QR-код или жизнь: письмо Минздрава отказывает тяжелобольным людям в помощи
В период пандемии и ограничительных мер больницы получили, по сути, право отказывать людям в оказании медицинской помощи. Чем это обернулось, разбирались «НИ».
Ирина Мишина У 28-и летней Насти врожденное заболевание сердца со сложным названием: аутоимунный тиреондит. Она лечится от него с 4-х лет. Со временем прибавились новые болячки с длинными названиями, суть которых в одном: сердца у девушки на сегодня практически нет. В какой-то момент врачи заговорили о новом сердце для Насти – донорском. В крайнем случае о кардиостимуляторе. Для этого ей и дали направление в НМИЦ трансплантации и искусственных органов им.Шумакова Минздрава России. Это было непросто: получить направление, записаться в Институт транспланталогии, дождаться своей очереди, приехать в Москву, устроиться в гостинице, сдать ПЦР, который был со слов регистратора необходим для прохода и ... получить отказ в консультации. «Сегодня в Москве дочери фактически отказали в оказании медицинских услуг на основании Письма Миндздрава, которое запрещает вход в медучреждения без QR-кода. ПЦР-тест, сданный мною вчера, был отвергнут. Вход только вакцинированным, переболевшим полгода назад и лицам с медотводом. Самое печальное, что узнал я об этом только сегодня утром, когда пришел в уважаемый НМИЦ. Само Письмо Минздрава вывесили на сайте и на стене в виде объявления только 30 октября. А записан на консультацию я с дочерью был уже неделю назад. Таких, как мы с дочерью, собралось несколько человек. Все они не с соседней улицы пришли на прием, некоторые приехали из других регионов, изрядно потратившись на поезд (провести ночь в мини-отеле напротив НИМЦ стоит 4500 рублей). Пожилой мужчина при мне разговаривал по телефону со своим лечащим врачом, который не мог нарушить приказ и принять его. «Мне на получение мед. отвода нужно время! Я же до завтра могу и не дожить!» - говорил он почти плачущим голосом…», - рассказал «НИ» отец девушки Федор Ганненко. Мы созвонились с пресс-службой НМИЦ им. Шумакова и попросили обосновать факт отказа в медицинской помощи людям, которые в этом остро нуждаются. В ответ пресс-секретарь НМИЦ им. Шумакова Адэля Улыбышева пояснила, что недопуск в их институт без QR-кодов происходит «в соответствии и Приказом Минздрава». Мы нашли этот документ. Только называется он хитро. На самом деле это никакой не приказ, а рекомендательное письмо от 27 октября 2021 г. N 10-0/И/2-17691 за подписью министра здравоохранения Михаила Мурашко. Письмо это составлено хитроумно – так, что не подкопаешься: в пункте 2 говорится о необходимости "приема и госпитализации граждан для оказания медицинской помощи в экстренной и неотложной форме (в том числе в амбулаторных условиях), а также граждан с заболеваниями при наличии показаний и невозможности переноса срока лечения, в том числе для получения высокотехнологичной медицинской помощи". А в пункте 3 читаем: «Допуск в организации совершеннолетних граждан и работников только при предъявлении QR-кода, подтверждающего факт их вакцинации против коронавирусной инфекции или перенесенного заболевания новой коронавирусной инфекции». Настя и ее отец не были вакцинированы. Федор переболел полгода назад, но от прививки его отговорили врачи по месту жительства. Дескать, клеточный иммунитет поможет не заболеть. Настя перенесла ковид в легкой форме, у нее есть антитела в достаточном количестве, поэтому прививаться она пока не стала, учитывая тяжесть заболевания сердца. Так зачем надо было вызывать в Москву из Ярославля тяжелобольную девушку с ее отцом? Для того, чтобы поговорить с ними через турникет? «Я предварительно созванивался с регистратурой НМИЦ им. Шумакова, разумеется. На мой вопрос: «А меня точно примут, ведь в программе «Время» сказали, что пускать не будут?» добрые регистраторы ответили: «Не смотрите ТВ, там одна пропаганда! Все будет хорошо!». Странно было видеть, когда людей со свежими ПЦР- тестами разворачивали из больницы. А ведь стоимость одного теста составляет около 1500 рублей. Они ради любопытства это сделали, получается?», - недоумевает отец Насти Федор Ганненко. Мы попросили пояснить эту ситуацию пресс-секретаря НМИЦ им.