В школы предлагают вернуть учебно-производственные комбинаты

Учебно-производственные комбинаты появились в школах после постановления Совета министров СССР от 1974 года. Раз в неделю вместо изучения математики, физики или истории школьники 9-10-х классов осваивали в УПК навыки токаря, слесаря, секретаря-машинистки, швеи и другие. В конце третьей четверти выпускного класса по ним сдавали экзамен, эта оценка шла в аттестат. Возродить систему УПК предложили в Госдуме. Такое обращение министру просвещения Сергею Кравцову отправила депутат Светлана Разворотнева. Документ есть в распоряжении «Парламентской газеты».

В ближайшие пять лет Россия должна подготовить миллион специалистов рабочих профессий для электронной промышленности, машиностроения, металлургии, фармацевтики, сельского хозяйства и других отраслей, напомнила депутат министру. Однако структурное изменение экономики, главная цель которого — достижение технологического суверенитета, невозможно без внедрения новых подходов в подготовке кадров, указала парламентарий.

Дефицит рабочих профессий в России возрастает год от года, сказала Разворотнева «Парламентской газете». «Это остро ощущается и в сфере жилищно-коммунального хозяйства, которой я вплотную занимаюсь в Госдуме», — уточнила зампред профильного комитета.

А значит, надо учить будущих слесарей, электриков, водопроводчиков начиная со школы, полагает депутат. Площадкой для освоения рабочих профессий должны вновь стать учебно-производственные комбинаты, которые были при советских школах.

«Я тоже занималась в таком комбинате, в итоге вместе со школьным аттестатом я получила корочки секретаря-машинистки, — рассказала Разворотнева. — Эти навыки мне очень пригодились в начале моей карьеры».

Напомним, в 2022 году в России приняли закон об учебно-производственных комплексах на базе колледжей. По сути, это настоящие предприятия по производству товаров и оказанию услуг. Работать здесь могут не только студенты, но и выпускники, которые пока не смогли устроиться по специальности.

Некоторые такие комплексы сотрудничают со школами, подтвердила Разворотнева. Однако количество учеников, которые могут получить там рабочие специальности, ничтожно мало, полагает депутат.

Кроме того, школьники сегодня могут участвовать в программах профессиональной подготовки по профессиям рабочих или должностям служащих. Всего в таком перечне, который, кстати, недавно обновили, 5081 позиция — от красильщика карандашей и халмовеса до сортировщика бриллиантов и испытателя детонаторных устройств.

«Школьников включили в программу с 2015 года, — рассказывал ранее «Парламентской газете» директор департамента госполитики в сфере среднего профессионального образования и профессионального обучения Минпросвещения Виктор Неумывакин. — Это своего рода продолжение советской программы профориентации».

При этом, как отметила Светлана Разворотнева, сегодня главные участники этой программы — это все-таки не школьники, а те, кто не смог устроиться на работу по профессии и решил получить новые навыки. Кроме того, как полагает депутат, полученных квалификаций школьникам порой недостаточно, чтобы устроиться на работу после 9 или 11-го класса.

По задумке Разворотневой, УПК комбинаты должны появиться при всех школах России, как это было в СССР. Но, в отличие от Союза, посещение таких занятий не должно быть обязательным.

«Например, ученик старших классов уже определился, что после школы будет поступать в университет. Он может выбрать дополнительные программы подготовки по профильным предметам. Те же, кто не хочет продолжать обучение после школы, могли бы посещать УПК и получить вместе с аттестатом корочки», — пояснила депутат.

Список профессий, которым следует обучать в таких учебно-производственных комбинатах, должны утверждать местные власти, полагает Разворотнева. Ведь они лучше знают экономическую ситуацию на местах, каких именно специалистов и в каких отраслях не хватает.

«Возрождение УПК особенно актуально в наши дни, когда для значительной части молодежи с низкими итоговыми баллами аттестатов недоступно получение востребованных профессий за счет государственного бюджета», — указала депутат в письме министру.

Ранее о рекордном за последние пять лет дефиците рабочих кадров в России «Парламентской газете» сообщили в компании интернет-рекрутинга HeadHunter. По данным экспертов, в 2019 году на одну такую вакансию приходилось 1,7 кандидата, в 2020-м — 1,6, в 2021-м — 1,2, в 2022-м — ровно один кандидат, а зимой 2023 года этот показатель и вовсе упал до 0,9 человека.

«Такая тенденция характерна для развитых стран, — рассказала руководитель службы исследований hh.ru Мария Игнатова. — Однако в России она усугублена эффектом демографической ямы 90-х, реформой профобразования на рубеже 1990-2000 годов, а также изменением предпочтений трудовых мигрантов еще во время пандемии, когда большинство стало искать работу в логистике, общепите, сфере небытовых услуг, на транспорте».

Дефицит синих воротничков «Парламентской газете» подтвердили и эксперты сервиса «Работа.ру». По данным их опроса, 79 процентов работодателей уже в 2022 году отмечали нехватку массового и линейного персонала. Эта тенденция только усилилась в 2023 году, сказал заместитель генерального директора сервиса Александр Ветерков.