чей сын также примкнул к боевикам. В ночь на 7 декабря, по данным "Мемориала", сожжены четыре дома в селе Янди, а в ночь на 19 декабря с помощью бульдозера разрушили дом родственников предполагаемого боевика в селе Кошкельды.

Кадыров тогда заявил, что за убийство полицейского семья нападавшего "будет немедленно выдворена за пределы Чечни без права возвращения, а дом снесен вместе с фундаментом".

Испуганное молчание

Неизвестно, чтобы такую практику [репрессий в отношении родственников] системно использовали федералы во время чеченских войн, это особенность именно Кадыровых, напоминает правозащитник "Мемориала" Олег Орлов, до ликвидации центра руководивший программой "Горячие точки".

Примерно с 2004 года, вспоминает Орлов, начались задержания родственников не только убитых боевиков, но и тех, кто находится в лесах и горах, – их семьи забирали в заложники, обещая освободить, когда боевик сложит оружие.

"Это было эффективно. Люди выходили, их повязывали кровью, у них не оставалось никакого выхода, они становились кадыровцами", – указывает Орлов.

Динамику похищений правозащитникам отслеживать сложно, поскольку не все факты озвучиваются публично, говорит бывший юрист-координатор программы "Горячие точки" Галина Тарасова.

"Надзорные федеральные структуры на многое в Чечне закрывают глаза. Большая часть вопросов фактически отдана на откуп Кадырову и его окружению", – описывает юрист. Она добавила, что некоммерческие организации имеют доступ к "террористическим" делам только через адвокатов или родственников обвиняемых, если те обращаются за помощью к правозащитникам.

Зачастую пострадавшие не готовы публично отстаивать свои права, так как это сопряжено с большими рисками, и получается замкнутый круг, указывает юрист "Команды против пыток" Альберт Кузнецов. В прошлом он работал в сводных мобильных группах на Северном Кавказе и был юристом северокавказского филиала организации.

"В республиках информация распространяется достаточно быстро, люди слышат о множестве случаев злоупотреблений силовиков, а сообщений о наказаниях практически нет. Поэтому у них складывается впечатление, что закон не работает. Правозащитники занимаются помощью в рамках правового поля, но если сам закон и его реализация разочаровали людей, они не идут и к правозащитникам. Это их право – иметь такую позицию", – указывает спикер.

В качестве примера он приводит статистику приговоров силовикам за применение насилия: за последние четыре года по этой статье вынесено восемь приговоров, и все они касаются только военных частей.

"Почему так? Чеченские силовики либо преступлений не совершают, либо наказания не несут. Исходя из того, что данные о подобных инцидентах регулярно просачиваются в СМИ, можно предположить, что второе. Люди это видят и не горят желанием обращаться в правоохранительные органы и к правозащитникам. Таким образом, законных средств защиты у них не остается. Как итог – идеальная почва для радикализации", – подытожил юрист "Команды против пыток".

В декабре 2021 года стало известно, что за три года в Чечне пропали почти пять тысяч человек.

За девять месяцев 2022 года в Чечне в розыске числились 1598 пропавших без вести человек. Это половина от всех разыскиваемых на Северном Кавказе. Данные предоставлены МВД России на основе сведений из региональных главков полиции. По числу пропавших без вести Чечня занимает третье место среди регионов России после Москвы (2243) и Московской области (1762).