Павел Погребняк: «Адвокат разрешил нам выпить немецкого пива»
Спортсмен вспомнил годы, проведенные в «Зените», поделился мнением об Артеме Дзюбе и назвал истинную причину своего отъезда из расположения сборной России перед стартом Евро-2008
Нападающий Павел Погребняк в 37 лет продолжает играть и забивать. В интервью «ПД» он вспомнил годы, проведенные в «Зените», поделился мнением об Артеме Дзюбе и назвал истинную причину своего отъезда из расположения сборной России перед стартом Евро-2008. – В «Зените» прошли однозначно лучшие годы в моей футбольной карьере. Мы выиграли всевозможные титулы, я счастлив, что был в одной команде с такими мастерами, как Аршавин, Радимов, Тимощук, Данни – можно перечислять всю команду. Реально исторические времена. – Вы стали игроком «Зенита» в начале 2007 года. Как вас, воспитанника «Спартака», приняли в петербургской команде? – Не стану скрывать, что поначалу побаивался за свое положение в коллективе: костяк «Зенита» был сформирован, не знал, как питерские ребята Радимов, Денисов, Аршавин, Малафеев примут парня из Москвы. Но они знали мое отношение к «Спартаку», поэтому было полегче. Меня приняли тепло, я быстро адаптировался в коллективе. Банальные фразы о комфортном микроклимате говорить не хочу, но я действительно почувствовал себя, как рыба в воде. Хотя замечу, что в больших командах, ставящих большие задачи на внутренней и международной арене, в коллективе могут возникнуть проблемы. Почему? Много ярких личностей, амбициозных, дорогих ребят с богатой футбольной историей. В «Зените» этого не было. Да, Аршавин, Радимов, Анюков были легендами «Зенита», к каждому футболисту требовался особый подход, но Дик Адвокат пытался прежде всего объединить нас и не мешать играть в футбол. Это ему удалось. – Чемпионский сезон 2007 года складывался непросто: «Зенит» буксовал, потерпел болезненное поражение от «Спартака», а в августе после неудачи в гостевом матче с «Динамо» (2:4) вообще пошли разговоры об отставке Адвоката. Чувствовали ли напряжение в коллективе? Понимали, что что-то идет не так? – Естественно, тем более, что я не сразу стал игроком основного состава. Да, в первых играх я забивал, однако конкуренция была настолько серьезной, что мне нередко приходилось оставаться на скамейке запасных. Текке, купленный за 12 миллионов, Домингес, Аршавин – все хотели играть. Да, было ощущение, что дело идет со скрипом, нам потребовалось немало времени для формирования настоящего коллектива. К счастью, сплотились, а Адвокат расставил нас именно по тем местам, где мы могли принести максимальную пользу команде. К тому же мы не дали «Спартаку» уйти в отрыв, осенью вышли в лидеры и находились на вершине турнирной таблицы вплоть до окончания игры в Раменском. – «Зенит», что называется, прорвало в кубковом поединке с «Динамо», выигранном со счетом 9:3. Помните ту игру? – А как же, тем более, что я пропускал ее из-за дисквалификации! За хет-триками Тимощука и Зырянова наблюдал по телевизору, хотя, конечно, сам мог бы поправить статистику. – На решающий матч в Раменском Адвокат предпочел вам Текке. Как вы восприняли это решение главного тренера? – Я нигде не был доволен ролью запасного – в любой команде, будь то «Зенит» или «Балтика». Да, хотел играть, тем более в матче, в котором решалась судьба чемпионства. Адвокат дал мне 15-20 минут, которые провел неплохо: на мне не дали стопроцентный пенальти, а эпизод, когда Домингес выносил мяч с ленточки, я видел с расстояния трех метров. Так что эмоции в любом случае перехлестывали: решалась судьба чемпионства, Гус Хиддинк на трибуне, кубок чемпионов на полпути между Раменским и Москвой, эйфория после игры – это исторические моменты. – Кого вы держали в штрафной при подаче того углового? – Честно говоря, не помню, но мастеров у «Сатурна» было предостаточно. Успел ли я испугаться? Не то слово! В этот момент подумал: неужели трофей вот так ускользнет из наших рук? Все это прочувствовал каждой клеткой своего организма. – Владислав Радимов рассказывал, что в Санкт-Петербурге вас встречали, словно космонавтов. – Да, наверно, это было именно так. «Зенит» завоевал свое первое российское