Россельхознадзор до конца года проверит все рыбные хозяйства Карелии 

Текст и фото: Антонина Кябелева 

Руководитель Североморского межрегионального управления Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор) Виктор Макаркин многим жителям республики наверняка запомнился по яркому выступлению в июне этого года на заседании комитета Законодательного собрания Карелии, где депутаты выясняли, что за зловонную жидкость вылили на поля вблизи села Толвуя. 

Скандал с загрязнением полей в Заонежье подозрительными рыбными отходами не удалось замять. Во многом благодаря позиции руководителя Североморского управления Россельхознадзора, куда, помимо Карелии, входят Мурманская и Архангельская области, Республика Коми и Ненецкий автономный округ. Не случайно первый вопрос, который я задала Виктору Макаркину, касался истории с рыбным отходами, оказавшимися на полях и вызвавшими серьезный общественный резонанс. 

- Виктор Петрович, завершилось ли расследование, связанное с поставками «рыбного силоса» из Мурманской области в совхоз Толвуйский? Изменилась ли ваша оценка происходящего? Что вы можете сказать жителям республики, которые обеспокоены возможными негативными последствиями доставки в Карелию подобных грузов? 

- Теоретически ничего страшного в продукте, который поступил в совхоз Толвуйский, нет. При грамотном подходе рыбные отходы можно использовать в качестве удобрения почвы. Насколько мне известно, в Норвегии это давно практикуется, и технология использования рыбных отходов для удобрения почвы взята именно из Норвегии. Сам продукт, поступивший в Карелию, юридически и практически представляет собой кормовую добавку для продуктивных животных, в частности, для коров. С такой целью этот продукт разработан и задекларирован. Силос рыбный готовят из отходов рыбного производства, в чем тоже нет ничего предосудительного. Технология приготовления максимально проста. По сути, это чистая органика, и, в принципе, для почвы ничего, кроме блага, она принести не может. Равно как и для животных, которым она предлагается в качестве кормовой добавки. 

Правда, есть одно «но». Простой пример. Если экскременты коровы сразу же вывозить на поля, это будет не удобрение почвы, а ее загрязнение. Для того чтобы стать полезным для почвы, навоз должен пройти определенную обработку. Аналогично и с рыбными отходами. Использовать рыбный силос совхоз мог только в 2022 году после проведения определенных процедур. Рыбные отходы должны были поместить в силосные ямы, чтобы содержимое в течение года перегнило. Только после этого получается органическое удобрение, которое можно вносить в почву. 

Мы увидели совсем иную картину. Наши эксперты оценили отобранные образцы почвы как опасные. Речь идет о загрязнении почвы энтеробактериями (энтерококки, бактерии группы кишечной палочки) в почве на глубине до 20 сантиметров, повышенном содержании мышьяка, кадмия, никеля.

Почве причинен серьезный вред. О каком удобрении тут можно говорить? 

- То, что находилось в цистернах, действительно является рыбными отходами? 

- Да, нами было установлено, что это рыбный силос. Но в соответствии с декларацией соответствия этот продукт предназначен для кормовой добавки для продуктивных животных. То, что его можно впоследствии использовать как удобрение, - это ничем не регламентированные практики. Нет никакого нормативного документа, который бы предполагал использование рыбного силоса в качестве удобрения. Есть технология, которая применяется в Норвегии, и которая себя неплохо зарекомендовала. Совхоз планировал использовать рыбные отходы в качестве удобрения, а юридически и фактически рыбный силос представляет собой кормовую добавку для животных. 

Корма для животных подконтрольны ветеринарному государственному надзору и должны иметь документы, подтверждающие их происхождение и безопасность. Партия в объеме 84 тонны, которая поступила в совхоз Толвуйский, не имела сопроводительных документов. За это были оштрафованы мурманское предприятие-изготовитель, перевозчик грузов и совхоз Толвуйский. 
Но основная проблема не в том, что груз оказался без документов, а в том, что почве был причинен существенный вред.

За это совхозу грозит штраф от 40 до 80 тысяч рублей. Административное дело пока не закончено, составлен протокол, назначена дата рассмотрения дела об административном правонарушении в отношении предприятия.

Если бы совхоз организовал соответствующее хранение рыбного силоса и использовал его по назначению, то, я думаю, и местные жители не проявляли бы такого беспокойства. Совхозу, который получает прибыль от своей деятельности, нужно выстраивать цивилизованные отношения с местными жителями. Людей, как минимум, нужно информировать, если уж случилось ЧП, а не пытаться замять скандал. Нельзя гадить там, где ты работаешь. 

-  В Карелии в последнее время активно идет выделение земельных участков под индивидуальное жилищное строительство. В республике в прошлом были уголовные дела, связанные с выделением под ИЖС сельхозугодий с проведенной мелиорацией. Насколько удается отслеживать ситуацию с использование сельхозугодий по назначению?

- Перевод земель из сельхозземель в другие категории находится за пределами нашей компетенции. Если мы сталкиваемся с тем, что на землях сельхозназначения появились, например, строения, то мы фиксируем эти факты и передает информацию в Росреестр и прокуратуру. 

-  Как вы относитесь к последним изменениям законодательства, связанным с возможностью построить дом на землях сельхозназначения? Не приведет ли это к массовым нарушениям? 

- В законодательстве довольно подробно прописаны условия, разрешающие строительство дома на сельхозугодьях. Правда, ничего не сказано о мелиорированных землях. Я не думаю, что это приведет к массовым нарушениям законодательства. 

- Как бы вы оценили безопасность сельскохозяйственной продукции, которая появляется на прилавках наших магазинов, поступает в детские сады и школы Карелии? 

