ИНТЕРВЬЮ: Предстоятель Централизованной религиозной организации Истинно-Православная Церковь СХИМИТРОПОЛИТ СЕРАФИМ (Мотовилов) о мировоззренческом разнообразии в ИПЦ, цифровизации, международном Синаксисе и Навальном

Начало — ЗДЕСЬ

Портал «Credo.Press»: Хотелось бы задать вопрос, касающийся Вашего пастырского подхода. Пообщавшись сегодня с разными людьми, прихожанами и клириками, я обнаружил, что они представляют очень разные мировоззренческие группы. Кто-то народные традиции чтит, народную медицину, читает литературу про торсионные поля и прочие спорные феномены, кто-то читает коммунистическую и патриотическую прессу – люди с выправкой бывших военных, кто-то вполне православно-традиционный. И представители Казачьей Церкви у Вас есть. Как Вам удается удерживать такое разнообразие вместе, в единстве? Схимитрополит Серафим: Наверное, в жизни многих людей существуют вещи, которые заставляют их быть вместе. Разных, абсолютно разных людей. Есть такое понятие – «отпадение от Церкви», или «отступление». Оно имеет разные проявления и одно из них – это потеря единства, его нарушение. Я ставлю перед собой задачу это единство возобновить, если оно нарушено. Единство — не монолит. Церковь — не армейская организация, но единство цели жизни людей. Способы и методики могут быть разные, но цель одна – это любовь к Богу, людям и вера. Есть заблуждения, есть неправильное понимание, есть отступление в методах, в тактике. Но с точки зрения стратегии ситуацию нам хотелось бы выстраивать такую, где все пути ведут ко Господу и они все верны. Есть такое выражение из армейского лексикона: «Любое решение правильно, если оно доведено до конца». Если я хочу наступать и хочу овладеть каким-то рубежом, то как именно я пойду – справа, слева, сверху, снизу – это седьмое дело. Главное – решение правильно, потому, что я его довел до конца: рубеж взят. Мы идем вместе и у нас одна цель. Если в этом пути мы растеряем что-то, это не так важно, но если мы погубим кого-то – это страшно. Ко мне сегодня пришла дама и говорит: «Владыка, я вас давно искала, я наконец-то вас нашла!» – и книжку показывает. Там нумерология какая-то, чушь какая-то с моей точки зрения. И она говорит: «Можно я вам оставлю?» Я говорю: «Ну оставьте» – что я скажу? – «А можно я там в зале грекам дам?» – «Да они ни слова не понимают по-русски, что им давать. Они выбросят. Вы хотите, чтобы выбросили?» – «Нет». Я говорю: «Ну мне давай». Вот она эту книжку и дала. Но это не значит, что она наша. — В одном из репортажей Портала я видел, что митрополит Стефан (Линицкий), возглавляющий Казачью Церковь, покидал ИПЦ, а потом возвращался. Каков его статус?

— Мы с Линицким сейчас не вместе. Мы его отправили лет 8 назад на покой. Потом несколько раз к нему съездили. У него появился человек, который настроил его против нас. Мы ходили к нему, помогали — финансово, продуктами. Мы ему отвоевали квартиру его, потому что он ее профукал просто, а мы через наших юристов все это вернули. Он написал дарственное письмо какому-то проходимцу и тот ему говорит: «Квартира моя, ушлепывайте отсюда!» И мы отстояли квартиру. Но вместо того, чтобы сказать спасибо, он сделал так, как сделал.

— Ваше Святейшество, еще когда я был в студенческой поре, страну и Москву сотрясали идейные бои на темы ИНН и печати антихриста. Но волна схлынула, это все закончилось, кроме совсем маленьких маргинальных групп. С тех пор появились совершенно новые технологии и все с ними сжились, но Вы поставили на Поместном Соборе ИПЦ вопрос о цифровизации. Вы даже во время доклада сказали такие слова, что миром правят больше не истина и законы, а информация. Что заставило Вас поднять эту тему, ведь позади уже и битвы с ИНН, и поиск трех шестерок в новых паспортах?

— Все это ерунда? Отнюдь нет. Это не ерунда. Мы беспечны, очень беспечны. И в этой беспечности мы махнули рукой на те предупреждения, которые были в Апокалипсисе 2000 лет назад. Время идет и продвигается ко Второму Пришествию.

Я считаю, что сегодня определенные силы просто «замылили» эту ситуацию. Нет ее. И мы поддались на это: «Да, нет». Ни антихриста нет – «А зачем он?» – «А если его нет, то и Бога нет. И у нас все хорошо, замечательно. Мы сидим, чай пьем, телевизор смотрим, куда-то ходим, что-то делаем. На митинги ходим, чтоб нам зарплату подняли». Все это упирается в мир. Мы совсем перестали думать о Боге, о Царстве Божием. Вот в чем дело. И смысл этого всего, всех этих мыслей – забыть: нет Бога, нет антихриста, нет бесов, нет ничего, все это самопридумки! «Это все придумал Черчиль в восемнадцатом году», – как у Высоцкого поется. А это есть. — А как цифровизация мешает думанию о Боге?

