Автор памятника князю Владимиру рассказал о проекте Боровицкой площади
А. МИТНОВИЦКАЯ: Анна Митновицкая у микрофона. В гостях у нас сегодня буквально ненадолго, на полчасика всего, Салават Щербаков, скульптор, академик Российской академии художеств, народный художник России. Салават Александрович, я Вас приветствую!
С. ЩЕРБАКОВ: Добрый день!
А. МИТНОВИЦКАЯ: Говорить будем, естественно, о памятнике Князю Владимиру. Проект «Благоустройство Боровицкой площади» вчера уже представили в Российском историческом обществе. Нас интересуют детали, подробности: как будет выглядеть сама площадь, что изменится, что останется прежним, как будет выглядеть памятник, опять же, какую конструкцию утвердили?
С. ЩЕРБАКОВ: Прошёл очень большой процесс по проектированию и по решению тех проблем, которые возникли.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А какие проблемы?
С. ЩЕРБАКОВ: А проблемы возникли вот какие: это огромное дело, это тысячелетняя история – раз. Дальше, это текущий исторический момент, который мы все с вами видим, и по прессе, и так. На земном шаре происходят процессы, и в этом контексте вдруг оказалось, что это не просто некая скульптурная работа или даже градостроительная работа, а это большой важности исторический объект, как самознания и самоидентификации нас, и определения другими.
Те, кто говорили: «А вот Воробьёвы горы», «А вот размер постамента то», – я так думаю, что подтекст был глубже, и столкновение людей и на земном шаре неких разных сил, что и нормально. То есть, мне кажется, в значительной степени, это тоже вокруг этого.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Салават Александрович, могу я Вас попросить конкретнее, кому это было неудобно, кому это не нравилось, кому это было невыгодно, Вы полагаете? Кто был так уж против особенно?
С. ЩЕРБАКОВ: Я не пофамильно скажу, например, говорят: «А вот он киевский князь», «А вот он не ваш князь».
А. МИТНОВИЦКАЯ: Что значит не наш?
С. ЩЕРБАКОВ: «А вот вы назло Украине». Нет, что значит – это мы с Вами отвечаем так. Я говорю, как говорили.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А есть Ваше внутреннее ощущение, что это на зло Украине? Что это ответ определённый?
С. ЩЕРБАКОВ: Нет, мы знаем совсем другое: Украина и Киев. «Киев – это мать городов русских», не на сегодняшний момент, наверное, не совсем мать на сегодняшний момент. Вообще-то, Киев, исторически – это мать городов русских. Правда, сейчас говорят, что и древнее, конечно: и Старая Русса – бабушка городов русских. Это понятно, и Новгород.
То есть Россия и Русь – это гораздо древнее, чем писалось в XIX веке, исторически. И столиц было много у России: у Руси был Киев, был Владимир, Ростов был, Суздаль, Петербург, Москва. Но неразрывная связь, органическая, государства и духовная, что это именно мы: это мы времён Александра Невского, это мы времён Дмитрия Донского, это мы времён Наполеона или даже времён Богдана Хмельницкого. Это тоже всё мы, когда Богдан Хмельницкий привёл эту маленькую, небольшую часть земли в состав России, которая потом расширилась Новороссией и другими. Но я не про это.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Иными словами, это не ответ.
С. ЩЕРБАКОВ: Нет. Просто мы себе задаём вопрос, всё-таки, насколько мы продолжаем эту тысячелетнюю и более идею и преемственность. И никакой тут агрессии не может быть, потому что это святой Русской православной церкви, это креститель Руси, а значит, и наш креститель. Мы не крещены кем-то другим, мы крещены князем Владимиром.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А, кстати сказать, то, что он именно креститель – это отразится в самом памятнике, это будет ощущаться?
С. ЩЕРБАКОВ: Там отразится у нас две темы: то, что он креститель, и то, что он при этом государственный мощный деятель, и не только военный, но и хозяйственный. Если сегодняшним языком говорить, то государственный, потому что создание новых городов типа Белгорода, других, границ, то есть определение, самоопределение себя и нас. Поэтому Вы говорите, какие были трудности? Трудности возникали во многом в связи с этим.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но в итоге всё разрешилось, сейчас уже всё понятно. Теперь, собственно, я жду от Вас описания, как будет Боровицкая площадь-то выглядеть, как сам памятник?
С. ЩЕРБАКОВ: Выглядеть будет, я считаю, очень интересно, достаточно смело, тем более, что подключились очень хорошо, что некие силы, которые в России есть. Силы – это, в том числе молодые специалисты. Был конкурс: служба главного архитектора Москвы – это профессиональное видение, градостроительное. И нашлись решения и подтверждения, как это сделать. Да, и был конкурс, десяток проектов, плюс-минус. И, я считаю, победил реально самый интересный из тех, которые были предложены.