чемпионство, так что в городе эмоции действительно зашкаливали. Наверно, это было в лучших традициях английского футбола, когда «Манчестер» или «Челси» после побед ездили по Англии. – 2008-й год ознаменован победой «Зенита» в Кубке УЕФА, но ведь вы были в шаге от разгрома в Марселе, который мог досрочно вывести вас из борьбы. Что чувствовали при счете 0:3? – Признаться, было ощущение, что вылетаем в одной восьмой финала: не без фарта прошли великий «Вильярреал», который здорово выглядел на тот момент, но теперь пришел наш час. И в этот момент своим мастерством блеснул Андрей Сергеевич, своим сольным проходом в концовке встречи вернув нам надежду. По-моему, больше моментов у нас не было. – В то время как «Марсель» мог забить не три, а шесть мячей. – Верно. – После победы над «Байером» «Зениту» предстояло бороться за выход в финал с «Баварией». Тимощук потом рассказывал, что Адвокат предлагал сыграть в два опорных полузащитника, на что капитан «Зенита» ответил следующим образом: игра идет, будем отталкиваться от себя, а не от соперника. – Вы не поверите, но об этих разговорах я узнал лишь из прессы спустя десять лет, когда праздновали юбилей победы в Кубке УЕФА. (Улыбается.) Не знал, что у Адвоката были такие мысли, но если и так, то Тимощук, отстоявший схему, большой молодец. У нас той весной в Европе все шло как по маслу, и что-то менять действительно не имело смысла. Да, нам достался сильнейший из оставшихся в розыгрыше соперник, топ-команда. Я уже тогда поймал себя на мысли, что победитель нашего полуфинала и должен завоевать Кубок. Что, собственно, и произошло. Подготовка перед ответным матчем с «Баварией»? Ничего не изменилось – мы проделывали ту же работу, что и накануне других игр. Помню только, как в мюнхенском аэропорту, все донельзя усталые, буквально высохшие от изнеможения, с разрешения Адвоката выпили по бокальчику настоящего немецкого пива. Сидим без единой улыбки и пьем пиво – вот была картина! Знали, что нам предстоит тяжелейшая ответная встреча, однако можем победить и войти в историю. – Шансы «Баварии» даже после ничьей 1:1 в Мюнхене котировались выше. – Верно! Тем более, мы остались без Аршавина. – Однако уже в дебюте встречи вы со штрафного забиваете важнейший мяч в ворота Оливера Кана. – Ранний гол может сыграть двоякую роль, вот и тогда было не ясно, как повернется встреча. Да, забили здорово, но одного гола было недостаточно. Поведя в счете, мы действовали осторожно, и лишь когда Константин Зырянов, накрутив двоих соперников, удвоил преимущество в счете, я понял, что это наш день, день Виража, и что мы не отдадим эту игру. После игры в раздевалке Аршавин сказал так: «Ничего себе, вы в порядке! Я вам вообще не нужен!» – И надо же такому случиться, что вы, один из лучших бомбардиров розыгрыша Кубка УЕФА, в той игре получили желтую карточку, лишившую вас права принять участие в решающей встрече. Что вы почувствовали в тот момент? – Раздражение и опустошение, причем не после, а уже во время игры. После нашего столкновения Лусио симулировал, картинно упал, схватился за лицо. Я его тут же спросил: «Зачем, у меня будет вторая желтая…» Он ответил: «Прости, я, к сожалению, не знал, что ты пропустишь финал». Но мне от его извинений было не легче, стало обидно до такой степени, что играть не хотелось. Впрочем, быстро взял себя в руки. До конца встречи оставалось минут пятнадцать, подумал – почему бы напоследок не сделать хет-трик. Не получилось, но и 4:0 для победы оказалось достаточно. – Итак, вы летите в Манчестер, «Зенит» выигрывает финал у «Глазго Рейнджерс». Каково это – смотреть решающий матч с трибуны? – Никому не посоветую оказаться в такой роли! Кто-то шутил, что Погребняк финалы не играет – я же до этого из-за травмы пропустил и финал Кубка России. Да, я был одним из лучших бомбардиров розыгрыша, но удовлетворения это не приносило. Конечно, был счастлив, что ребята добились победы, однако играть очень хотел. – Фатих Текке в Манчестере провел яркий матч, отдав голевую передачу Константину Зырянову. Как складывались взаимоотношения с турецким нападающим? – У нас были хорошие, футбольные отношения. В чемпионате