В Беларуси детей осталось на три дня
Продажу алкоголя уже можно не запрещать.
«У нас страна без будущего», - написала мне недавно знакомая. Она врач-гинеколог и будущее определяет очень четко – по количеству становящихся на учет беременных, по очередям в женскую консультацию, по заселенности роддомов. Собственно, моя знакомая об этом и писала: еще несколько лет назад к ней на прием каждый день приходили пять-шесть беременных женщин. Теперь, пишет она, хорошо, если одна беременная раз в два-три дня появляется. А количество родов сократилось за последние годы ровно в два раза. И это реальность, которую не прикроешь никакой государственной статистикой, рассказывающей нам о радостно плодящихся белорусах, обеспечивающих стране будущее. Те женщины, которые еще пять лет назад становились на учет по беременности, теперь делают то же самое в других странах. Или отказываются от планов родить ребенка просто потому, что не знают ничего о собственном завтра. А если придется бежать через границу, как это делать с младенцем? А если посадят, как рожать в тюрьме? А если обложат данью монголо-татарского масштаба за отправленный когда-то копеечный донат, где взять денег, чтобы прокормить ребенка? Их мужья рассуждают точно так же: если меня посадят, моя семья останется без кормильца, так что лучше хотя бы без детей – все-таки спокойнее. А то будут потом, как дети Антонины Коноваловой и Сергея Ярошевича, бежать с бабушкой, когда обоих родителей посадят. Или сидеть в приюте, как сын Ларисы Щиряковой после ее ареста, в ожидании отца, едущего откуда-то из Сибири. Или забывать, как выглядит мама, как младший сын Полины Шарендо-Панасюк. Нет, рожать в Беларуси так же опасно, как жить и дышать. Я понимаю, что уже имеющихся детей на некоторое время хватит, чтобы строить их шеренгами под знаменами, заполнять ими военно-патриотические клубы и создавать зрительскую массовку в «Минск-арене». Но – на весьма непродолжительное время. Потому что Лукашенко изо всех сил делает все, чтобы в нашей стране не рождались дети, не учились студенты, не защищали диссертации молодые ученые. Сначала отменяет армейские отсрочки для посмевших поступить учиться за границу, и это значит, что минимум до 27 лет эти юные белорусы в страну не вернутся, а за десятилетие учебы и работы за границей они успеют пустить корни, начать карьеру, обзавестись семьей и кредитами. Возвращаться будет уже не просто небезопасно, а бессмысленно. Но если раньше эти молодые люди хотя бы школу оканчивали в Беларуси и уезжали, получив аттестат, то теперь, когда чиновники от образования в порядке мелкого пакостничества (точнее, по приказу чиновников крупного пакостничества) перестали выдавать выпускникам справки, которые требуют многие зарубежные вузы для поступления, - юные белорусы начнут массово уезжать, не дожидаясь окончания школы. Будут поступать в польские лицеи, куда уже протоптана дорожка тысячами других белорусов, на международные программы вроде IB или A-level – возможностей у белорусских детей много. Причем во всем мире, кроме родины. И никаких дополнительных справок у них по окончании школ в других странах не потребует ни один университет. А вместе с детьми будут уезжать их родители. И если отмена отсрочки от службы в армии для студентов заграничных вузов касалась только мальчиков, то прекращение выдачи нужных справок вынесет из страны еще и девочек. И на первых свиданиях эти мальчики и девочки будут гулять не в парке Горького и не по берегу Свислочи, а по набережным Влтавы, Вислы, Сены, Темзы. Сначала их бывшие завучи будут радоваться тому, что больше не нужно впихивать по 45 человек в класс и строить параллели со всеми буквами алфавита («а теперь в столовую проследует 10 «Я» класс!»), и теперь всё соответствует санитарным нормам. А потом окажется, что ленточки с надписью «выпускник» вешать больше не на кого, и торжественная линейка напоминает шахматное поле в конце партии. Зато в отсутствие выпускников можно будет не запрещать продажу алкоголя в дни последних звонков и выпускных вечеров. И экономика немедленно рванет в заоблачные выси.