Феликс Чуев. Зачем срубили памятники Сталину?
Предисловие редакции: Знаменитое стихотворение Феликса Чуева в интернете существует в нескольких вариантах. Мы выбрали два. Один из них более ранний, относится к концу 60-х годов, другой явно более поздний, скорее всего, 90-х годов. Он несколько совершеннее, по сравнению с первоначальным, но в нём отсутствует несколько очень важных строф (в которых упоминаются Ленин, «Интернационал» и большевики). Мы предлагаем соединение более совершенного позднего варианта с недостающими в нём изначальными строфами.’
Зачем срубили памятники Сталину?
Они ж напоминали о былом
Могуществе, добытом и оставленном
Серьёзным, уважаемым вождем.
В любое время и во время оно
Хулить покойных — боже упаси!
Покойника, по древнему закону,
Не принято тревожить на Руси.
Все дело в том, а было ль в нём величье?
Мне ветеран сказал: «Помаракуй»!
Что культ да культ… была такая личность —
Вот потому был у нее и культ.
И что вы там о нем ни говорите,
Как ни хулите скоро, горячо,
Оставил он шинель, потертый китель,
Да валенки подшитые ещё.
Но он притом оставил государство
С таким авторитетом на Земле,
Что, братцы, тут уж надобно признаться
Всем тем, кто вот сейчас засел в Кремле.
И всё, что обозначил он устами,
под стать ему лишь было одному.
— Какой ты Сталин? Я ещё не Сталин! —
говаривал он сыну своему.
И на священной каменной трибуне
в седой мороз седьмого ноября
он верил в тех, что верили в июне,
спокойно о победе говоря.
Какая ж клокотала в нём природа,
И как он исполински понимал,
Когда здоровье русского народа
Он высоко над миром поднимал!
Первична Правда. Правда, а не Слава.
Ведь с ним стояла Правда у руля.
Её не сбросишь краном с пьедестала
И не зароешь даже у Кремля.
Мы знали правду, дети перелома,
мы, дети безотцовщины, войны,
в кирпичных городах и на соломе
его улыбкой были спасены.
И правда, перечёркнутая кровью
отцовских непридуманных времён,
то наша правда, кровная, сыновья, —
мы были б хуже, если бы не он.
Мы очень непростое поколенье,
нам донести тот пламень и накал,
чтоб первозданно полыхало «Ленин»,
чтоб обжигал «Интернационал»!
А нас потомки не простят вовеки,
Хозяев им оставленной земли,
За то, что мы такого человека
Понять и оценить вот не смогли.
На наши плечи падает Россия,
На нас на всех ответственность сейчас…
Так думайте же, люди непростые!
Теперь, ведь, ОН — не думает за нас.
Да будет шаг наш точным и могучим!
И это вера, а не просто крик.
За это гибли лучшие из лучших,
и гибли от врагов и от своих.
А кто ходил по Мавзолею Ленина
и получал особые пайки?
Но, если спросят наше поколение:
— А были ль вообще большевики?
Я знаю их. Они меня растили.
Горело свято на дверях «Партком».
Несытые строители России,
я тоже с детства был большевиком.
Как все, я грыз макуху с аппетитом,
и счастлив был, и гордый был, как все.
Я сын его. И я необъективен.
Ведь это ж не о ком-то — об отце.
.
.
.
.
.
.