Киев был взят — но мосты русские успели подорвать

Проведение операции{159}

Киевское сражение может служить классическим примером операции на уничтожение.

Уже 10 сентября 2-я танковая группа взяла Ромны и блокировала рубеж р. Большой Ромен, выполнив тем самым первую поставленную перед ней задачу{160}. Здесь она стала ожидать подхода 1-й танковой группы.

На расширенном до оперативных масштабов плацдарме 17-й армии положение с мостами уже позволяло перебросить на восточный берег танковые и моторизованные соединения. Лишь из-за условий погоды, опять сильно препятствовавших маневру и подвозу снабжения, сосредоточение танковых соединений южного направления затянулось до 11 сентября. Еще утром 12 сентября в оценке обстановки, составленной штабом группы армий «Юг», указывалось: «...опасение, что командование красных откажется от упорной обороны на р. Днепр и отведет свои силы на восток, не оправдалось. Можно скорее заключить, что русские решили еще раз сделать одолжение немецкому командованию, стремясь удерживать фронт в условиях угрозы двустороннего охвата и подвергать обороняющиеся здесь войска опасности уничтожения...»{161}

12 сентября в течение дня передовое танковое соединение прорвало оборону русских севернее Кременчуга и вышло к Хоролу. И в этот момент авиаразведка неожиданно обнаружила явные признаки отхода крупных сил русских из района Прилук на рубеж Лубны, Лохвица, Ромны{162}. Казалось, русское командование лишь теперь поняло угрозу смыкавшихся с севера и с юга немецких танковых клиньев, причем особенно неожиданным для русских было, по-видимому, наступление с юга. Напрашивался вывод, что противник внезапно решился на оперативный отход в восточном направлении. Таким образом, в самый последний момент боеспособные части русских армий могли бы еще избежать окружения. Если [133] командующий группой армий «Юг» не хотел этого допустить, то ему следовало действовать без малейшего промедления. Поэтому он и решился в 17.00 отдать приказ на неотступное преследование по всему фронту{163}.

Вышедшая на оперативный простор 1-я танковая группа 13 сентября взяла Лубны, на следующий день выполнила свою первую оперативную задачу, выйдя к р. Сула северо-восточнее и юго-западнее Лубен, и, наконец, 15 сентября в районе Лохвицы соединилась со 2-й танковой группой{164}.

Так замкнулось с востока кольцо окружения вокруг войск юго-западного направления русских. В последующие дни кольцо было сужено к западу до рубежа Прилуки, Пирятин, Золотоноша. Это стало возможным благодаря удару с юга 1-й танковой группы и приданного ей корпуса пехоты из состава 17-й армии и наступлению частей 2-й танковой группы с севера. Как ни странно, с востока не было предпринято никаких попыток деблокировать окруженную группировку. Казалось, весь фронт русских замер. В котле началось хаотическое движение колонн, стремившихся вырваться наружу. Но и здесь никаких серьезных попыток прорыва на восток не последовало.

Окружение района Киева с востока одним ударом решило трудные проблемы последних недель, связанные с необходимостью вести бои на западном и северном краях грандиозного по своей протяженности поля сражения. Тем временем перед фронтом 6-й и 2-й армий события разворачивались следующим образом{165}: 5 сентября 6-я армия вышла на широком фронте на рубеж р. Десна, 6 сентября ей удалось захватить плацдарм на восточном берегу реки в районе Моровска. Противник, находившийся в промежутке между 2-й армией и 2-й танковой группой, ускользнул на южный берег Десны. Только в Чернигове он еще держал упорную оборону да из Киевского укрепленного района не собирался отступать, несмотря на угрозу, связанную с наличием немецкого плацдарма в районе Моровска. 7 сентября, окружив часть сил русской 5-й армии (около трех дивизий) в [134] районе населенного пункта Колпыта юго-западнее Чернигова, 6-я и 2-я армии смогли вступить во взаимодействие на западном берегу р. Десна. 8 сентября Чернигов, наконец, пал, и в соответствии с вышеприведенной директивой штаб группы армий «Центр» отдал приказ 2-й армии наступать своим северным крылом (43-й армейский корпус, а также 35-й армейский корпус в составе пяти пехотных дивизий) на рубеж Нежин, Борзна{166}. 9 сентября с плацдарма на Десне начало наступление на восток северное крыло 6-й армии (51-й и 17-й армейские корпуса в составе семи дивизий). 11 сентября, перерезав шоссе Козелец — Чернигов, оно соединилось с южным крылом 2-й армии (13-й армейский корпус), наступавшей на Олишевку. Здесь были окончательно раздавлены попавшие под двусторонний удар остатки храброй 5-й армии русских. Судьбе угодно было, чтобы с выходом этой армии из Припятского лесисто-болотистого района ее счастливая звезда закатилась.

