Хронология движения 2-й дивизии народного ополчения, подробности службы и солдатского бытия

Воинам Московских дивизий народного ополчения посвящается

ЭПИСТОЛЯРНОЕ НАСЛЕДИЕ ОПОЛЧЕНЦА 2-Й ДИВИЗИИ НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ МОСКВЫ – ВЗГЛЯД ОЧЕВИДЦА-УЧАСТНИКА: Июль – сентябрь 1941 года или (Письма из ополчения: Москва-Вязьма, июль-сентябрь 1941) [1*]

См. также:
1. О боевом пути 2-й дивизии народного ополчения из писем очевидца
2. Формирование 2-й дивизии народного ополчения и ожидания ополченцев

В письмах довольно подробно описывается передвижение дивизии, как в хронологическом, так и в территориальном аспектах. Лагерь в районе Сходни/Подрезкова, далее Клин, Можайск, Волоколамск, Вязьма – местонахождение можно проследить или по упоминаниям городов и дат в письмах, или по почтовым штампам при отправке писем из обычных почтовых отделений, пока это было возможно.

«…Пишу я Вам из лагеря, нахожусь в лесу, 2 километра от ст.Сходня, от Подрезково еще ближе, километра 1½. Прибыли сюда из Москвы 9/VII. Я нахожусь во взводе снабжения. Пока что еще ничего не организовано, приходится делать черновую работу: собирать сучки в лесу для топлива, чистить картошку и т.д. …Спим все на земле в лесу. Хорошо, что я взял с собой и пальто и одеяло, так что сплю тепло и мягко. А то другие не взяли ничего…» (10 июля).

Неожиданной особенностью пребывания в Сходненском лагере оказалась возможность вполне легального приезда сюда на свидание жён ополченцев, указывается подробное место расположения лагеря и некоторые «хитрости» розыска своего родственника:

«…Находимся в лагере, как я писал, около Подрезково. Долго ли пробудем, точно ничего не известно. Но, Любаша, нужно покориться судьбе, ведь не я первый и не последний, вся Москва взята в лагери. Так что нужно и мне и в особенности тебе отнестись к этому поспокойнее.

Не беспокойся за меня, ведь для меня это не ново – армейская жизнь знакома. Правда, есть трудности – но что же делать. О себе меньше всего беспокоюсь. Лишь бы мои ребятки и ты были в порядке.

В дальнейшем, когда выяснится, что будем здесь долго, может быть, сумеешь и приехать… На всякий случай пишу адрес, но только трудно найти нас: слезть на ст. Подрезково по ходу поезда на левой стороне, идти на деревню Усково (1,5 км), не доходя деревни на левой стороне речки будет Гора, перейти речку, в гору – и лагерь. Спросить, где помещается взвод Снабжения 2-го батальона. Спрашивать надо только у ополченцев в штатском, т.к. военные командиры могут не допустить. А лучше, конечно, я постараюсь как-нибудь вырваться сам. … А я через месяц, а может быть и раньше, вернусь. Чувствую себя хорошо, не болею, сыт, загорел и, если бы не забота и скука по семье, то и пополнел бы. Ведь круглые сутки на воздухе». (11,13 июля).

Автору писем неоднократно удавалось «вырываться» в Москву. Скорее всего, это были служебные командировки по каким-либо снабженческим делам, но они позволяли до поры до времени (примерно до 20 июля) накоротке видеться с семьёй и даже приходилось спасаться в метро во время бомбёжек Москвы:

«…Сегодня второй день, как работаю в штабе батальона, как будто бы хотят оставить писарем, а это здесь большое начальство, как нач. штаба. …будет возможность кое-когда вырваться в Москву. По моему предположению, думаю, во вторник или в среду отпрошусь и тогда на крыльях прямо к Вам…» (11 июля).

«…Дать более подробный адрес, Люба, сейчас никак нельзя. Начальство вообще запрещает писать. Пиши до востребования, ст. Сходня, может быть, и удастся получить…» (13 июля).

«Доехал я благополучно и вовремя. В Москве позвонил и узнал, что деньги выдали, так что очевидно на днях получишь. А знаешь, как-то легче стало. Как съездил, посмотрел, как Вы живете, какое настроение. И сам сейчас чувствую себя куда бодрее. Очень и очень благодарю тебя, что ты так трезво и спокойно (конечно – с виду) относишься к этой нашей с тобой доле.

