«Я помолился, положил в карман гранату и отправился к Джохару»

«Главная достопримечательность в центре Грозного — это, конечно, не мечеть и небоскребы, а чеченские менты. Моё знакомство с ними случилось примерно через 15 минут после прибытия в город и по причине подозрительной рожи продолжалось всю следующую неделю — в среднем, трижды в день». Так начинается зарисовка российского фотографа Дмитрия Маркова о его путешествии в Чечню.

«Надо отдать должное — менты производят впечатление. Это не те рыхлые московские пупсы, что винтят школьников на Тверской и гоняют бездомных на Комсомольской площади. Это такие бородатые робокопы, которые наводят страху одним только взглядом. У некоторых, похоже, исключительная физическая форма корпуса повлекла атрофию мимических мышц лица — совершенно невозможно понять, о чем они думают во время проверки, и в какой момент надо начинать бояться.

Пару раз меня досматривали патрули ГБР (было это, правда, не в Грозном, а районах) — те вообще заслуживают отдельного упоминания. Процедура происходит следующим образом: подъезжает изниоткуда машина, один выходит «знакомиться», один стоит рядом и держит руку на прикладе, двое сидят в машине. Но что самое обескураживающее: оба раза после досмотра передо мной извинялись, объясняя проверку служебной необходимостью.

Еще из забавного: Яндекс-Навигатор постоянно прокладывал мне пеший маршрут через резиденцию Кадырова. В первый день по незнанке я повёлся и начал искать вход внутрь.
— Нэ слушай эво, - ухмыльнулся прохожий, когда я показал карту с маршрутом на телефоне, - на гибэль тебя ведёт…

Вообще, куда приятней и интересней гулять по грозненским микрорайонам на окраинах города. Расскажу об этом в следующий раз.

Вдали от центральных проспектов Грозного спокойно и тихо. У жилых домов стоят стулья, местами даже старые диваны. По вечерам люди целыми пятиэтажками высыпают во дворы — дети, взрослые, старики — абсолютно идиллическая картина. Чем-то напомнила картину моего детства в подмосковном посёлке (с той лишь разницей, что в чеченском варианте все взрослые во дворе — трезвые).

В бытовом плане Грозный действительно безопасный город: я свободно шатался по окраинам до полуночи, подсвечивая дорогу фонариком телефона. К туристам отношение спокойно-заинтересованное. Если зацепитесь языками с местными, будьте готовы пройти блиц-опрос на тему «Ну как тебе у нас?» — без развернутого ответа не отпустят.

По субботам работает блошиный рынок на севере города — это, наверно, самое колоритное место в Грозном. Кинжалы, медные кувшины, папахи, значки и советские подстаканники — настоящий музей под открытым небом. С одного багажника даже торговали оружием (я сперва прихуел, потом разглядел, что оно пневматическое). Рядом с блошиным рынком — вещевой. Там представлены всевозможные подделки Гуччи, включая экстравагантные коллаборации с Адидасом. Грозный любит Гуччи: я долго не мог понять откуда в Чечне этот модный тренд, пока не увидел национальный флаг (схожие цвета).

В городе два крупных автовокзала, за 100-200 рублей можно уехать в любую часть республики. Я был в Аргуне (красивая мечеть), Гудермесе (пёстрая ярмарка), Курчалое (толпы ментов и военных) и Шали, где проходит суд на Оюбом. В Шали интересный магазин чеченской литературы. Купил автобиографию хирурга, который работал в Грозном во время войны. Будучи в оппозиции к Дудаеву, он постоянно испытывал судьбу и ходил просить за больницу. В книге эти моменты звучат одинаково буднично: «Я помолился, повесил на ремень пистолет, положил в карман гранату и отправился к Джохару».