Монастырь под атакой: Пюхтицкая обитель отвергла ультиматум эстонского государства
Власти Эстонии выдвинули жесткие условия Успенскому женскому монастырю. От местной православной обители требуют разорвать отношения с Московским патриархатом, от чего монахини наотрез отказываются. Настоятельница Филарета заявила, что это было бы сравни «духовной смерти». Теперь после полученного отказа эстонские власти способны перейти к мерам силового воздействия вплоть до ликвидации монастыря. Подробности — в материале «Известий».
Святое место
В течение уже почти года эстонское государство осуществляет давление на местные церковные структуры, требуя от них полностью разорвать отношения с Московским патриархатом. Особая ситуация сложилась вокруг православного монастыря, находящегося на северо-востоке Эстонии в деревне Куремяэ уезда Ида-Вирумаа, ведь Пюхтицкий (от эстонского Pühtitsa — «святое место») Успенский женский монастырь не входит непосредственно в структуру ЭПЦ, а подчинен напрямую патриарху Кириллу.
Эта известная ныне всей Эстонии святая обитель была основана в 1891 году — церемонию открытия провел в праздник Успения Божией Матери правящий архиерей Рижской епархии епископ Арсений (Брянцев). Монастырь развивался, мало‐помалу строились храмы и здания. Определением от 19 августа 1892 года Святой синод возвел общину в статус общежительного женского монастыря. Что важно, данная обитель еще ни разу не прерывала свою деятельность — в этом плане ей повезло, что после революции она оказалась на территории Эстонской Республики и не попала под кампанию борьбы с церковью, проводимой большевиками.
В 60–80-х годах ХХ века монастырь пользовался особой любовью и покровительством тогдашнего епископа Таллинского и Эстонского Алексия (Ридигера). Именно он во времена правления Никиты Хрущева сумел спасти обитель от закрытия, в связи с чем его имя окружено в Пюхтице особым почитанием. В 1990 году Алексий был избран на патриарший престол и вскоре после этого наделил Пюхтицкий монастырь правом ставропигии (от греческих слов — дословно «крест» и «водружение»). Это высший статус, присваиваемый церковным учреждениям (традиционно чаще всего монастырям), делающий их независимыми от местной епархиальной власти.
По данным на 2024 год, в обители проживают 96 сестер-монахинь. Это один из крупнейших центров притяжения русских православных за пределами России наряду с русскими монастырями на Афоне и в Израиле. Особенно много сюда ездят из Латвии, где проживает большая русская община.
Когда в этом году эстонское государство начало давить на ЭПЦ, требуя разрыва с Москвой, аналогичное давление стало осуществляться и на Пюхтицкую обитель. Однако еще весной монастырь сообщил, что по уставу обители смена юрисдикции невозможна. Министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс, однако, отступаться не собирался. Он подчеркнул: «Для нас важно, чтобы завершилась связь с Москвой и Кремлем». Впрочем, на вопрос о том, возможно ли в Эстонии повторение киевских событий, когда власти при помощи судов и полиции выдавливали монахов из Киево-Печерской лавры, Ляэнеметс уклончиво ответил, что «государству это не нужно».
Весной министр лично прибыл в Пюхтицкий монастырь, где встретился с его настоятельницей матерью Филаретой (Калачевой). В разговоре с ней он пригрозил неприятностями для обители в случае упорства. «Конечно, те, кто напрямую подчинен патриарху Кириллу, то есть Москве, могут столкнуться с проблемой. Но если они сами не примут каких-либо решений и государство в какой-то момент вынуждено будет через суд ходатайствовать о принудительном прекращении деятельности, то вопрос может усложниться. Но решения, безусловно, можно найти и там», — предупредил эстонский министр внутренних дел, находясь в монастыре.
«Политическое давление глубоко чуждо монашеству»
После того как в феврале власти выслали из страны главу ЭПЦ митрополита Евгения, самым авторитетным представителем православия в Эстонии осталась именно матушка Филарета, пользующаяся всеобщим уважением. Как ни убеждал ее Ляэнеметс отступиться от РПЦ, она ответила отказом. Филарета отправила письмо Совету церквей Эстонии, в котором подчеркнула, что монастырь не вправе по своей воле отказываться от канонической связи с Москвой, чего требует глава МВД. По ее словам, это совершенно невозможно, поскольку ставропигиальный статус монастыря прописан в уставе обители.
Максимум, чего добился министр, — в монастыре дали понять, что не станут возражать, если правительство Эстонии само обратится к патриарху Кириллу с предложением отмены ставропигиального статуса Пюхтицкой обители. «Необходимо отметить, что для обители единственно допустимым результатом процесса отмены ставропигии является гарантия правительства Эстонской Республики свободы выбора монастырем юрисдикции. И никакого давления в этом вопросе монастырь испытывать не должен», — отметила игуменья Филарета.
По словам игуменьи, Пюхтицкий монастырь и его насельниц пытаются втянуть в чуждые самой сути монашеского бытия политические противоречия. «Представители государственной власти Эстонии, конечно, могут этого не знать и не понимать, но вы, наши собратья во Христе, знаете, что означает для обители ее каноническая связь с Матерью Церковью», — пишет настоятельница монастыря эстонскому Совету церквей.