… живя мыслью, как бы увидеться и узнать, как воспринято мое отсутствие – я, наконец-то, попал домой. И вдруг проблема – <вас>нет дома, надо искать, время ограничено. Я, конечно, был уверен, что, в конце концов, увижу Вас. Но, думаю что как обидно, пропадают минуты бесцельно, что укорачивает встречу. Ведь целый час побегать при мысли, что роковой час разлуки наступает – это при моих нервах не шутка. В тот момент, когда я отъехал на поезде, я сразу переменился – я стал также спокойнее и бодрее». (20-е июля).

Из одного из писем становится известной точная дата – 19 июля - получения ополченцами 2-й дно красноармейского обмундирования.

«…Вчера, 19/VII, нас всех одели в красноармейское обмундирование, которое, кстати, как говорят товарищи, ко мне очень идет… Свои вещи, как-то: пальто, пиджак, брюки, ботинки, спецовка новые, полуботинки, тапочки и кепку я отослал, как и все от нашего 2-го батальона 2-го Стрелкового полка 2-й Сталинской дивизии – в Москву….

…Сегодня с этого места уходим. Как говорят, ближе к Клину… Работаю также в должности отделенного командира хозяйственно-вещевого довольствия взвода снабжения при батальоне. Вчера вдруг получил предложение от полкового начальства занять должность заведующего делопроизводством в хозчасти штаба полка. Определенного ответа пока не дал, т.к. тогда бы пришлось расстаться с работниками фабрики «Освобожденный труд», а мы уже подружились и с помощником директора т. Русаковым и с инженером, которые меня очень уважают.

На Сходню не пиши, жди адреса». (20 июля).

«…Пользуясь случаем, что нахожусь на ст. Сходня (ходил за продуктами в магазин), пишу немного о себе. …Еще не тронулись, но на днях, очевидно, тронемся по направлению на Можайск». (23 июля).

«…Как пережили три бомбежки? У нас было страшно, но пережил я ничего. Начинаю привыкать к военной обстановке.

Я 21 июля был в Москве. В 9 1/2 часов вечера приехал на машине, довезли до площади Маяковского. …объявили тревогу, пришлось пойти в метро и там просидеть до 4 час. утра. Затем пошел домой.

…Я, очевидно, сегодня уеду. Все эти дни собирались – не хватало машин. Едем в Волоколамск и будем от него в 14 клм.» (25 июля).

«Адрес отправителя: 571-я Полевая почта. 2-й Стр.полк, 2-й Батальон. Взвод снабжения. Меликов».

«Спешу сообщить свой почтовый адрес, чтобы получить от Вас, как Вы живете. Хотелось бы узнать, дали ли карточки на август…. Я жив и здоров. Доехал до нового места благополучно. Но долго не пришлось быть. Едем дальше… Случилось несчастье – я потерял 30 р…» (31 июля).

«…Шлю Вам свой Ополченский привет. Я жив и здоров. В тот же день, как я уехал от Вас, т.е. в день своих именин (28 июля), мы тронулись в путь. Ехали целые сутки до нового места. В дороге справили именины… Возможно, сегодня к вечеру отсюда уедем дальше – ближе к фронту… В день именин угостил свое начальство и друзей, купив 2 пол-литра. Остальные деньги идут на папиросы и молоко, белый хлеб. В городе, как приехали, пообедали. Аппетит волчий – ем так много, что даже окружающие замечают». (02 августа).

«571-я Полевая почта, Ш.Т.-01, 2 С.П., 2-й Батальон, Взвод снабжения.

Привет из Волоколамска. Работаю там же по хозяйственной части. Аппетит хороший, кормят хорошо». (06 августа).

«…Сегодня воскресенье, с товарищами пришли на станцию Волоколамск, попили чайку с печеньем и малиной и пошли на почту. Жив и здоров. Пока еще не уехали, очевидно, на днях. Пока еще не получал от Вас писем, т.к. штаб нашей части находится в другом месте, куда мы и направляемся». (10 августа).

«Доехали до места назначения благополучно. Чувствую себя хорошо. Сегодня или завтра попаду в часть (т.к. она уехала раньше меня) и очевидно получу Ваши письма!…Адрес на обороте верный (обязательна приписка ШТ 01)». (15 августа).

