Хранительница коласовского очага
История художественной литературы – история жизни. Не только в части описания, рассмотрения и анализа увиденного писателем, не только события, обрушившиеся на его сознание или взаимоотношения с окружающим миром, с которым он вступил в зависимость. Нередко история литературы – его судьба, семейный фарватер, самым тесным образом влияющий на рождение поэтических строк, страниц повестей, романов и пьес…
В Минске к 140-летию со дня рождения народного поэта Беларуси Якуба Коласа увидела свет необычная историко-литературная работа. Издательский дом «Звязда» выпустил в свет книгу, посвящённую жене писателя – Марии Дмитриевне Каменской.
Будущая супруга белорусского классика родилась в Ошмянах, на Гродненщине, в 1891 году в семье ярославского псаломщика Дмитрия Каменского. Глава большой семьи из пяти сыновей и двух дочерей служил в церкви, затем – учителем начальной школы. Вскоре семья переехала в Вильню. Братья Василий и Иван связали свою жизнь с этим городом, Николай отправился в Николаев, где трудился на верфи. Александр – единственный из братьев, получивший высшее образование (окончил Казанский университет), судьбу свою связал с судьбой сестры Марии и её семьи. Сама Мария Дмитриевна, окончив училище, начала преподавать. Сначала – в Вильне, в железнодорожной школе. Вскоре переехала в Пинск, где в то время в приходском училище работал учителем Константин Михайлович Мицкевич, в печати уже пользовавшийся псевдонимом Якуб Колас. Молодые люди (Колас был старше своей избранницы на девять лет) познакомились на курсах по усовершенствованию педагогической работы. В 1912 году родился первенец – Данила…
С началом Первой мировой войны коласовская семья переезжает с места на место. Город Стариков, затем Пермь, куда отправили мобилизованного мужа. Там на Урале родился второй сын – Георгий, названный в честь Георгия Победоносца. После тяжёлых заболеваний Коласа комиссовали из армии и направили в Курскую губернию. За ним следует и Мария Дмитриевна с детьми. Супруги работают учителями. Так продолжалось до 1921 года, до возвращения Минск…
На страницах коллективного повествования, в которое вошли также воспоминания сыновей – Данилы Константиновича и младшего, Михася Константиновича (средний, Георгий, которого в семье называли Юрка, погиб в самом начале Великой Отечественной войны), – переписка Коласа с женой и письма Марии Дмитриевны, адресованные родственникам, близким знакомым.
В Великую Отечественную семья Коласа находилась в эвакуации в Ташкенте. Поэт несколько раз выезжал в Москву. Как председатель белорусской секции Всеславянского комитета выступал в столице на Третьем Всеславянском антифашистском митинге «К мести, братья славяне!». В конце 1943 года Колас и его семья перехали в Подмосковье, в Клязьму, к брату Марии Дмитриевны – Михаилу Дмитриевичу Каменскому. Читаем в книге «Тобой я жил, тобой живу…» о «клязьменском» периоде: «…к Мицкевичам часто приезжали белорусские писатели, знакомые, было шумно, обсуждались творческие вопросы и события на фронте, радовались, что идёт освобождение родной Беларуси…»
Тринадцать лет прожила семья поэта в Клязьме. Сам Якуб Колас часто был в разъездах, наведывался и в Беларусь, на освобождённую Гомельщину. А Мария Дмитриевна сильно заболела, периодически лежала в больнице. Но даже невзгоды не становились помехой для частых писем, для заботливого общения друг с другом. Пожалуй, это и является важнейшим лейтмотивом книги, рассказывающей о жене Якуба Коласа, – понимание Марией Каменской того, с кем, с каким талантом рядом она находится. И если Колас часто пишет своей любимой («Дорогая моя Марусенька!») на русском языке, то Мария Дмитриевна отправляла в ответ яркие, наполненные теплом послания на белорусском, который она хорошо выучила с первых лет совместной жизни с писателем. Она же была и первым слушателем, и первым рецензентом всех Коласовских творений. Кстати, многие произведения Константин Михайлович посвятил своей возлюбленной. Без семьи Колас чувствовал себя как птица без крыльев. Поэтому – частые письма, телеграммы, поэтому каждый отъезд представляется событием вселенского масштаба. В письмах масса бытовых деталей, подробностей, и всё это – проявление настоящей искренности, особенной теплоты.