России не было лимита, тренер-европеец выпускал на поле объективно сильнейшего на данный момент. То есть отсутствие лимита мне лично сыграло на руку – это то, чего сейчас так не хватает нашему чемпионату. – В 2009 году вы ушли в «Штутгарт». Могли ли вы остаться в «Зените»? – Да. Я мечтал уехать в Европу, и, возможно, если бы продлил контракт с «Зенитом», никогда не достиг бы своей мечты, то есть оказался бы точно в таком же положении, как сейчас Дзюба. По финансам я не рисковал, поскольку шел на повышение, в футбольном плане тоже выигрывал, так что решение было абсолютно оправданным. Повторюсь, я мог остаться в «Зените» и принципиально не возражал против продолжения карьеры в Петербурге, где, глядишь, стал бы трех-, четырехкратным чемпионом России. Зато никогда бы не поиграл в лучших лигах Европы – согласитесь, так себе альтернатива. Поэтому я выбрал такой путь и нисколько о нем не жалею. – Что же дал вам «Зенит»? – Я вырос в конкурентной среде, рядом с дорогими, классными нападающими, поэтому ехал в Европу, ничего не боясь. Тогда в коллективе играли яркие личности, костяк составляли российские футболисты, игра команды радовала болельщиков и нам самим доставляла огромное удовольствие. – Вы, воспитанник «Спартака», понимали сложности, с которыми столкнется в Санкт-Петербурге Артем Дзюба? – Да, поначалу у многих были сомнения в его компетенции как игрока «Зенита». В «Спартаке» он всем все доказал. Начало карьеры Дзюбы в Петербурге получилось тревожным: травмы, мало забитых голов, критика болельщиков. Но, слушайте, он притерся, блеснул на чемпионате мира, стал лучшим бомбардиром команды. Его любят, он продлил контракт и, дай Бог, станет подряд трехкратным чемпионом России. – О Дике Адвокате сохранились приятные воспоминания? – Говорили, что Дик хочет пригласить в Голландию Кокорина и Смолова. Если бы Адвокат позвал меня, я бы пошел, не раздумывая. Понимаю, что по футбольным меркам у меня серьезный возраст, но к нему всегда поехал бы с удовольствием. – Расставьте, пожалуйста, точки над i в истории с отъездом из расположения сборной России перед стартом Евро-2008. В заключительном контрольном матче вы получаете травму мениска, Хиддинк публично заявляет о том, что продолжает рассчитывать на вас, но вы принимаете другое решение. – Я вообще не понимаю всей дискуссии: я не мог ступить на ногу, как только пытался бегать, испытывал боль. Сейчас однозначно поступил бы точно так же – кому я был нужен хромой? Я был первым нападающим, на меня рассчитывали тренеры, но с травмой я не смог бы выходить даже на 5-10 минут. – Я вас понимаю. А Хиддинк вас понял? – Думаю, какой-то осадок от нашей последней встречи у него остался. Я пришел к нему и в лицо сказал, что еду делать операцию. – Что ответил Хиддинк? – «Это твое решение». Естественно, он хотел видеть меня в команде, но, повторюсь, я уже не был боевой единицей. – Если бы можно было повернуть время вспять, покинули бы «Рединг» после предложения «Динамо»? – Нет, не раздумывая остался бы в Англии. Это вам скажет любой футболист, поигравший на Туманном Альбионе. Знаю, что жалеет об отъезде Павлюченко. У меня такая же история. Тем не менее все, что ни делается, к лучшему. Особенно если рассуждать сегодня, после гола «Спартаку»! – Я заметил, что вы не праздновали взятие ворот своего бывшего клуба. Осознанное решение? – На самом деле эмоции зашкаливали, у меня была масса идей, чтобы что-то сделать, но я боялся получить желтую карточку. – Неужели «Спартак» для вас – по-прежнему нарицательное слово? – Нет, нет, это совсем не касается «Спартака». Я просто хочу, чтобы «Урал» набирал очки, меня взяли для того, чтобы я помогал команде. «Спартак»? У меня к красно-белым ровное отношение. Вот сейчас лечу с болельщиками «Спартака» в Москву и, как видите, все хорошо! – Что скажете болельщикам «Зенита»? – А я вот только недавно напевал гимн «Зенита», когда петербуржцы играли с «Лацио». До сих пор перед глазами, как мы выходим на разминку под эту мелодию еще на «Петровском». Очень дорожу тем временем, хочу выразить огромную благодарность за поддержку питерским болельщикам. «Зенит» навсегда останется в моем сердце.