«Вязьма, Действующая Армия, 571- 01, 5-й Стр. полк, 2-й Батальон»

«…Не пугайся нового адреса – никаких изменений нет, оказывается, во время отрыва нашего хоз. взвода от основной части изменился адрес и переименована нумерация полка… От нас до фронта расстояние еще больше. Так что в переделках участвовать не пришлось и в ближайшее время едва придется.» (16 августа).

«Действующая Армия, 929-я Полевая Почта, 5-й Стрелковый полк, 2-й батальон»

«…Вчера у меня был праздник. Наконец-то я получил от Вас открытку, посланную 7/VIII. Несмотря на то, что расстояние незначительное (километров 250), а шла она долго. Здесь причина та, что переменился у нас адрес – вместо 571-й стала 929-я почта».

«…Нам платят здесь зарплату 30 р. в м-ц, каковых хватит на молочишко. Получил за 2 мес. 55 р., расплатился с долгами (занимал, когда утерял). А денег здесь много не нужно, т.к. кормят сытно, единственно чего нет – папирос, курю махорку, и той нехватка. Если собираешься, пришли папиросочек, только по 65 к., и недорогую трубочку и кисет для махорки. Также пришли спичек побольше и открыток писем. Здесь этого нет. Съестного ничего не надо, ни в чем не нуждаюсь. Пришли лезвий…

Работаю прод. и вещ. каптером. Работать приходится с 6 утра и до 9–10 ч. вечера. Здоровье мое хорошее. Настроение тоже. Почему ты пишешь, что зарплату получила по-старому, а что, разве есть слух, что будут давать по-новому?» (30 августа).

«…Сейчас я нахожусь уже на новом месте, куда приехали 2/09. Расстояние от Москвы по жел.дор. до нас около 300 клм, но порохом пока что не пахнет…

Время провожу так: встаю в 5 час., выдаю продукты на кухню, затем раздаю хлеб и сахар бойцам, потом завтракаю и еду за продуктами на следующий день.

Приезжаешь оттуда уже вечером в 6 – 7 часов, обедаешь, чайку попьешь и спать. Сейчас живу в одном крестьянском доме, хозяйка очень гостеприимная, у нее 2 сына на фронте, так что сочувствует, постельку постелет на полу, чайку вскипятит, молочко истопит. Одним словом, ухаживает, как за сыновьями.

Питание здесь хорошее – сытно. Единственно, что не достает, это папирос и спичек. Махорка с непривычки уж очень горло дерет – крепка. Так что если вздумаешь послать посылочку – пришли папиросок (по 65 к. и по 1 р.), спичек, лезвий не надо – достал, бараночек или печенья (подешевле), трубочку подешевле и табачку немного. Открытых писем пришли, а то здесь нет. Больше ничего не нужно.

…постольку поскольку бомбежка Москвы прекратилась, по-моему, можно бы и переехать туда. Тем более думать, что немца допустят до Москвы, нет никаких оснований.

Посылаю тебе справку о себе, храни ее, и если спросят либо на службе, либо Военкомат - можешь показать ее.» (05 сентября).

«…Пишу тебе с нового места расположения. Отъехали еще километров 15 и поместились в блиндажах (под землей). Землянка большая, 3 х 5, с одной стороны храним продукты, а на другой ящики с вещами, на которых и спим. Находимся вдвоем: я и мой помощник Василий Степанович Соколов. Парень хороший… Время проводим так: через день каждый из нас ездит за продуктами в полк, километров 15-17 от нас, а другой дежурит в землянке, т.е. отдыхает. Сегодня я отдыхаю и, пользуясь свободным временем, пишу тебе.

Любаша! Нечего скрывать, приходится трудновато и обстановка окопная, к которой приходится привыкать, а отсюда и все последствия, иной раз не умоешься, ходишь по нескольку дней небритый и т.д. Но думаю, что эти недостатки в дальнейшем изжить, пока еще не приспособился к обстановке. Питание, можно сказать, хорошее, конечно деликатесов нет, и пища однообразная, но жить можно. От деревни находимся на расстоянии 2-3 клм, поэтому молочко не приходится попивать.

В общем, жизнь военно-походная, поэтому в некоторой части приходится приспосабливаться к тем условиям, в которых находишься.