Единственное, я могу сказать, что было два пути: один путь был очень консервативный, традиционный, я имею в виду решение всего комплекса. И он тоже возможен и абсолютно логичен, даже, можно сказать, он и есть единственный. Но, на самом деле, он не единственный. Есть путь более смелый, назовём его, авангардный в каком-то смысле. И как смело, например, поступали и в Лувре, построив пирамиду Пэя, и в разных местах, и в Париже с аркой Дефанс – то есть, это смелое, действительно, решение.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Что в нём смелое-то?
С. ЩЕРБАКОВ: Оно совершенно не традиционно в плане архитектуры, а по-новому решено и там заложена идея. По ощущению, когда мы с Игорем Николаевичем Воскресенским эту площадь создавали, продумывали, расставили масштабы, наша работа была в более традиционном ключе. Но эти основные вещи очень хорошо поняты, и дальше развиты очень интересно этим молодым коллективом. И там идея вот какая. Главное, что там есть большая идея: крещение – это вода, и князь Владимир – это некая первая капля.
И у них такая схемка интересная: если изобразить, что капля падает на поверхность воды, то от неё расходятся круги, как бы расширение этого действия. И там получилось, площадь так решена, что памятник князю Владимиру стоит в центре в виде этой самой первой капли, и планировка сделана в виде расходящихся кругов с учётом этого рельефа сложного. И очень органично получилась вся эта архитектура площади. И из неё рождается скульптура или наоборот. И эта идея крещения с помощью идеи воды и расходящихся до нас, расходящихся кругов от того крещения.
А. МИТНОВИЦКАЯ: До нас – это докуда?
С. ЩЕРБАКОВ: До наших дней.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А чисто визуально? Куда они дойдут?
С. ЩЕРБАКОВ: Нет, визуально – это абсолютно в рамках бордюрных камней, поребриков, как бы в Питере сказали, в рамках тротуаров. То есть это абсолютно все красные линии, газончик, который возник в 1972 году, вообще-то говоря, его называют «Никсоновский газончик», потому что к приезду Никсона Брежнев и, видимо, ещё Посохин снесли там квартал, и этот газончик возник.
Он всего с 1972 года существует, плюс-минус, может, я 1973 путаю. И задние, открывшиеся тогда дворы и торцы домов, которые в центре, они не были запланированы никакими, просто снесли часть. Они сейчас очень красиво закрываются зеленью, и это входит в продолжение Александровского сада, само озеленение. И даже вдоль библиотеки им. Ленина тоже озеленение там есть. То есть это всё отснято было, беспилотниками произведена фотосъёмка, службой главного архитектора и Москомархитектурой.
Поэтому сплотились такие творчески позитивные силы. Мало того, мы спрашиваем в Париже, что нам делать в Москве. Но это нормально, потому что в Париже находится штаб-квартира ЮНЕСКО. Туда поехали, поговорили, тщательно, творчески обсудили. И эти силы, которые вокруг этого собрались, в результате родился такой результат.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А ЮНЕСКО давало рекомендации, как сделать? Что они просили, их условия какие?
С. ЩЕРБАКОВ: Да. Они отслеживают то, что происходит на объектах ЮНЕСКО или в их буферных зонах. Кремль – это ЮНЕСКО, внутри Кремля каждый шаг только с разрешения ЮНЕСКО.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А за пределами?
С. ЩЕРБАКОВ: В буферной зоне есть некие, и если там, например, ларьков понаставить, ЮНЕСКО против не будет. ЮНЕСКО важно, чтобы не загораживались точки. То есть ЮНЕСКО – это, в основном, отметки, поэтому постамент этой скульптуры занижен, и он сейчас, в принципе, приближен по общей высоте суммарно к стандартным неким памятникам, например, и в Александровском саду, около 13 метров общая высота постамента с фигурой.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но здесь было важно, чтобы не загораживал, чтобы памятник не был выше, чем, например, Боровицкая башня, правильно я понимаю?
С. ЩЕРБАКОВ: Нет, он в буквальном смысле, конечно, не выше.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Визуально, чтобы не загораживало.