- Если сравнивать с соседними регионами, то в Карелии ситуация более благополучная. У меня был большой опыт работы в Республике Коми. Там ситуация гораздо хуже. Но и в Карелии хватает проблем.

В этом году мы провели 19 плановых проверок, связанных с безопасностью зерна, а точнее круп. Было выявлено 65 нарушений.

Это тревожный показатель. Нарушения были допущены фасовщиками продукции из Карелии, а также предприятиями-изготовителями из Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга.  

Суть этих нарушений весьма неприятна. Предположим, производитель выпускает продукт под названием "Рисовая крупа". Она сопровождается декларацией соответствия, в которой указано, что продукт безопасен и соответствует всем требованиям. По идее, чтобы запустить товар на рынок, производитель должен провести исследования в аккредитованной лаборатории, и только по итогам этих исследований получить декларацию соответствия. Мы же нередко сталкиваемся с тем, что производитель делает «левую» декларацию и запускает по всей России продукцию, которая не прошла необходимые исследования. На экспорт такая продукция не попадет, а внутри страны – пожалуйста. Все 65 нарушений, которые мы выявили, как раз под этим «соусом». 

- И такая продукция может быть опасной для здоровья?

- Конечно. Выявленные нарушения говорят о том, что в этой крупе может содержаться что угодно. К тому же не известно, где она выращена, в каких условиях была произведена, и как ее хранили. 

- А что значит «левая» декларация?

- В России процесс получение декларации максимально упрощен. По регламенту, производитель должен зарегистрироваться на портале Федеральной службы аккредитации, провести исследования, представить протоколы лабораторных испытаний по всем показателям, направить пакет документов и получить сертификат. Все происходит в режиме онлайн. 

Задумано неплохо. Но такая схема подходит, к примеру, для Германии, где у граждан высокий уровень ответственности. В России подобный механизм не работает. Прежде всего, потому, что никто не проверяет пакет документов, действительно ли были проведены все необходимые исследования, есть ли у лаборатории аккредитация. У нас работает немало лабораторий, которые не имеют аккредитации. Другими словами, результаты их исследований для государства не являются легитимными. Мы сталкиваемся и с неполным пакетом документов, и с исследованиями, которые были выданы лабораториями, не имеющими аккредитацию, и с другими нарушениями. В России просто факт обращения с каким-то лабораторным заключением уже является основания для выдачи декларации.  

- Но получается, что мы практически не защищены от продукции, которая может быть небезопасна?

- Сложно не согласится. И это все рядом с нами. Я искренне не понимаю, почему такая система до сих пор существует. И это касается не только круп, но и другой пищевой продукции. Тем не менее, я далек от того, чтобы назвать ситуацию критической. В целом продукция, которая появляется на наших прилавках, производится в соответствии с требованиями безопасности. 

- Как бы вы охарактеризовали болевые точки, которые характерны именно для Карелии? 

- В республике развита аквакультура. По поручению российского правительства в этом году мы должны проверить все рыбные хозяйства Карелии, которые производят товарную рыбу.

Их больше восьмидесяти. Мы пока проверили десять предприятий. И ко всем у нас есть вопросы. Выращивая на продажу рыбу, хозяйства не удосуживаются обеспечить ее безопасность. Речь идет об отсутствии необходимых лабораторных исследований. Но это не шитье джинсов, а пищевая продукция. Если нет возможности гарантировать безопасность продуктов питания, то не нужно заниматься их производством. Это моя принципиальная позиция.

Я больше скажу. В Карелии нет ни одной аккредитованной лаборатории, которая "заточена" на исследования перед выпуском пищевой продукции животного происхождения в торговую сеть. 

- Серьезно? Как такое возможно? 

- В Карелии есть государственная лаборатория ветеринарной службы, которая осуществляет деятельность, но не имеет аккредитации. Юридически сейчас она никому не нужна, результаты ее исследований для государства не являются легитимными. При этом, насколько мне известно, она неплохо оснащена, но до сих пор не аккредитована. 

Безопасность пищевой продукции подтверждает документ, который на стадии производства выдает ветеринарная государственная служба. Ветеринарный врач берет на себя ответственность, что данная партия безопасна. Но для того чтобы выдать документ о безопасности, у врача должны быть основания, то есть результаты экспертизы, сделанной в аккредитованной лаборатории. И это все не шутки. Выявить содержание опасных веществ можно только лабораторным путем. Зачастую рыба, поставляемая из Мурманска, содержит повышенное содержание мышьяка. Это происходит потому, что рыбу никто не исследует. Если человек один раз съел рыбу с «начинкой», он, конечно, не умрет. Но регулярное употребление подобной продукции, особенно детьми, может вызвать тяжелейшие заболевания.   

- Получается, что, взяв курс на развитие фермерства, в Карелии не позаботились о том, чтобы иметь аккредитованную лабораторию. Другими словами, проводить исследования мяса, рыбы, другой животной продукции нужно за пределами республики. А как в Карелии тогда возможно работать в области производства пищевой продукции?

- Это не ко мне вопрос. Наверное, какие-то исследования проводят на базе лабораторий Роспотребнадзора, какие-то в Санкт-Петербурге.

Мы нередко сталкиваемся с тем, что фермерские хозяйства получают разрешительные документы, но они не подкреплены исследованиями.  

- В других регионах Северо-Запада есть аккредитованные лаборатории?    

- Везде они есть, кроме Карелии и Ненецкого автономного округа, где проживает около 45 тысяч человек. 

- Россельхознадзор ставил вопрос о необходимости аккредитации лаборатории? 

- И не один раз. Эта проблема стара, как мир.