Шумакова Адэлю Улыбышеву. «Прежде всего мы приносим свои извинения пациентке и ее отцу. Но врачи в данном случае – заложники распоряжений Минздрава. Есть и еще один важный момент: многие пациенты после трансплантации органов находятся на иммуносупрессии, это специальные препараты, которые пьют после пересадки органов. Иммунитет у них сильно снижен, и любая инфекция может стать смертельной. Мы не можем рисковать их жизнями. Но если ситуация жизнеугрожающая, если срочно нужна помощь – мы примем и без QR-кода человека. Насте было назначено дополнительное обследование, после него примем ее вне очереди», - пояснила «НИ» руководитель пресс-службы НМИЦ им.Шумакова Адэля Улыбышева. Казалось бы, хэппи-энд. Но точку в этой истории ставить рано. Опираясь на пресловутое рекомендательное письмо министра здравоохранения, многие медучреждения перестали оказывать плановую помощь людям без QR- кодов и даже с ними. Наиболее уязвимыми в этой ситуации оказались самые больные люди - те, кому вакцинация противопоказана по жизненным показаниям. Тем, кто на грани жизни и смерти. В их числе онкобольные. А член моей семьи, к примеру, уже год ждет операцию по поводу таракарной грыжи, непроведение которой в любой момент может обернуться перитонитом и смертью. Но операцию все откладывают в связи со сложной эпидемиологической ситуацией. За это время человек уже успел переболеть коронавирусом, вылечить его, пролечиться от пост-ковидных осложнений, сделать две прививки и дважды получить заветный QR-код, но жизненно необходимой операции как не было, так и нет. Врачи разводят руками: «Плановая помощь свёрнута до лучших времен. Ждите». Чего ждать? Смерти? Тем временем, в российской Конституции прописано право граждан на медицинскую помощь. Согласно статье 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Ответственность за неоказание помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным её оказывать в соответствии с законом или со специальным правилом, предусмотрена статьей 124 Уголовного кодекса Российской Федерации. Ответственность эта наступает в случае причинения по неосторожности вреда здоровью, а также смерти больного. Нет ли тут правового казуса? Мы обратились за разъяснениями к юристу Любови Гончаровой. «Ситуация двойственная. Ограничение медицинской помощи – это, по сути, ограничение конституционных прав граждан. Режим ЧС не объявлен, но фактически его правила действуют. Плановая медицинская помощь действительно не оказывается. И в регионах уже есть прецеденты, когда люди подавали исковые заявления в суды из-за неоказания медицинской помощи в период пандемии. Если в результате отказа в лечении налицо факт причинения ущерба здоровью – это основание для возбуждения дела. Вообще, выход в таком случае – только платная медицина. Это вопрос выживания, перед которым нас поставило государство. Да, четких нормативно-правовых актов по поводу оказания медицинской помощи сейчас нет. И медики оказались между двух огней. С одной стороны, они должны лечить и спасать, с другой стороны, Минздрав возложил на них всю ответственность за прием людей без QR-кодов. Я вижу выход в разработке дополнительных нормативно-правовых актов, которые регламентировали бы эту ситуацию», - считает адвокат Любовь Гончарова. Тем временем, "сверхсмертность" в России за два года пандемии превысила полмиллиона человек. Как минимум половина смертей - не от ковида. Ведь коронавирус – всего лишь один из факторов "сверхсмертности", которая наблюдается в России в 2020-2021 годах. Согласно официальной позиции правительства России, озвученной вице-премьером Татьяной Голиковой, смертность в РФ за 2020 год увеличилась на 17,9% по сравнению с 2019 годом. Доля умерших от коронавирусной инфекции на 2020 год от общего прироста избыточной смертности за 2020 год составляет 31%. А с учётом умерших от других диагнозов, но имевших положительный тест на ковид, это 50% от избыточной смертности за 2020 год. Из этого следует, что от коронавируса умирает не более половины или даже треть. Не вышло ли так, что в смертях людей виновата не эпидемия, а меры по борьбе с ней?