«Сибирский брак»: почему этот вид женитьбы называли многоразовым

Во времена освоения Сибири нехватка на новых территориях женщин привела к появлению странных и диких взаимоотношений между полами, которые корнями уходили в язычество. Однако искоренить их оказалось не так просто. Одним из таких обычаев стал «сибирский брак».

Решали проблему как могли

Чтобы удовлетворять свои половые потребности ушкуйники, каторжане, казаки и промышленники насильно забирали с собой местных женщин или покупали их за табак и железо. Разумеется, такая женщина была язычницей, «некрещеной», а потому не могла в глазах мужчины приравниваться к землячке. Он делал ее своей женой, но часто не собирался ни крестить ее, ни венчаться с ней. В таких случаях о мужчине говорили, что он «живет сибирским браком».

Поскольку в XVI–XVIII веках мужское российское население Сибири было очень подвижно: купцы то и дело переезжали с места на место, промысловики искали новые места обитания соболя или морского зверя, а служилые люди ехали туда, куда приказывало начальство, то зачастую мужчины становились многоженцами: в каждом селении или в городке у них были жены-инородки. Они рожали казакам детей, обслуживали их, когда «муж» возвращался домой, и как могли, сами обеспечивали себя и потомство в отсутствие мужа.

Поступали с таким женами зачастую жестко. Ее например, могли одолжить другу, сдать за мзду в аренду или даже продать при крайней нужде.

Убийцы и кандальницы

Чтобы как-то решить вопрос с нехваткой в Сибири женщин, в 1630-м году царь Михаил Федорович решил отправить в Сибирь партию колодниц. Первые 150 «девок» были набраны в тюремных острогах Устюга и Тотьмы и отправлены в Омск. Это были, в основном, преступницы, которые совершили преступления внутри семьи – убийцы мужей, детей, отцов и те, кто был осужден за «наведение порчи». Были среди них и настоящие бунтарки – несколько «сибирских невест» были осуждены за поджог помещичьих усадеб.

Женщины были отобраны самим воеводой города Тара, а в сопроводительном письме указывалось, что колодницы не в коем случае не должны были выходить замуж за военных. По иронии судьбы, «русские жены» произвели в Омске и на Омской линии (в городах, куда их разослали из Омска) настоящий фурор и почти все повыходили замуж за казаков и офицеров.

Путь их к новым мужьям был необычайно тяжелым: сначала они плыли по Иртышу на дощатиках, а от Омска – шли пешком. Многие были беременны или несли на руках младенцев и маленьких детей, часть в пути заболела.

Тем не менее, все они по местным меркам считались красавицами и были желанны одинокими служилыми людьми, и вскоре в Омск полетели прошения: «… понеже я нижайший… из ссыльных девку Лизу сговорил добровольно на замужество…. прошу позволить мне бракосочетание дать».

Как пишет этнограф XIX века Серафим Серафимович Шашков в статье «Очерки русских нравов в старинной Сибири», бракосочетание с русскими женами не остановило сибиряков от нарушения брачных обетов. Венчавшись на русской женщине, они всего лишь «предпочитали» ее местным женщинам, полагая ее как бы «лучшей» женой, но связей с инородками не оставляли и по-прежнему по городам содержали по одной, а то и по две инородческих, «сибирских» жены.

Много женщин – не преступление?

Любопытно, что через сто лет этот обычай совершенно извратился, и сибирские мужнины стали относится и к русским женщинами так же, как и к местным, и женились по несколько раз, имея в каждом городе теперь уже по русской жене. При этом жили с ними уже не только сибирским браком, но зачастую венчаясь с новой женой без расторжения предыдущих союзов. Духовенство иногда знало об этом, но предпочитало венчать мужчин с новыми женами, чтобы уберечь паству от еще большего блуда.

Так например, в 1752 году в остроге Железинска жена служилого человека Гуляния Ульяна осталась без мужа, который ушел с полком на новое место службы. Бедная Ульяна родила сына и кое-как перебивалась в ожидании возвращения Гуляния три года. После чего приглянулась некоему канониру Еркину. Тот подговорил священника, напоил Ульяну и обвенчался с ней.

Бедная женщина сбежала от канонира, который оказался крайне ревнив и бил бедняжку. Она долго скиталась по Сибири пока не дошла до Барнаула. Там она была наконец была отправлена к месту службы своего первого мужа.

А в Томске бывали целые «цепочки» венчанных браков. Так например, некая «девка Валагусова» была обвенчана с солдатом Замятиным, потому что первая жена Замятина сбежала от него к крестьянину Нагибину и вышла за него замуж. Нагибин тоже был женат не впервые, а отдал свою первую нелюбимую жену замуж за кузнеца Елисея. Данных о том, спрашивал ли он у жены на это согласие, нет.

Примечательно, что вплоть до XIX века подобные проступки солдат или других служилых людей не имели суровых последствий. В Сибири, где иногда бывало и так, что из-за отсутствия женщин в отдаленных поселениях женились на собственных сестрах, подобный проступок казался шалостью.

В этом конкретном случае солдат отделался выговором и запретом видеться со второй женой, которую даже заперли в темницу. Однако влюбленный солдат не остановился перед опасностью новой немилости. Он все-таки выкрал Валагусову из темницы и увез к новому месту службы в Ямышевский острог.