— Пусть идет эта цифровизация, и на государственном уровне в том числе, все эти пересчеты, переделки и все прочее. Надо подумать о другом – для чего это делается? Ведь в конечном счете вся эта цифра приведет к закабалению человека. И надо выбрать то, что подходит человеку, чтобы было удобно и хорошо, но чтобы не получилось рабства.

Все эти компьютеры и подобные устройства сначала выглядели как зло, а сейчас мы привыкли к ним и начинаем выбирать не только то, что там написано, а то, что тебе нужно. Если я раньше расстраивался, что про меня там дурно пишут в интернете, то сейчас наплевать. По одной простой причине: как-то мне сын старший сказал: «Пап, про тебя пишут больше, чем про Кирилла», – Я говорю – «Но плохо, конечно», – а он – «Но это не плохо, а хорошо». Я говорю: «Чего же хорошего, что плохо пишут?» – «Так пишут же!» И в этой связи, когда пишут плохо, плохо, плохо, плохо – к нам люди все больше и больше приходят. «Почему пришел?» – «Да вот прочитал какую-то глупость – решил посмотреть». Пришел, посмотрел, остался. Сейчас люди другие, они выросли. Там, в сети, много поганцев, чернухи. Но кто ее читает, чернуху-то? Я не читаю комментариев, ничьи комментарии не читаю. Мне не интересно, мне интересен текст сам, а не комментарии. И я не оставляю комментариев. Другое дело, что собираются вживлять микрочипы в руку. Можно ли соединить микрочипы и печать антихриста? Можно, можно, конечно. Можно собрать все это в кучку и это будет одно. Сама по себе что может печать? Скорее всего, это будет чип какой-то. Он несет не только смысловую нагрузку, имеет смысловое наполнение, – он является еще и механизмом для воздействия. Воздействия на волевые аспекты. Беда в том, что мы уходим от Бога, от Царства Божия, от способа познания его, от способа движения к нему. Уходим. — С какими истинно-православными общинами за рубежом Вы сейчас общаетесь?

— В Болгарии у нас было две группы. Первая группа – это два священника из Синода Митрополита Ангелоса, греческого, с которым у нас подписан Томос о евхаристическом общении с 2011 года. Недавно мы подписали соглашение о евхаристическом общении с Болгарской Истинно-Православной Церковью, которую возглавляет Сергий (Моисеенко). У нас долгая история отношений и сложная.

Первоначально Томос подписали мы двое: я от Истинно-Православной Церкви России и Синод отеческого календаря Греческой Истинно-Православной Церкви. Все остальные могут поддерживать этот Томос. И таких Церквей, которые участвуют в этом общении, у нас четыре. Мы образовали международный Синаксис Истинно-Православной Церкви. Помимо нашей Церкви, это Греческая ИПЦ, ИПЦ Америки Митрополита Иоанна (Ло Бю) и Церковь Буковины Митрополита Варсонофия.

— Миланский Синод тоже вступал в Синаксис?

— Миланский Синод вступал. Сейчас предстоятель Церкви Евлогий умер, а его заместитель, по-моему, к киприанитам удрал. Немножко они неправильно повели себя, как мне кажется. Но, может быть, так надо было.

— Как сейчас развиваются Ваши контакты с официальными органами, после периода некоторых гонений?

— Я не вижу смысла в спорах с государством. Это не значит, что надо ему поддаваться, что надо с ним дружить. Это значит, что просто не надо спорить с ним. Не столько идти параллельным курсом, сколько: «Ну если ему нравится вот так – так пусть!» Дергать за усы – это не наш не путь.

Церковь и государство – это тема большая. Они сложно функционируют, но я не раз говорил и еще раз могу повторить: цель Церкви во взаимоотношениях с государством — научить государство быть нравственным. А все остальное уже прилагательное. — Есть разные концепции государства. Некоторые считают, что нравственность – это вообще не его сфера: государство – это дороги…

— Я так не думаю. Я думаю, что все-таки для государства это вторичное дело, а первое дело – это его информационно-правовая сторона, социальная и прочее, связанное с этим. А потом уже дороги и тому подобное. Я не думаю, что этого нельзя совместить, – наоборот. Акценты надо расставить: сначала человек с его проблемами, а потом территория с его дорогой. Может быть, кто-то по-другому думает – ради Бога. Я думаю так.

Другое дело, что нас с нашей теорией никто близко не подпускает к себе из государства. Но это не значит, что оно право. — Вы в выборах в Мосгордуму 2019 года участвовали?

— Я в выборах не участвую уже лет 20, наверное. Ни в каких. И не считаю себя неправым. Но я не считаю при этом, что какой-то подвиг совершил – отнюдь нет; какой-то поступок – отнюдь нет; показал свою принципиальную гражданскую позицию – отнюдь нет. Мне просто неинтересно это.

— Может быть, просто нет института нормальных выборов?

— Мне это неинтересно. Меня это нисколько не увлекает, не ведет там куда-нибудь. Ни на митинги, ни на демонстрации – ничего не увлекает.

— А как Вы относитесь к Навальному, если уж о политике заговорили?

— Никак не отношусь, я его не знаю. И знать не хочу.

Беседовал Дмитрий Хабаров,

для Портала «Credo.Press»