Она напоминает, что в Пюхтицком монастыре молились и трудились во времена и царской России, и Советского Союза, и Эстонской Республики. «Уверены, что каждый верующий понимает: всякая политика и тем более политическое давление глубоко чужды монашеству. Монастырь — вне политики. Таково наше кредо», — заключает Филарета.
В августе стало известно, что Пюхтицкий монастырь нанял для защиты от покушений со стороны государства юридическую фирму Sirel & Partnerid. Это же бюро представляет интересы Эстонской православной церкви Московского патриархата. «Дорогие братья и сестры! Мы начинаем сбор денежных средств для оплаты юридических услуг адвокатского бюро Sirel & Partnerid, с которым монастырь заключил договор для защиты своих интересов», — сообщалось в социальных сетях. А юридическая защита ему очень нужна, ибо власти от своих намерений не отказались и повторно выдвинули требование: обитель должна выйти из подчинения патриарху Кирилла. Более того, министерство внутренних дел настаивает, чтобы обитель сама обратилась к патриарху с ходатайством об отказе от ставропигии.
Выбор из двух плохих вариантов
31 октября монастырь вновь сообщил, что исключает для себя выход из юрисдикции Московского патриархата и отказ от ставропигиального статуса. Игуменья Филарета отправила в МВД письмо, в котором привела подробный перечень доводов. Она вновь напомнила, что по уставу Русской православной церкви самовольное принятие монастырем нелегитимного решения о выходе из-под юрисдикции РПЦ означает прекращение его деятельности как религиозной организации.
Филарета добавила, что «вопрос о предоставлении или отмене ставропигиального статуса является преимущественным правом патриарха Московского и всея Руси». Но даже патриарх не может принять решение единолично, оно требует коллегиального подхода. Филарета добавила, что устав монастыря также не предусматривает возможности обращения к патриарху с такой просьбой. «У членов монастыря нет своей воли, мы живем в послушании», — написала она.
Филарета указывает, что они были вынуждены основательно изучить ситуацию в контексте внутрицерковных отношений. «В результате мы можем сказать, что такая инициатива (о разрыве с Москвой. — Ред.) со стороны монастыря означала бы в прямом смысле духовную смерть для наших монахинь, потому что тогда пропадет единение со Вселенской церковью и, что самое страшное, присутствие Святого Духа», — говорится в ответе монастыря министерству.
Игуменья вновь и вновь подчеркивает, что монастырь никогда не участвовал в политических или светских акциях, чего, кстати, власти не отрицают, и имеет право самостоятельно определять духовную сущность происходящего. После столь ярко выраженного отказа министерство внутренних дел столкнулось с дилеммой: что делать дальше? Понятно, что монастырь в покое они уже не оставят. Но как далеко готовы пойти власти? Некоторые верующие высказывают опасения, что обитель разорят, а монахинь, среди которых есть женщины весьма преклонного возраста, выгонят на улицу.
Доктор политических наук, профессор СПбГУ Наталья Еремина в беседе с «Известиями» отметила, что Эстония нарушает один из принципов современного светского государства, заключающийся в невмешательстве в дела церкви.
— Этим же грешат и другие страны Балтии, а также в наиболее ярко выраженной форме киевский режим. Фактически тем самым нарушается одно из фундаментальных прав человека — на свободное вероисповедание. К тому же речь идет о наступлении на права уважаемой традиционной конфессии с многовековой историей. Однако гонители церкви заранее выписали сами себе индульгенцию, ведь они утверждают, что таким образом борются с «русским миром», который сейчас за пределами России подвергается виктимизации. Своих намерений Таллин не скрывает: там хотят передать Пюхтицкую обитель, равно как храмы и приходы Эстонской православной церкви, в распоряжение микроскопической Эстонской апостольской православной церкви, находящейся в юрисдикции Константинопольского патриархата. Но это может вызвать лишь отток русских верующих в Эстонии, которые не доверяют ЭАПЦ и не считают ее своей, — подчеркивает Еремина.
В свою очередь политолог Максим Рева, уроженец Эстонии, сказал «Известиям», что Таллин сам загнал себя в цугцванг.
— Что бы чиновники сейчас ни сделали, это окажется плохим для них ходом. Если власти оставят монастырь в покое, то это будет сильным ударом по авторитету государства и ободрит загнанную в угол русскую общину Эстонии. Люди воочию убедятся, что правительство не всесильно и что от него можно отбиться. Если же государство решится на захват монастыря насильственным путем, то моментально появятся видеозаписи и фотографии, наглядно показывающие, как эстонские силовики штурмуют обитель, населенную беззащитными женщинами. Эти кадры облетят мир, который увидит, как в Евросоюзе обходятся с неугодными религиозными конфессиями. К тому же на защиту монастыря могут встать православные мужчины, которые и так до предела возмущены тем, что творят эстонские власти. Поэтому мой прогноз — правительство еще потянет время, пытаясь выбрать одно из двух плохих решений, — считает Рева.