Татьяна Пелипейко, «Магия тела» в графике

 

Не удивляйтесь такому названию. Дело в том, что Третьяковская галерея устроила выставку «Магия тела» из двух частей – живопись и графика. Сначала я думала объединить их в один пост, но потом поняла, что в один всего интересного не вместить.

Поэтому начну с графики. Эта экспозиция разместилась в соответствующих залах главного здания ГТГ в Лаврушинском. Охватывает графические работы ХХ века – и тому есть своя историческая причина.

 

 

Представьте себе, что класс обнаженной женской натуры появился в высших художественных учебных заведениях Москвы и Санкт-Петербурга только к 1890-х годах. (Хотя понятно, что и мужская, и женская обнаженная натура присутствовали во множестве живописных произведений на мифологические или исторические темы, и что авторы как-то работали с натурщицами, но происходило это все-таки в тиши мастерских.) Так вот, именно этот переход к изменению в программе, по мнению многих, стал толчком к активному развитию жанра «ню» - изображению обнаженной натуры как таковой, а не в подчинении сюжету.

Шла такая работа в мастерской Валентина Серова в МУЖВЗ. Выше – его работа в восьмиграннике, а вот еще несколько. Серов, пожалуй, ищет некую эстетическую форму женского тела, подчиненную замыслу, а не индивидуальным особенностям модели.  

 

Идеализация формы просматривается в этот период (мы пока в самом начале 1900-х) и у его ученика Кузьмы Петрова-Водкина.

 

Другие современники. Константин Сомов.

 

Аристарх Лентулов тоже обращается к сюжету с купальщицами.

 

А вот мощная и по-академичному классическая сангина Александра Яковлева.

 

Николай Тырса: строгость и лаконичность формы без всякого натурализма.

 

Василий Шухаев: вообще его диапазон простирался от академизма, предваряющего будущий стиль ар деко, до веселых шаржей. Здесь – на наш взгляд вполне традиционно, но по тем временам не без некоторых формальных вольностей. 

 

Но что там вольности у Шухаева! Это уже 1910-е годы, вокруг – и нарочитая грубоватость у «бубновалетовцев», и просто выход за все рамки у «Ослиного хвоста».

Вот некоторая кубистичность в натурщице Петра Кончаловского.

 

Похоже, его собрат по «Бубновому валету» Александр Осмеркин изображает ту же модель, хотя в несколько иной манере.

 

Вот еще Кончаловский, уже в цвете.

 

Из той же когорты – Илья Машков.

 

Александр Шевченко.

 

А рядом со всем этим – абсолютное пластическое хулиганство Михаила Ларионова. При этом всегда с точным чувством композиции.

Его же – «Венера с кошкой» и «Венера с птицей».

И «Обнаженная на пляже».

 

1920-е годы являют нам замечательное многообразие. В это время в изобразительном искусстве еще почти бесконтрольно «расцветают все цветы».

Вот молодой Александр Дейнека движется по пути минимализма – вполне, впрочем, классического.

 

Колорит Александра Волкова («Гранатовая чайхана»!) узнаваем и в не самом частом для него сюжете.

 

Уверенный лаконизм Бориса Григорьева. Это уже после эмиграции.

 

Выпадающий из всех рядов Александр Тышлер. Дальше это станет еще заметней.

 

Владимир Лебедев – невероятно легкий и точный рисовальщик.

 

Даниил Даран, представитель «Группы 13». Если у Лебедева – легкая кисть, то тут – легкое перо.

 

На рубеже 1930-х отметим интересную пару художников. Вот муж – сдержано-элегантный Николай Кузьмин.

 

А у жены, Татьяны Мавриной, в «нюшках» (ее собственный термин) – буйство форм и красок.

 

А это Роберт Фальк.

 

А вот дальше в экспозиции провал. Ни поздние сороковые, ни ранние пятидесятые не дают нам работ в жанре «ню». Что, впрочем,  достаточно понятно. Зачем такой жанр народным массам (хотя сами массы, полагаю, вовсе бы от него не отказались)?

Так что прыгаем сразу на рубеж 1950-х – 1960-х годов. Борис Чернышев (ученик Льва Бруни и Кузьмы Петрова-Водкина) заставляет нас вспомнить кое-что из вольных двадцатых. (Кстати, именно он организовал в Москве вещь по тем временам редкую - свободную студию рисования обнаженной натуры.) В общем, вовсю задул ветер перемен.

 

Павел Зальцман, напротив, подробен до дотошности, а его «ню» предстает не как самоцель, а как часть непросто разгадываемой аллегории. Что неудивительно – как-никак ученик Филонова.

 

А в 1970-е в поле зрения появляется Валерий Орлов. И это последний автор экспозиции – то ли жанр «ню» на время оказался забыт художниками, то ли Третьяковская галерея их пока не включала в свое собрание. :)

 

Понятно, что все показанное – лишь малая часть представленного в экспозиции.

Ну, а посмотреть выставку в залах графики можно будет аж до апреля.