Отчий дом
(Лозенков Андрей Сергеевич, Берлин 1945 год)
В город Канаш я приехал 23 июня 1941 года и узнал, что меня уже вызывали в военкомат. Тут сразу меня забрали вместе с машиной. Но потом в военкомате я проболтался около двух месяцев и только потом отправили своим ходом до самой Москвы.
Итак, я НА ФРОНТЕ, попал я в Москву водителем в автобатальон, кажется, № 448. Не особенно много мне пришлось тут работать. В Москве была полная паника в связи с подходом немцев к Москве. Я был легко ранен. Сначала был в Москве в госпитале. Затем нас спешно эвакуировали в Саратов. После выздоровления из Саратова я попал в город Куйбышев (ныне Самара) в запасной автополк. Кого тут только не было: шофера, мотоциклисты, танкисты, трактористы, в общем, разные специальности. Тут мы хватанули горя океан, полуголодные, постоянно замёрзшие, жаждали скорейшей отправки на фронт. Но некоторые пытались притвориться больными, а может действительно были больны. Но тогда мало этому верили. Тут с врачами в комиссии сидел комиссар, он прямо говорил, не стесняйтесь, говорите что болит. После войны вылечим. Он такой был грубый. Даже не давал говорить одно слово, как будто человек в это время был лишён права голоса, но тогда на это мало обращали внимания.
Но я, конечно, прошёл медкомиссию. Меня и ещё других направили на формирование новой дивизии в город Саратов. В г. Саратов мы приехали зимой, было очень холодно, нас, троих шоферов, поставили на квартиру к одной гадкой женщине. Она нас замучила. Как будто мы были обязаны ездить за дровами на салазках в лес, примерно 4 км. Никуда не денешься, пришлось ездить, потому что она нас немного кормила, то хлеба даст, то молока и др. Почти всю зиму мы пробыли в Саратове и только в конце февраля нас отправили на фронт.
Трудно описать как в это время было тяжело, но ничего не поделаешь, война. Она не перед кем не отчитывается, и ни о чём. Привезли нас в г. ОСТАШКОВ. Тут мы выгрузились и пошли пешком на фронт, примерно 200 км дороги. Спали на снегу, никаких населённых пунктов не было на пути, потому что здесь уже был немец и всё было разрушено. Уже начиналась весна, мы стояли под Ромашовым? (посм. покарте), это недалеко от г. Старой Руссы. Мы держали в окружении 16 армию немцев, в апреле месяце немцы решили вывести из окружения свою армию. Начались сильные бои, наша деревня сильно пострадала от боёв.
Здесь творилось что-то ужасное, людей не хватало. Я был в штабной батарее. Нас сняли. В общем, собирали по одному человеку из подразделения. Помню, наше подразделение попало под сильный артобстрел. Мы были в лесу. Как сейчас помню, лес буквально весь был повален от огня артиллерии.
Тут я был сильно ранен осколком в заднюю часть черепа. Потерял сознания и не помню как меня взяли с места боя. Оказался в полевом госпитале, пришёл в сознание. Всех, то легко был раненько в руку, то в голову, отобрали и отправили пешком примерно за 150 км в г. Осташков. Нас проводили до озера Селигер, там был небольшой остров, где был когда-то монастырь, а сейчас расположился военный госпиталь. Вот здесь я и лежал. Лечил свою рану. Тут нас было очень много и все были фронтовики, которые прошли первые дни этой ужасной войны. Слова, которые говорили до войны с Германией, абсолютно не оправдались.
Пролежал я в госпитале 1,5 месяца, а затем нас выписали и отправили нас «выздоравливающих» - так называли команду, которая уже нюхала порох, на фронт.
Недалеко от берега озера находилась деревушка, не помню как она называлась, где мы ещё отдохнули, занялись ловлей рыбы на пропитание. Но немного нам дали отдохнуть, собрали всех калек и снова как овец погнали пешком на тот фронт, где мы были ранены. Примерно 100 км прошли у меня почему то правая нога в нижнем суставе начала постепенно отказывать. Но здесь удивляться нечему, потому что у меня ноги были всегда мокрые. Это было весной март-апрель и мы шли после ранения, искалеченные. И вот я заявил командиру, который нас сопровождал на фронт, что я идти не могу из-за моей ноги. Я не шагал, а тянул ногу волоком, но командир мне не верил, он был подлец, другого названия ему нет. Он говорил, что ты не хочешь воевать, поэтому притворяешься.
И я вынужден был отстать и меня положили в ближайшем госпитале и был там, пока не поправилась моя нога. Потом я нашёл свою часть. Все раненные находились при штабе.
В это время положение на фронте было неважное и мы так считали, что дырку, которая образовалась на фронте на реке Ловать, могут заткнуть нами.
Но тут пришёл неожиданно приказ. Нас всех построили и приказали выйти из строя шоферам, трактористам и танкистам. Не особенно нас много собралось. Батальон может, могло быть и больше. Но брали только тех, у кого были права и документы на право управления. Тут нас быстро собрали и быстро отправили в Москву. Для нас организовали специальные курсы по изучению иностранных марок машин. Обучение длилось 1,5 недели и вскоре нам дали американские машины марки «Виллис» и «Форд». К ним прицепили пушки и быстро дали маршрут. Мы уехали из Москвы на Орловско-Курскую дугу. И мы как раз попали под Большое сражение. Немцы прорвали оборону и немного продвинулись вперёд. Но это было недолго. Наши войска снова дали отпор и сами перешли в наступление перед тем как взять город Орёл. Я должен сказать, что бои шли тогда страшные. Хотя сейчас всё это называется пустяком. Лично я знаю, что каждый солдат или человек сам себя не помнил, все они напоминали каких-то дураков, полоумных. Представьте себе самолёты над вашей головой, которые бомбили войска от восхода до заката, пока не стемнеет. И постоянный гул артиллерии и страшные, нескончаемые взрывы снарядов. Всё это создавало какой-то ужас у меня и у каждого, кто находился в этой мясорубке.
