АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛИКОВА ПОЛЯ

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛИКОВА ПОЛЯ

После находок Нечаева (о которых мы уже достаточно подробно рассказали) на Куликовом поле практически никаких археологических раскопок и разведок не проводилось. Да, собственно, и зачем, если все всем ясно, памятник сооружен — ради чего стараться?

«Дореволюционная археология, руководимая высокопоставленными дилетантами, мало интересовалась местом знаменитой Куликовской битвы, не ожидая здесь роскошных находок, способных украсить их дворцы и особняки; отдельные, случайно обнаруженные предметы часть пропадали для науки, и древностей с Куликова поля весьма немного в наших музеях», — писал в 1940 году В. Н. Ашурков [ «Коммунар», 1940, 31 июля].

Дореволюционное изучение Куликова поля связано только с именем археолога Н. И. Троицкого, который впервые подошел к проблеме не как «любитель исторических воспоминаний», кои в изобилии приезжали на берега Непрядвы «скорее, для приятных прогулок, нежели для научных наблюдений и разысканий» [Троицкий Н. И. Берега реки Непрядвы в историко-археологическом отношении». Труды XVV^[1] Археологического съезда, т. I. М., 1890, с. 80].

Троицкий первым обратил внимание на «многослойность» и разновременность куликовских находок: «Берега верхних притоков такой реки, как Дон, в историческом прошедшем и давнопрошедшем времени должны были оставлять и оставили следы происхождения, пребывания и столкновений разных племен» [там же]. Как мы помним, Нечаев и его последователи относили все найденное на Куликовом поле (а точнее, «на Куликовых полях» — поправляет Н. И. Троицкий) к событиям Куликовской битвы.

Исследования Троицкого привели к открытию на Куликовом поле следов самых разных эпох — от зубов и костей мамонтов и каменных орудий первобытного человека (мы же не станем утверждать, что Куликовская битва произошла в каменном веке?) до чугунных артиллерийских ядер. Людй жили на берегах Непрядвы с незапамятных времен. Троицкий отыскал на Куликовом поле несколько интересных памятников языческой эпохи, в том числе «на правом берегу суходольной лощины «Дубик», впадающей в реку Непрядву с юга… легендарный камень — жерновой песчаник, вросший в землю, значительного объема (в окружности 8 арш.); о камне этом сообщается не мало рассказов, проникнутых чувством безотчетного страха. В рассказах об этом камне часто сближаются два понятия — «камень» и «лошадь», вопрос интересный, потому что камней, носящих название «конь-камень», на пространстве Тульской губернии находятся несколько. Так, на берегу другого замечательного притока Дона — реки Красивой Мечи, верховье которой очень близко к верховью Непрядвы, есть «конь-камень» в селе Козьем, Ефремовского уезда…» [Троицкий, с. 82]. В одном из урочищ, где происходили языческие «игрища», местные крестьяне часто находили «разные предметы древнего быта», из которых Троицкому удалось приобрести серебряную серьгу (А. К. Жизневский датировал подобные серьги временем Бориса Годунова, хотя Троицкий относит ее к домонгольскому времени. См. Троицкий, с. 84). В 1886 году Троицкому удалось отыскать и лезвие стрелецкого бердыша, аналогичное тому, который нашел и опубликовал Нечаев [Троицкий, с. 85]. Среди других находок Троицкого на Куликовом поле — золотоордынская монета хана Узбека (первая половина XIV века) и несколько нательных крестов и складней, один из которых сам Троицкий датирует XV веком [Троицкий, с. 86].

