Федор Ромодановский: почему все боялись шефа безопасности Петра I

«Скудный в своих рассудках человек, но великомочный в своем правлении», — дипломатично отзывался о нем один из современников. «Собою видом как монстра, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра никому, пьян по вся дни», — откровенно описывал его другой. Этот человек был одним из главных сотрудников Петра Великого — шефом службы его личной безопасности.

Князь-кесарь всепьянейшего собора

Боярин князь Федор Юрьевич Ромодановский из Рюриковичей был на 32 года старше Петра и явился при юном царе как бы наставником по жизни. Петр всегда относился к нему с подчеркнутым уважением, почитал его, словно родного отца. Личные черты Ромодановского оказали свое негативное влияние и на самого Петра.

В правление царевны Софьи Ромодановский фактически установил опеку над юным царем, надеясь, когда Петр войдет в возраст, занять первое место около трона. И не прогадал. Ромодановский поощрял в царе самые низменные и сумасбродные наклонности, с младых лет приучил к безудержному пьянству. Князь занял одно из самых видных мест в кутежах Петра. Мысль организовать из «птенцов гнезда Петрова» пародию на церковную иерархию, возможно, принадлежала ему.

В «всешутейшем, всепьянейшем и всесумасброднейшем соборе», в котором состояли собутыльники царя-преобразователя, был свой «патриарх» — учитель Петра Никита Зотов, а Ромодановский олицетворял как бы «светскую власть». Петр наградил его титулом «князя-кесаря».

При этом Петр в письмах именовал Ромодановского королем, государем и даже обращался к нему: «Ваше пресветлое царское величество». Себя же он при этом называл «всегдашним рабом и холопом» и подписывался, как в старых челобитных царям, уменьшительным именем — Петрушкой Алексеевым. Можно усмотреть тут явное сходство с пародией, устроенной Иваном Грозным, когда он на один год внезапно оставил (якобы) царский трон и посадил на него Симеона Бекбулатовича. С той, однако, существенной разницей, что Ромодановскому принадлежала реальная неограниченная власть. Ромодановский первым в истории России создал аппарат репрессивной спецслужбы.

Создание тайной полиции

В 1686 году при юном Петре был учрежден Преображенский приказ (по названию села, где Петр в основном проводил свое время). Во главе его стал князь Ромодановский. Вряд ли идея создания такого учреждения принадлежала 14-летнему Петру. Вероятнее всего, что именно сам Ромодановский решил «институционализировать» свое положение при царе, который скоро должен был войти в силу.

Преображенский приказ служил первоначально как бы личной канцелярией Петра, в котором сосредотачивались дела, связанные с потешными войсками и прочими «государственными» забавами юного царя. Сам Ромодановский при этом стал еще и «генералиссимусом» потешных полков Петра. Постепенно Преображенский приказ начал специализироваться на охране личной безопасности государя. Эта функция стала преобладать в его деятельности после того, как в 1689 году царевна Софья была лишена власти и заточена в монастырь. Ромодановскому был поручен надзор за заключенной Софьей. Между тем Петр остался единственным монархом, и все дела, связанные с другими функциями управления, сосредоточились в регулярных ведомствах Российского государства (приказах, затем коллегиях).

В 1697 году, отправляясь за границу с «Великим посольством», Петр оставил Ромодановского как бы своим заместителем на троне, причем уже официально дал ему титул князя-кесаря. Петр наделил его полномочиями созывать совещания Боярской думы и глав приказов. Таким образом, Ромодановский, которого историк Василий Осипович Ключевский назвал «заплечным обер-мастером», стал во главе всего правительства, а Преображенский приказ, то есть тайная полиция — высшим ведомством Российского государства, никому не подотчетным.

Всемогущество Ромодановского

Но и по возвращении Петра из-за границы могущество Ромодановского не уменьшилось. Чтобы сделать себя незаменимым для царя, Ромодановский невероятно раздул значение стрелецкого мятежа 1698 года, разразившегося в отсутствие Петра. Мятеж, как известно, обернулся кровавыми репрессиями для его участников. Было казнено после предварительных жестоких пыток больше двух тысяч человек. Казни продолжались больше месяца, в отдельные дни бывало казнено до двух сотен человек. В Преображенском царь Петр и Ромодановский лично, попытав стрельцов и попьянствовав, рубили им головы.

Когда в 1699 году скончался другой старый «наставник» Петра — Франц Лефорт, то Петр обмолвился по этому поводу: «Осталась у меня она рука — вороватая, да верная». Он имел в виду Александра Меншикова. Характерно, что он не считал Ромодановского своей верной рукой. Ромодановский был самостоятельным властителем, и Петр сам его боялся и трепетал перед ним. Он продолжал подобострастно обращаться к «князю-кесарю», входил к нему на двор пешком, а не въезжал в коляске.

Ромодановский, понятно, не мог занять место Петра, и с этой стороны опасаться царю было нечего. Но в своем ведомстве Ромодановский был полностью самодержавен, и в его «епархию» царь не вмешивался. Пределы же своего ведения Ромодановский определял сам. Ему было позволено рассылать указы всем остальным ведомствам и местным властям об обязательной присылке в Преображенский приказ всех доносов, сысков и арестованных по подозрению в умыслах на жизнь государя. Не подчинявшимся чиновникам других ведомств Ромодановский сам назначал меры наказания. Таким образом, в руках Ромодановского явочным порядком сосредоточились все нити управления, связанные с безопасностью, а тайная полиция была поставлена над всеми прочими звеньями государственного аппарата.

Сам Петр временами упрекал своего «князя-кесаря». «Зверь! Долго ль тебе людей жечь? И сюды раненые от тебя приехали», — писал царь с театра войны, куда доезжали челобитчики, изувеченные в застенках Преображенского приказа, и призывал Ромодановского прекратить пьянствовать. На это всесильный шеф личной безопасности царя дерзко отвечал, что пьянствовать ему, в отличие от самого царя, некогда. «Всегда в кровях омываемся… Нам недосуг», — отрезал он, бравируя своей жестокостью, «вынужденной» государственными нуждами. Царь смущенно смолкал и присылал «князю-кесарю» в подарок приглянувшиеся ему в новых землях топоры — для работы.

Вплоть до самой смерти Ромодановского, последовавшей в 1717 году, царь Петр неизменно оставлял его главным правителем государства при своих отъездах на войну и за границу. Роль Ромодановского не уменьшилась даже с учреждением Сената в 1709 году, так как «князь-кесарь» стоял вне и выше любых учреждений рождающейся империи.