Из письма Якуба Коласа от 7 апреля 1943 года: «Дорогая Маруся, Даник, Михась! Ещё утро. Миновали Туркестан. Это ещё не очень далеко от Ташкента. Еду, можно сказать, в детских яслях и в детском саде. Ещё ни разу за все мои поездки из Ташкента не было в вагоне так много детей и женщин, как сейчас. Это надо принять как хороший знак. В моём купе едет женщина с двумя детьми. Одно грудное. Он заменяет мне соловья. Так и называет его едущий в этом же купе полковник. Здесь же едет и генерал. Мы с ним как самые молодые занимаем верхние полки. Женщина больна малярией. Едет в Москву.
Я чувствую себя хорошо. Думаю приняться за работу. Зубровку уже пустил в расход. Очередь за продукцией Жанны. Но её истреблю (продукцию) в торжественной обстановке Первого мая. Остальное винное – категорическое решение – довезу до Москвы.
Милая Маруся! Будь больше эгоисткой. Обрати внимание на себя. Питайся получше... Толкает поезд, не подумай, что выпил.
Целую. Твой Якуб пишет».
В последующие дни Якуб Колас посылает с дороги открытки сыновьям, просит смотреть за матерью, беречь её.
Переехав из Ташкента в Москву, Мария Дмитриевна уже не смогла попасть в Белоруссию. Начались её больничные мытарства. 10 мая 1945 года Якуб Колас пишет поэтессе Эди Огнецвет (она тоже находилась в эвакуации в Ташкенте): «Я переживаю такие горькие и тяжёлые дни, которых никогда не было в моей жизни. Моя добрая, милая Маруся подходит к концу своей дороги в жизни». В другом письме, адресованном двоюродному дяде Игнатию Мицкевичу, поэт сообщает: «…в ночь с 20 на 21 мая умер мой самый близкий, самый дорогой друг, Маруся. Умерла в Москве в больнице. 24 мая похоронили её в Минске, на Военном кладбище. Чувствую себя так, как будто мне отрубили правую руку и отобрали половину души. Тяжело мне и пусто».
В разделе воспоминаний о жене Якуба Коласа есть строки народного художника СССР, Героя Социалистического Труда, известного скульптора Заира Азгура: «Не однажды я, наблюдая за Константином Михайловичем как художник, как скульптор, которому суждено отобразить в портрете облик этого человека, замечал… Нет, точнее будет сказать – ловил его взгляд в сторону жены. Не скажу, будто у него в такие минуты были глаза влюблённого, по юношески очарованного. Однако что-то необычайно ласковое тогда вспыхивало в них. Временами мне казалось, что так смотрит на Мадонну человек, верящий, что она – Матерь Божья. <…>
Мария Дмитриевна, как я уверен, удивительно рано почувствовала ту великую миссию, которую возложил на Кастуся Мицкевича белорусский народ. Ведь они и подружились, и полюбили друг друга тогда, когда его поэтическое имя уже стало вровень с именем Янки Купалы. <…>
Нет, она никогда не показывала, что знает и ценит положение своего мужа, его социальное признание и его авторитет. Ничего броского в ней не было. Только этот взгляд разумных и чутких глаз. Только этот приглушённый, но уверенный голос. Эта приятная и открытая улыбка… Интеллигентная женщина с высоким духовным миром. Без суеверий и высокомерия. Светлая…
Мария Дмитриевна Каменская-Мицкевич… Хранительница коласовского очага».
В год 140-летия со дня рождения народного поэта Беларуси издано несколько книг и самого Якуба Коласа, и посвящённых ему. Впереди – целый ряд мероприятий, конференций, презентаций, посвящённых большой дате в истории белорусской культуры. Среди них – и научно-практическая конференция «Коласовины», которая на площадке Государственного литературно-мемориального музея Якуба Коласа проводится вот уже четвёртое десятилетие. И отрадно, что в юбилейный год увидела свет первая в истории коласоведения книга, посвящённая жене поэта – Марии Дмитриевне Каменской-Мицкевич. Составители сборника – внучка Вера Мицкевич и правнучка Василина Мицкевич, которые уже многими своими исследованиями, публикациями доказали верность своему роду, понимание места и роли великого поэта в белорусской словесности.