С. ЩЕРБАКОВ: Имеется в виду, что если Вы подойдёте к фонарному столбу, а «Сити» будет у Вас за горизонтом, то фонарный столб любой у Вас будет выше. Это именно эти визуальные точки, не буквально выше.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Честно скажите, Вас устраивает, всё-таки, это место или нет? Я помню, что Вы были, в общем, не против любого, у Вас были разные варианты. Но ведь Боровицкая площадь – это такое место, к которому не подъехать, не подойти, извините меня, пожалуйста. Машину там нигде не оставишь, это проездной двор, фактически, пешеходам тоже не очень удобно, только если они не оказались в Александровском парке, если это не туристы или какая-то вечерняя прогулка. Из метро не выйти, не перейти дорогу Моховую, ближайший переход у библиотеки им. Ленина. Насколько это удобное место для горожан? Насколько оно будет, действительно, таким, привлекательным, место отдыха массового?
С. ЩЕРБАКОВ: Да, Вы знаете, раньше вокруг Кремля были цековские и другие постройки и закрыты дворы по улице бывшей Куйбышева, сейчас Ильинка, где ГУМ, всё было закрыто. И во всех странах мира так вокруг центральных площадей или вокруг центральных замков, дворцов есть туристические зоны, где люди ходят. У нас было. Сейчас дело в том, что город делает вокруг Кремля эти пешеходные комфортные, уютные зоны. И Боровицкий холм – это часть той работы, которую проводит город вокруг Кремля.
Там будет, всё это приходит, мы понимаем, что эти кварталы целые пооткрывали внутри, между Варваркой и Ильинкой. И мы работали в Александровском саду тоже немало, и его пульс понимаем. Представьте жизнь Алексадровского сада: это историко-патриотическая зона. Люди входят, сразу здесь памятник маршалу Жукову и Вечный огонь, потом события 1812 года, грот, сам сад посвящён 1812 году.
Перед этим, после Вечного огня, города воинской славы и города-герои, стелы. Потом там есть события 1613 года, Смутного времени, Гермоген, патриарх и великомученик. И рядом стела, которая восстановлена и была уничтожена, и написано на ней было: «Маркс, Энгельс», и так далее, к трёхсотлетию дома Романовых. То есть, мы читаем всю историю.
Дальше, коль это сад Александровский, он назван в честь Александра I, и события, связанные с пожаром Москвы, потому что этот грот навален из обломков сгоревших зданий, капителей, архитектурных деталей. То есть человек, входя в Александровский сад, понимает, что он погружается в этот рассказ отечественной истории. Но дальше люди идут по этой прямой аллее, проходят весь Александровский сад, упираются почти в тупик, там пустовато, идти дальше некуда.
И люди смотрят, что ничем не кончилось, и бредут обратно. Я даже думаю, что в конце Александровского сада хоть какой-то знак или что-то, финишный такой, тоже должен быть. Но это уже Управление делами президента, это их территория, но тоже надо посоветовать или подумать.
И теперь люди могут выйти из Александровского сада, перейти через непроезжую дорогу, где парковки, переход. Они попадают к началу истории, так сказать, к памятнику князя Владимира, что логично.
Там возникает совершенно новая зона, где не только есть, на что смотреть, а откуда смотреть, то есть она становится смотровой площадкой на Кремль, на Пашков дом, на купол Храма Христа Спасителя, и на Замоскворечье. И обратно тогда люди могут либо вернуться в Александровский сад, либо пройти сюда, в сторону, по пешеходному тротуару и вернуться в город.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но, с другой стороны, то, о чём я Вам сейчас начинала говорить, с той стороны, с угла, с моста опять же, не попасть пешеходам, им просто не перейти элементарно дорогу. Вы не думали о том, может быть, Вас просто услышат, может быть, там сделать подземный переход, например, на станции метро Боровицкая. Вот как раз ближайший подход. Или наземный пешеходный переход, потому что там же никак не попасть.
С. ЩЕРБАКОВ: Да, Вы абсолютно правильно говорите. Наземный там вряд ли возникнет, потому что поток машин большой, потому что нельзя останавливать машины.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Да, там шестиполосная дорога.
С. ЩЕРБАКОВ: Но в перспективе, насколько я знаю, у города может возникнуть подземный переход в сторону Храма Христа Спасителя, в сторону Волхонки. И тогда маршрут вообще пойдёт к Храму Христа Спасителя, к Музею имени Пушкина, то есть это шикарное продолжение прогулки, и в историческую часть, в Пречистенку, либо к Боровицкой. Но это ещё возможное продолжение этой работы.
А то, что Вы говорите, что там негде припарковаться, эти памятники ещё делаются и для того, чтобы были виды из города. Например, статуя Христа в Рио-де-Жанейро, там не всякий к ней подойдёт, она царит над городом, она видна. Многие памятники делаются для восприятия издали, не обязательно к ним подходить. Например, Вы, наверное, тысячу раз за год проедете мимо памятника Пушкину, и увидите его из машины, что он есть.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Но рассмотреть иногда хочется.