Все бы ничего, лишь бы было здоровье, а таковое у меня пока что в хорошем состоянии, жаловаться не могу. Наоборот, приобрел сноровку и силу таскать продукты при приеме на складе к весам и с весов, помогая другим бойцам. Вообще стараешься быть больше в работе – забыться, а то иногда бывает очень грустно. В особенности вечером или ночью, когда проснешься и вспомнишь про своих любимых ребятишек и тебя. Но, Любаша, не думай, что такое настроение бывает часто. Нет, чувствую себя бодро, настроение хорошее, но иногда ведь не без этого.

Насчет своих потребностей. Сейчас уже утром бывают заморозки, да и очевидно, нечего скрывать, придется зазимовать нам. Поэтому хорошо было бы, если ты где-либо достанешь чулки или носки теплые, перчатки или варежки теплые (посмотри мои кожаные), парочку белья теплого (порванее). Любаша! Это не к спеху, так что не торопись и не обязательно, если найдешь так хорошо, а нет – так обойдусь и без этого. Очевидно, и здесь дадут эти вещи.

Кроме этого, хорошо бы, если бы ты прислала мне электрический фонарик карманный (недорогой, с батареями), зажигалку какую-нибудь тоже недорогую, а то здесь спичек нет и посылать их нельзя. Все это я пишу при условии, что платят зарплату по-старому и у тебя есть свободные деньги. Если же с деньгами туго, то ради Бога, не отрывай от ребят. Обойдусь без этой роскоши. На днях получил посылку с работы: 8 пачек папирос, бумагу, конверты и карандаши. Так что сейчас курю папиросы.

У меня от получки осталось 18 р. И никак не могу их истратить – негде. Так что деньгами мне не посылай, лучше посылочку с папиросами.

Ни от кого из товарищей не имею ни одной строчки. Эти товарищи только собутыльники хорошие. Ну да ладно, и без них обойдусь.» (10 сентября).

«Действующая Армия, 929-я Полевая почта, 5-й Стр.Полк, 2-й б-н, Взвод снабжения, Меликову»

«Не знаю, как у Вас, а здесь такая скверная погода – либо дожди, либо сильный ветер. Вот при такой-то погоде и начинаешь ощущать трудности жизни в землянках.

Очень прошу, пришли что-либо теплое, носки, или чулки, или портянки, рукавицы или перчатки, пару теплого белья. Еще хорошо бы было, если бы ты позвонила Вас. Ив. Капустину и попросила бы его обменять ботинки, которые я послал со своими вещами (я их получил на работе) на сапоги размером 40-41. Затем спросить его, нет ли у него каких подшитых старых валенок.

Надо готовиться к зимней стоянке, поэтому, что можно без труда достать, пришли. Нового в моей жизни нет ничего, изо дня в день одно и то же. Чувствую себя хорошо. Единственно плохо, никак не соберемся в баню, но дал слово, что завтра обязательно пойдем.» (19 сентября).

«Действ. Армия, 929-я Полевая почта, 1284 Стр.Полк, 2-й Б-н, Взв. снабжения»

«…Живу я по-старому, т.е. в землянке на старом месте. Фронт от нас километров 80 – 100, т.что опасности пока никакой. Чувствую себя хорошо, не болею, немножко мерзну. Поэтому прошу тебя хоть что-либо прислать из теплых вещей (старые мои перчатки, какие-нибудь теплые портянки из какой-либо старой байки).

…Собираются меня перевести в хозчасть полка (конечно, было бы хорошо). Но едва ли командование моей части отпустит. Дальше есть вариант перевода в дивизию, где нужен работник на машинке, но опять это не в моих руках.» (23 сентября).

«…Пользуясь случаем, что мой товарищ по службе в армии, коллега по работе, едет в Москву, пишу письмо. Николай Алексеевич Чернов – как видишь, парень не молодой 52 лет – работал вместе со мной писарем. Старик, наконец-то, освободился. Жаль его. Человек и в годах и плохо видит, а тут в землянке. Я его просил зайти к тебе и рассказать, как и что про нашу жизнь.

…Живу так же, по-старому, в своей землянке-кладовой. Сейчас вместо т. Чернова взял писарем своего бухгалтера из Союззаготшерсти, бывшего главбуха Кирсановского завода, т. Флорова Ивана Георгиевича. Парень хороший, услужливый, хороший товарищ, бывал уже на фронтах, так что приспособлен ко всем условиям. Конечно, я очень доволен, т.к. с ним и мне легче. Причем, очень душевный и хороший семьянин. Так что есть с кем душу отвести. Вчера пошли с ним вместе в баню. До того хорошо попарились – прямо благодать.» (29 сентября).

