За что Павел I арестовал Суворова

6 февраля 1797 года прославленный генерал-фельдмаршал Александр Васильевич Суворов был отставлен со службы самодержцем Павлом I и сослан в имение Кобринский Ключ. Оно находилось в Западной Белоруссии и было пожаловано Суворову Екатериной II. Творцу стольких побед русской армии было запрещено носить мундир и заслуженные ордена.

Спустя два с половиной месяца за Суворовым приехал чиновник Тайной экспедиции Юрий Николёв с новым предписанием от императора. Фельдмаршалу приказывалось немедленно переехать в другое своё имение – Кончанское в Новгородской губернии – и жить там под надзором полиции. Всякое сношение с внешним миром для Суворова запрещалось.

«Я не пруссак, а природный русак!»

Насчёт причин ссылок Суворова историки единодушны: фельдмаршал критиковал вводимые в русской армии прусские палочные порядки. Известен и конкретный повод, приведший к ужесточению режима домашнего ареста полководца. В день коронации Павла, 5 апреля 1797 года, царю поступил донос, подписанный генералом Михаилом Румянцевым. Сын прославленного полководца графа Румянцева-Задунайского обвинял Суворова в том, что тот готовит мятеж. В подтверждение Румянцев указал, что в Кобринском Ключе живут почти два десятка офицеров, вышедших в отставку вместе с Суворовым в знак солидарности с ним. Все эти офицеры были подвергнуты аресту.

В оценке действий Павла I почти все историки также единодушны. Это было самодурство, следствие болезненной подозрительности императора и его зависти к талантам Суворова.

Как Суворову предложили возглавить переворот

Довольно удивительно, что те же историки не обращают внимание на ряд давно известных фактов.

Видный советский историк движения декабристов Милица Нечкина описала случай, со ссылкой на свидетельства современников, когда Суворову предложили возглавить государственный переворот. Суворов в резкой форме отказал. Он от ужаса подскочил на месте, перекрестил говорившему рот и молвил: «Замолчи, замолчи, несчастный! Кровь сограждан…» А что это был за переворот и с какой целью он готовился?

Было это ещё до опалы Суворова. В 1795 году новоиспечённый фельдмаршал, успешно подавив восстание в Польше, приехал в Петербург лично поблагодарить императрицу Екатерину II за награды. Вместе с ним приехало несколько офицеров, также пожалованных государыней за подвиги в делах с поляками. Среди них – молодой Фёдор Уваров, произведённый Суворовым в полковники.

Красавец Уваров пользовался громадных успехом у дам. Он завёл себе богатую любовницу – замужнюю женщину, на шесть лет старше его, совершенно необразованную, по свидетельству Александра Тургенева. Однако поговаривали, что и сама Екатерина II положила глаз на молодого полковника, который годился ей во внуки. Уваров, как сплетничали при дворе, даже оттеснил на время последнего официального фаворита шальной императрицы – графа Платона Зубова.

Ещё до революции историк Николай Шильдер раскрыл тайну, что Екатерина II собиралась передать престол в обход своего сына Павла своему старшему внуку Александру. Было даже составлено соответствующее завещание. Одновременно среди знати, особенно гвардейского офицерства, к которому принадлежал Уваров, наблюдалось такое же течение в пользу Александра.

Когда 6 ноября 1796 года Екатерина II умерла, Павел сумел сыграть на опережение. С помощью верных частей он установил контроль над Зимним дворцом. «Дворец взят штурмом, словно иностранным войском», – приводил историк Натан Эйдельман свидетельство одного современника-француза. Верный Павлу канцлер, граф Александр Безбородко нашёл и сжёг завещание Екатерины.

Так вот, офицер, обращавшийся к Суворову, был его давним близким сподвижником – полковником Уваровым. Оба друг другу вполне доверяли. Уваров к тому времени уже был в свите великого князя Александра Павловича, где вызревали планы переворота, осуществившегося позднее, в 1801 году. Разговор между ним и Суворовым происходил в конце 1795 или в 1796 году, ещё во время царствования Екатерины. И переворот, который предлагали возглавить Суворову, должен был, по неизбежной в ближайшее время смерти императрицы, предотвратить вступление на престол Павла и обеспечить передачу власти Александру. О завещании Екатерины заговорщики не знали.

Превентивный арест

Характерно, что Суворов, отказавшись от сомнительной роли, которую ему предложили, в то же время, не стал доносить о преступном замысле. Не исключено, что предполагаемые заговорщики сами попытались избавиться от такого свидетеля. Хотя более вероятно, что сам Павел решил обезопасить себя от самой популярной фигуры в армии, которая и в самом деле могла стать привлекательным знаменем для переворота.

Павел знал про настроения в армии, узнал он и про завещание своей матери, а раз так, то у него постоянно имелись основания опасаться за свою власть. Отъезд вместе с Суворовым в ссылку большой группы офицеров он не мог расценивать иначе, как опасный демарш.

Вместе с тем характерно, что Павел не поступил как самодур, вопреки тому, что ему обычно приписывают. Он не отправил своего потенциального врага в крепость, как наверняка поступила бы в таком случае его мать (примеры – литераторы Новиков и Радищев). Он временно просто изолировал Суворова от «дурного влияния». В дальнейшем же он снял с него опалу и даже отправил генералиссимусом на войну с республиканской Францией – последнюю славную кампанию Суворова.

Девятнадцать офицеров, арестованных одновременно с Суворовым в Кобринском Ключе, были заключены в крепость. После тщательного расследования Павел убедился, что никакого мятежа они не затевали, и выпустил их через два месяца.

Павел действовал вслепую. Истинные его враги до поры до времени искусно скрывались среди его приближённых, а покровителем заговора оказался его старший сын Александр. Сам Уваров делал при Павле успешную карьеру и тоже сыграл заметную роль в организации цареубийства в марте 1801 года.

Так что сам Суворов переворота не готовил, а от сделанного ему предложения возглавить такое предприятие отказался решительно. Вместе с тем, его лояльность к законному монарху не была такой, чтобы поставить его в известность о заговоре. Прав ли был Павел, превентивно арестовывая Суворова и на время помещая его под домашний арест – об этом каждый волен судить по-своему.