Я всегда в эти тяжёлые для меня минуты вспоминал сына Витю, зятя Илью Матвеевича и сестру Дуню. Но я их не забывал не только в мыслях и душе, но помогал материально, деньгами.
И вот в результате сражения на Курскойдугег. Орёл был взят. Мы первыми ворвались в него.
После взятия Орла мы недалеко отъехали. Немцы отступали пока очень медленно. Налетело много авиации, обстреливали из всех видов артиллерии. В это время на полях хлеба ещё стояли зелёными и рожь начала только цвести. Кругом была степь, маскировка была почти невозможна. И вот из всего дивизиона одна наша первая батарея переезжала от одного населённого пункта к другому. Было очень трудно ехать без маскировки, мы находились постоянно под обстрелом. Тут на нашу батарею сделан был сильный артналёт, часть людей погибло, техника была разбита. Я тоже был контужен под Орлом в июле 1943 года, моя машина тоже была уничтожена.
Тогда очень много было авиации, и нашей, и немецкой, они без конца бомбили наземные войска. Солдаты в это время ходили как дураки. По -видимому от страха, хорошо ещё для смелости давали спирт, который подавлял внутренние и внешние страхи. После контузии я ничего не слышал и не разговаривал, находился в санчасти при своей же части, т.е. на фронте.
Так у меня продолжалось 1.5 месяца, а затем стало потихоньку отходить. Постепенно всё прошло, и я снова вступил в строй. Я помню, меня хвалили, что я выносливый солдат, не поехал в тыл, а остался при фронте, в своей части. Пролежал я в полковом госпитале две недели и снова отправили на передовую.
У меня вроде бы контузия прошла, но голова никогда не бывает свежей и всё, как- то побаливает. Война, есть война, ничего не поделаешь. Она ни с чем и не с кем не считается, ей лишь бы были жертвы.
Наши войска уже подходили к Брянским лесам. Надо сказать, что немец уже в это время бежал. Никак не могли догнать его, т.к. немец боялся вести бои в лесу. Мы быстро взяли город Брянск 1 и Брянск 2 , продвигались всё дальше и дальше до Западной Украины.
Под Варшавой началась оборона и переформирование частей. По приказу я был назначен автомехаником противотанкового дивизиона в звании старший сержант. Недолго нас комплектовали и быстро, как механизированную часть, перебросили для прорыва фронта под Ригой-Эстонией. Взяли Ригу, завершили окружение Курляндии. Затем нас опять перебросили под Варшаву,на территорию Западной Украины, где были одни банды Бендера. Очень опасные враги, нелюди, напоминающие блох, которые не дают спокойно человеку жить. От этих банд пострадало и погибло много солдат и офицеров. Я сам тоже оказался в очень опасной ситуации, и мне чудом удалось спастись.
Под Варшавой начался создаваться плацдарм для освобождения Польши, так называемый Сандомирский. Очень маленькая территория и наша часть стояла там. На Сандомирском плацдарме обстреливался почти каждый квадратный метр, но как не было трудно, всё выдержали. Трудно пришлось во время взятия Варшавы нашему дивизиону. Несколько раз прорывали оборону немецкие танки, но эти атаки все отбивались, конечно, были большие потери техники, и самое главное гибли люди. Варшава была взята, многим командирам орудий и командирам дивизий были присвоены звания Героя Советского Союза. Меня лично наградили Орденом отечественной войны 2 степени.
Началось освобождение всей территории Польши, за 2.5 недели Польша была полностью освобождена от немцев.
Подошли к реке Одер, район города Штейтен? Вступили на территорию врага, хотя и немного, всего одной ногой, но всё же наступили. Небольшие сражения на реке Одер пока прошли неудачно. Наш фронт был отодвинут ниже, на наше место встал другой фронт под командованием Полосова? У нас Главнокомандующим первого Белорусского фронта был Жуков.
Тут началось гигантское сражение за форсирование реки Одер и взятие Берлина. Много было навезено техники и боеприпасов, даже среди бойцов ходила шутка, что столько привезли снарядов, сколько в Берлине нет кирпичей. Началась массовая переправа через реку Одер, конечно под сильным артиллерийским огнём, даже больших калибров пушки находились на прямой наводке. Всё это дало нам возможность быстро форсировать реку, затем сдвинуться на БЕРЛИН.
Началось контрнаступление на Берлин. Трудно себе представить, сколько было там техники различных родов войск, неисчислимое количество артиллерии, особенно реактивной (Катюши). Начался штурм Берлина, город постоянно освещался сильными прожекторами. Немцы были удивлены наличием у нас такого количества техники, с грохотом шли по Берлину бесконечные вереницы танков. Всё это наводило страх и ужас на врага, началась канонада нашей артиллерии.
Трудно рассказать словами, что я видел своими глазами. Это был кромешный ад, огненный котёл, в котором бушевал огонь. Солдаты ходили как дураки, с безумным взглядом, от беспрерывной стрельбы из различных орудий. Штурм оплота фашизма завершился успешно.
Берлин был взят двумя фронтами Конева и Жукова Г.М.
Немецкие войска капитулировали. Война кончилась. УРА!!!!!!
Синицын Кирилл Андреевич