«…Сегодня после ужина (пшеничной каши) мы собрались 7 человек вместе с командиром на вечер. Приготовили угощение, разложив каждому по порции: белый сухарь домашний, несколько изюминок, одна конфета и 1 папироска. И Любаша! Несмотря на скудность этого угощения, мы все были очень довольны именно своей дружностью и спаянностью. Весь вечер прошел в разговорах о семьях.» (30 сентября, 22 часа).

Очень чётко по письмам прослеживается хронологическая смена номеров полков и их почтовых адресов:

31 июля - 571-я Полевая почта. 2-й СП,
06 августа - 571-я Полевая почта, Ш.Т.-01, 2 СП,
16 августа - Действующая Армия, 571- 01, 5-й СП
30 августа - Действующая Армия, 929-я Полевая Почта, 5-й СП
23 сентября - Действующая Армия, 929-я Полевая почта, 1284 СП

Бытовые подробности жизни ополченцев позволяют узнать, что им как всем красноармейцам выплачивали денежное содержание (младший командный состав 30 рублей в месяц), было хорошее, сытное питание, однако они испытывали недостаток в табачных изделиях: папирос практически не было, махорка была в недостаточном количестве. «…Нам платят здесь зарплату 30 р. в м-ц,… …кормят сытно, единственно чего нет – папирос, курю махорку, и той нехватка». Поэтому постоянные просьбы к родным прислать «курево» встречаются особенно часто. Автору писем жена прислала кисет с табаком и трубку, чем вызвала поток искренней благодарности. Среди других недостающих бытовых предметов отмечается нехватка спичек, открыток для писем, лезвий для бритья.

Кстати, что означают постоянные просьбы прислать открытки? Возможно, до вхождения в Действующую армию (до 16 августа) ополченцы не считались бойцами воинских подразделений, оставаясь «штатскими», на которых не распространялись условия бесплатной красноармейской почты? Но маркированные открытки приходили и после включения дивизии в состав Действующей армии (после 16 августа), и марки гасились штампами ППС 929. И только два письма, отправленные в безмарочных конвертах 11 и 12 сентября, были погашены треугольным штампом бесплатной красноармейской почты. А потом опять были открытки с марками, видимо, из оставшихся запасов (?).

Здесь уместно будет упомянуть, что ополчению была посвящена вторая по счёту марка, выпущенная в военное время 1941 года. В последующие годы несколько раз выпускались почтовые конверты или открытки, посвящённые юбилеям ополчения, но отнюдь не в последние десятилетия…

По мере ухудшения погодных условий уже 23 сентября появляются в письмах просьбы прислать тёплые вещи (чулки, тёплые портянки, перчатки, свитер и пр.), что становится особенно актуальным, учитывая условия обитания в блиндажах, землянках 3х5 метров, оборудованных под склады (10 сентября). Возникают предположения о возможной зимовке.

Автор подробно описывает свой быт, свои ежедневные действия продовольственного и вещевого каптёра по снабжению бойцов батальона, его рабочий день продолжается с 6 часов утра и до 9 – 10 часов вечера. Конечно, хозяйственный взвод - это не строевое подразделение, у него свой уклад армейской жизни и свои особенности работы, которые передаются с неизменными подробностями.

Может быть, по причине нестроевой службы в письмах отсутствуют какие-либо упоминания, например, о принятии присяги ополченца или красноармейца, о вручении полку знамени, о наличии у бойцов какого-либо оружия, скорее всего, у них его не было вовсе.

Письмо от 12.09.1941 г. с треугольной печатью

Примечания:
[1*] По материалам доклада авторов, представленного на Научно-практическую конференцию «На последнем рубеже», посвящённую 75-летию Московской битвы. Москва, Центральная универсальная научная библиотека имени Н.А. Некрасова, 10 декабря 2016 года. С.67-94.

См. далее:
4. Семейные заботы ополченца 2-й дивизии народного ополчения

Меликов Игорь Владимирович*, Меликов Никита Сергеевич**, специально для oboznik.ru

Об авторах:
* Меликов И.В. - сын ополченца 1284 полка 2-й Дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы Меликова Владимира Александровича, павшего без вести в боях под Вязьмой в октябре 1941 года.
** Меликов Н.С. - правнук ополченца 1284 полка 2-й Дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы Меликова Владимира Александровича, павшего без вести в боях под Вязьмой в октябре 1941 года.