С. ЩЕРБАКОВ: А оказаться около него? Вы окажетесь один-два раза в год. Поэтому он работает на город, и Юрий Долгорукий работает на город просто издалека, с других тротуаров. Этот памятник крупный.
А. МИТНОВИЦКАЯ: То, о чём мы сейчас говорили, о подземном переходе, о том, что это планируется, Вы знаете, когда вообще? Насколько это уже решённый вопрос или пока ещё совсем нет?
С. ЩЕРБАКОВ: Это большие работы и планы жизни города. И город, я считаю, настолько делает сейчас шаги и успехи: людям удобно находиться, вечером, ночью ходят по пешеходным улицам, есть ресторанчики – это удивительный прогресс, который произошёл за эти годы. И это не уступает никаким столицам мира, а во многом и опережает.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Что касается того, почему открывают только ко Дню народного единства – раньше никак?
С. ЩЕРБАКОВ: Этот вопрос уже сейчас стал техническим, потому что строительный комплекс Москвы занимается Бирюков Пётр Павлович или служба главного архитектора, Хуснуллин. Это уже работа их, такая, строительная, это вопросы и подземки, и фундамента, и некоего сетевого графика, как его раньше называли, когда благоустройство, когда травку сеять. Но я слышал, что пока срок не установлен, но по возможности это будет 4 ноября.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Сам памятник готов?
С. ЩЕРБАКОВ: Да, фигура готова, рельефы завершаются. Там три сюжета очень важных: крещение самого князя Владимира в Херсонесе, то есть принятие от Византии христианства, его личный выбор. Следующий рельеф – это крещение Руси, когда на всю территорию, на реки, в разных реках Руси, не только в Днепре, а и во Владимирской области крестились люди, принимали крещение. И отдельно мы решили выделить, что он не только святой, как многие другие чисто духовные люди, а он просто ещё и крепкий, и сильный государь.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Это то, с чего мы как раз и начинали.
С. ЩЕРБАКОВ: У нас есть его конное изображение в рельефе.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Так, я предлагаю перейти на формат блица, у нас остаётся две минуты, а вопросов ещё много. Какие у Вас планы на счёт будущих скульптур? Во-первых, что с памятником вежливым людям?
С. ЩЕРБАКОВ: Памятник вежливым людям будет открываться 12 июня. Он уже сейчас находится в стадии литья. Но это не настолько памятник, это такая небольшая памятная скульптура, потому что он стоит практически на уровне тротуара, а фигуры практически в рост. Поэтому это то, с чем можно фотографироваться.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Он в Севастополе, верно?
С. ЩЕРБАКОВ: Это Симферополь.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Симферополь.
С. ЩЕРБАКОВ: Да, это столица Крыма.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Дальше, Вы говорили о том, что заморожен проект памятника Христу в Сирии. Его размораживать собираются? Как там идёт работа?
С. ЩЕРБАКОВ: Дело вот в чём: он не заморожен. Дело в том, что мы делали с моим соавтором и другом, Ковальчуком Андреем Николаевичем, в своё время эскизы, модель, потом она была исполнена уже армянскими скульпторами. И её расстреляли из гранатомёта, как и в Маалуле уничтожили многое. Поэтому сейчас это в городе Сидная, монастырь ангелов или херувимов, можно назвать.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Восстановить её возможно?
С. ЩЕРБАКОВ: Об этом надо будет думать. Конечно, нужно. Там 40% христиан либо убиты, либо изгнаны. Поэтому встреча Папы и Патриарха –это всё тревога о христианском мире.
А. МИТНОВИЦКАЯ: И ещё один момент важный: у Вас нет желания поставить памятник рублю?
С. ЩЕРБАКОВ: Рублю?
А. МИТНОВИЦКАЯ: Рублю, упавшему рублю.
С. ЩЕРБАКОВ: Я бы это назвал не памятником. Рубль – это историческая русская валюта, деньги, золото, золотые рубли, у него история какая-то есть. Я думаю, это в какой-то мере юмористический, а в какой-то мере и очень серьёзный вопрос – и всегда за рубли люди жили, рубль был крепким, рубль был разным.
А. МИТНОВИЦКАЯ: То есть Вы готовы этим заняться?
С. ЩЕРБАКОВ: Я бы с удовольствием, но это не очень серьёзная тема, но с удовольствием.
А. МИТНОВИЦКАЯ: А где ему место, если уж так?
С. ЩЕРБАКОВ: Это надо подумать: Центробанк или где? Тут я не знаю, Министерство финансов, там, где-то. Но не памятник, он не умер, рубль всегда будет.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Спасибо Вам, что пришли, мы Вас рады видеть.