Конец бесславной миссии черниговского «Грифона», или О чём говорили сепар с укропом

Вот какую историю накануне Дня Победы поведал зампотех батальона Второго казачьего полка территориальной обороны ЛНР Анатолий Александрович Семенченко: — Это было во второй половине февраля. При ликвидации дебальцевского котла неприятель беспорядочно отступал, и в ходе освобождения Чернухино нами была захвачена штабная машина «Урал» с кунгом. Когда стали разбирать содержимое, обнаружилась целая куча разнообразных документов. В частности, в наше распоряжение попали список личного состава УМВД в Черниговской области из 53 человек, личные дела сотрудников, их командировочные удостоверения, секретные докладные записки оперативного характера и т.д. Как оказалось, данное подразделение занималось охраной чернухинской исправительной колонии, совместно со 128-й горно-пехотной бригадой несло службу на блокпосту со стороны Фащевки, а также выполняло ряд других задач. По сути это был сводный боевой отряд областного аппарата Управления, его служб и райотделов. В списке значились ФИО каждого милиционера, звание, должность и номер телефона. Утром я собирался передать найденные бумаги «Риму» (командиру Александру Гайдею. — Авт.) по прибытии его на нашу базу в Байрачки. А накануне вечером решил воспользоваться случаем и связался с начальством попавших в окружение вояк, благо справочной информации о них было предостаточно. Сперва я вышел на командира спецподразделения «Грифон» г. Чернигова подполковника милиции Олега Апекунова. Представился: «Я тот, кого вы называете мятежником-сепаратистом». Однако с ним поговорить не удалось, так как подполковник, сославшись на занятость, отключился. Тогда позвонил руководителю отдела их военной контрразведки. Он ответил и, узнав, кто я, не без мата и на повышенных тонах начал со мной беседовать, записывая разговор на диктофон. Вначале украинский военнослужащий не поверил, что важная штабная документация попала к нам, из чего я сделал вывод: человек не в курсе того, что в действительности произошло с подразделением и его имуществом (потому как, скорее всего, он в тот момент на месте уже отсутствовал). А когда я начал зачитывать оригиналы, контрразведчик понял, что «прокололся»... После моего замечания, мол, не к лицу офицеру такого ранга уподобляться подзаборному сквернослову, его пыл еще больше поубавился. Чтобы как-то реабилитироваться, он перескочил на другую тему: «А почему ж вы так долго не брали Дебальцево, герои?» Это прозвучало как провокация, ибо любой «вэсэушник» знает: сильным сдерживающим фактором в наступлении для ополченцев является риск потерь среди местного населения. Тогда я напомнил, что нашей тактической группе в 70 штыков противостояла на порядок превосходящая сила. Только в Никишино, Чернухино и окрестностях стояло порядка двух с половиной тысяч «укропов». И в свою очередь спросил: «А сколько под Дебальцево ваших легло, тысячи две? Ответ последовал насколько эмоциональный, настолько и откровенный: «Четыре, а не две!» В течение минут двадцати мы говорили обо всем и ни о чем. Напоследок он поинтересовался: «Слушай, а зачем ты звонил? Чтобы рассказать мне о трофейном «Урале»? Я и так знаю — машина новая, хорошая». «Нет, я воюю с вами с 15 мая прошлого года и до сих пор не могу понять: что ты делаешь на моей земле с оружием в руках, убиваешь, калечишь, насилуешь, грабишь? Вот решил узнать из первых рук». Тут началась знакомая националистическая волынка о том, что они — патриоты и защищают отчизну от «агрессии пророссийских террористов». Получается, посторонние ребята приехали за восемьсот километров защищать нас... от нас самих же? Ребята, которые еще пару лет назад не знали (и знать не желали), что это за Лутугино такое и где оно находится, не ведали, что значит слово «Айдар» и когда его следует употреблять. Они лишь желали знать, что Донбасс «депрессивный и дотационный». А теперь все, что связано с Донбассом, для них вдруг стало родным, близким и актуальным! Это нормально? Да бабушки казакам руки целовали за то, что избавили их от бандеровской заразы! Я же не лезу в гости на танке в Нежин или Прилуки и никогда не собирался этого делать! …Так я лично убедился в том, что мы и они вот уже год разговариваем на разных языках. Вроде и мужик вменяемый, вроде и хочет согласиться с моей правдой, но... не договоримся мы. Бесполезно это. По крайней мере, пока в украинском обществе в почете фашисты. Как бывшие, так и настоящие. И если мне на мушку попадется очередной «грифон» — прошью, не задумываясь.