Китайские ритейлеры могут занять освободившиеся места в российских ТЦ
Ниша, которая освободилась после приостановки работы магазинов инстранных брендов, в случае их невозвращения заполнится очень быстро. Об этом в интервью ТАСС сообщил президент "Союзлегпрома" Андрей Разбродин.
"Возможности мирового производства в два раза превышают мировой спрос. Поэтому любая фирма, которая отсюда уходит, должна понимать, что выход — рубль, вход — четыре, даже не два. Конкуренция высочайшая. Другие компании, в том числе китайские, тут же займут этот рынок. В России он привлекателен: наши молодые люди любят одеваться, и одеваться достаточно хорошо, в более высоком сегменте, чем те же европейцы".
Разбродин считает, что Inditex и его коллеги по цеху могут "выстрелить себе в коленку из принципа" и уйти, но все же вероятнее, что этого не случится: не только из-за уже вложенных в бизнес денег и успешных продаж, но и выгодных условий работы.
"Ситуация такова, что в конце 90-х — начале 2000-х, когда многие сетевые зарубежные компании приходили в Россию, наш рынок и рынком-то не был, и законов, правил работы с такими компаниями не было. Они устанавливали тут такие правила, по которым никогда не работали нигде в мире. Например, нигде на Западе ведущие сетевые компании не получили таких отсрочек по платежам. У нас это 130 дней, в Европе, как правило, один месяц. Очень часто там работают только по частичной предоплате. В Европе более гибкая ситуация для производителя, а не для магазина, она позволяет быстрее крутить деньги, меньше брать в долг под проценты. А у нас долгое время был приоритет зарубежного поставщика, товара".
По мнению Разбродина, в недалекой перспективе российские производители имеют хорошие шансы занять место в освободившейся нише.
"Если государство поможет и поддержит, повернется к индустрии лицом, как когда-то повернулось к сельскому хозяйству, мы будем развиваться. И тогда результат будет еще быстрее, потому что у нас оборачиваемость в три раза выше, чем в сельском хозяйстве. У нас второй рынок после пищевой промышленности — примерно 4,3 трлн рублей в год".
Начальник управления корпоративного развития и социальной сферы Российского государственного университета имени Косыгина Марина Тишина также считает, что приостановка работы известных фешен-компаний в стране может увеличить интерес россиян к продукции отечественных дизайнеров.
"На самом деле у нас давно уже есть на рынке отечественные бренды, но покупатели не задумываются, что они российские: Oggi, Savage, Sella, Love Republic, O’stin, очень хорошо развивается бренд Zarina. Нынешняя ситуация — это вызов для производителей — дать больше интересных моделей и увеличить производство, обратить внимание на отечественные ткани, потому что Италия, Франция, Великобритания диктуют моду не только в одежде, но и в тканях. Но и в России производством тканей занимаются более 130 производителей. И сейчас для них это тоже шанс — заинтересовать модельеров. Да, у нас производители не всегда успевают за модными тенденциями, да, порой не та расцветка, которая актуальна в этом сезоне. Надеюсь, что нынешняя ситуация даст толчок для развития дизайнеров и создания тканей, которые будут востребованы на рынке".
В России сегодня не производится ни одной машины для производства
При этом работать для подъема и совершенствования отрасли придется по многим направлениям, считают специалисты: начиная с решения кадровых проблем, заканчивая техническими.
"В России сегодня не производится ни одной машины для производства", — говорит Наталья Шеханова, генеральный директор компании DAP Russia — "дочки" немецкого производителя швейного оборудования Durkopp Adler и PFAFF, на чьих машинах и автоматах отшивают продукцию мировые бренды одежды. — В советское время машины делали в Подольске, они сохранились где-то на производстве, но их уже трудно восстановить. Новое оборудование везде импортное — немецкое, японское. Очень много Китая".
Для молодого дизайнера сложность заключается в том, что профессиональное оборудование заточено на большие объемы производства, которое новички просто не могут себе позволить: слишком большие нужны финансовые вложения. В отличие от бытовых швейных машин, которые выполняют сразу несколько функций, промышленные машины и автоматы создаются под конкретные операции.
"Есть машины, которые делают только петли или только пришивают пуговицы, или только карманы, или делают втачку рукава. И на каждом этапе за машиной работает оператор, — поясняет Наталья Шеханова. — Оборудование дорогое, персоналу нужно платить. У нас был такой опыт: обратилась небольшая компания, хотела купить автомат, который бы делал накладной карман на джинсы. Производитель говорит: "У меня выпуск — 150 моделей в месяц". А наш автомат делает 2 800 карманов за 8 ч. Получается, что покупка для производителя в такой ситуации себе в убыток. Поэтому небольшие бренды в России чаще обходятся более простыми универсальными машинами, и один человек шьет вещь от начала и до конца".
Подобной практики, подчеркивает Наталья, не было в Советском Союзе, нет и на современных больших производствах по всему миру: детали футболки, платья, джинсов не стачивает один человек, каждую операцию — боковую строчку, пришивание пуговиц, рукавов, обработку края — выполняют разные люди.
"У нас проблемы со швеями в России, это не очень популярная профессия последние годы, — говорит Наталья Шеханова. — У нас все хотят быть экономистами, юристами, программистами, а не швеями. Нужны также механики, которые будут обслуживать оборудование, их тоже не хватает. Выход только один — восстанавливать эту отрасль, вкладывать в нее деньги, поднимать ее престиж".
При этом профессия швеи становится все более востребованной, а производства готовы достойно оплачивать этот труд, говорит Андрей Разбродин.