Из состава главных резервов противника в районе Киева, а также с Днепра были подтянуты подкрепления, которыми противник усилил сопротивление южнее рубежа Остер, Козелец и попытался прикрыть фланг своей киевской группировки. Но эти меры уже не могли воспрепятствовать успешному наступлению объединенных сил 6-й и 2-й армий на юго-восток. При наличии такой обстановки, какая сложилась к 12 сентября на восточном краю обширного поля сражения, охватывающее движение 6-й и 2-й армий с севера приняло характер преследования. Ведя бои с арьергардами противника, 6-я армия подошла к железной дороге Киев — Нежин в районе Кобыжчи, а 2-я армия — к рубежу Нежин, Борзна. Главные силы 2-й армии повернули к Прилукам на соединение со 2-й танковой группой, которое и произошло 16 сентября. Преследующая группа 6-й армии (51-й армейский корпус) получила задачу наступать на Яготин. С выполнением этой задачи 15 сентября началось расчленение всей окруженной группировки на части. Одновременно 17-й армейский корпус (четыре дивизии) прорвался через узел шоссейных дорог Семиполки на юг. 51-й армейский корпус 17 сентября овладел Переяславом, а части 34-го [135] армейского корпуса, наступавшие из района Ржищева, форсировали Днепр. В результате взаимодействия этих трех корпусов было завершено окружение растянутого в восточном направлении Киевского укрепленного района. Соединения 1-й танковой группы, форсировавшие р. Сула и наступавшие в западном направлении, 18 сентября сомкнулись в районе Пирятина с войсками 2-й армии и восточнее Пирятина — с западным крылом 2-й танковой группы, а 19 сентября — в районе Золотоноши с восточным крылом 6-й армии.

15 сентября командование 6-й армии предложило начать наступление на Киев также и с запада, поскольку противник, по имевшимся данным, значительно ослабил оборону плацдарма, особенно за счет изъятия значительного количества артиллерии. 16 сентября началось наступление 29-го армейского корпуса, который четырьмя дивизиями прорвал упорно оборонявшийся пояс укреплений и 19 сентября сломил сопротивление противника в Киеве. Город был взят — но мосты русские успели подорвать{167}.

Почти в тот же час, когда над Киевской цитаделью взвился немецкий военный флаг, противник предпринял первые отчаянные попытки вырваться из окружения. Однако его силы, включавшие, по определению службы разведки и контрразведки, остатки примерно 60 дивизий{168}, были расчленены на три группировки и зажаты со всех сторон. В столь критической обстановке всякие попытки прорыва были обречены на провал. То, что попытки прорыва и падение Киева, явившееся для них как бы сигналом, совпали по времени, вряд ли было случайным, поскольку с падением Киева для окруженных русских войск исчезла последняя надежда на спасение. Ведь пока Киев держался, к нему — даже после того как кольцо окружения замкнулось окончательно — продолжали стекаться крупные силы русских. И чем иным объяснить тот факт, что город обладал для русских войск почти магнетической силой, действовавшей на большом радиусе от [136] центра притяжения, если не тем, что их сзывал сюда и удерживал на месте приказ высшей инстанции, которому они обязаны были повиноваться, чего бы это ни стоило. Иначе и оперативная пассивность русского командования в этом сражении оставалась бы загадкой. И вот с падением Киева были разрушены чары, которыми этот сфинкс приковывал к себе и тех, кому помогал, и тех, кого губил. Но для последних «освобождение» от чар произошло слишком поздно.

26 сентября Киевское сражение закончилось. Было захвачено 665 212 пленных и соответствующие трофеи. В целом создавалось впечатление, что масштабы поражения русских неповторимы. Были уничтожены все четыре армии русских, действовавшие на их юго-западном направлении, и значительная часть еще двух армий{169}. Оборона противника была прорвана на фронте более 400 км. Как и ожидалось, победа создала предпосылки для успешного продолжения военных действий участвовавших в Киевском сражении групп армий «Юг» и «Центр». [137]