Те, кто писали о достопамятностях Куликова поля, идя по стопам Нечаева, особенно обращали внимание на деревянные царские врата в Рождественском храме села Монастырщина. Считалось, что они находились в первоначальной церкви, которая якобы была построена Дмитрием Донским над могилами павших воинов: «В приделе Св. Архангела Михаила помещен иконостас прежней небольшой церкви, и замечательные древние царские врата, резные из липовой коры, они замалеваны и расписаны образами Благовещения и четырех Евангелистов и сверх всего покрыты тончайшею, искусной работы, похожею на филигрань, медною сетчатою ризою… Врата эти, по древнему преданию, принесены сюда в дар святым преподобным Сергием Радонежским, еще при жизни великого князя Дмитрия Донского» [Афремов И. Ф., с. 62]. Характерно, что сам И. Афремов сомневался в древнем происхождении этих врат, а Н. С. Троицкий просто не оставил от этих утверждений камня на камне: «В виду документальных исторических свидетельств о том, что даже в конце XVI века при устье реки Непрядвы была только сторожевая дуброва, а в окрестностях — «дикое поле», необходимо признать временем сооружения царских врат села Монастырщины не XIV и не XV, а разве самый конец XVI или, вероятнее, даже начало XVII века… Этому не противоречат и вышеуказанные «признаки» древности царских врат» [подробнее см. Троицкий, с. 92–93]. Тем не менее нелепая сказка про «древние» царские врата вновь и вновь продолжает всплывать, мороча головы читателей: «Первым памятником павшим героям стала церковь на Куликовом поле, срубленная из могучих дубов Зеленой дубравы. Время не пощадило ее, сохранились только резные деревянные врата иконостаса, покрытые искусным растительным орнаментом» [Каргалов, с. 119].

Несомненной заслугой Н. И. Троицкого является то, что он впервые поставил вопрос об истории заселения Куликова поля. Исследования Н. И. Троицкого показывают, что после относительного перерыва в XV–XVI веках оседлая жизнь здесь возобновилась со второй половины XVI столетия.

Одной и первых экспедиций советского времени на Куликово поле стала экспедиция Госмузея ЦПО и Тульского художественно-исторического музея, работавшая летом 1927 года в районе рек Непрядва и Дон. Результаты экспедиции практически ничего нового не прибавили, разве что развеяли некоторые старые воззрения:

«Результаты этих работ свелись к следующему:

1. Близ села Монастырщино-Рождествено, в лощине Рыбное, ею обследован курган и установлено, что он естественного происхождения (ранее считалось, что этот курган насыпан над могилами павших воинов Дмитрия Донского. — Прим. авт.)

2. Обследованы и взяты на учет кости животного ледникового периода, найденные 13 лет тому назад крестьянином села Монастырщино Н. Я. Зверинцевым в конце лощины Смолка, близ Рыбной, по пути к Куликову полю. Находка хранится у него же.

3. В селе Михайловском, в школе II ст., у преподавателя естествознания взяты на учет ископаемые того района, точное определение которых требует специалиста,

4. Установлено, что близ реки Дона, на земле Соковнинского о-ва (бывш. Писарева) 6 лет тому назад были найдены: клык мамонта, часть его челюсти и зуб. Находка не сохранилась. Сообщил учитель Краснопевцев.

5. В церкви села Куликова Поле произведен осмотр старинных шкафов и установлено, что они — новодел в стиле XVII века.

6. На Куликовом поле обследован и сфотографирован памятник Куликовской битвы».

[ «Тульский край», № 4, октябрь 1927 году]

Как мы видим, после находок Нечаева и исследований Троицкого наука практически ничем не обогатилась. «Как ни странно, Куликово поле еще мало изучено, хотя в его окрестностях имеется много интересных исторических памятников, связанных с битвой 1380 года, — с полным правом писала в 1939 году в тульской газете «Коммунар» группа местных археологов и краеведов. — Экспедиция Тульского краеведческого музея собрала интересные сведения о памятниках древности и различных находках на Куликовом поле. Здесь часто находят остатки кольчуг, обломки мечей и другого вооружения. Часть этих находок выставлена в Тульском и Епифанском музеях» [ «Коммунар», 1939, 11 июля]. Впрочем, ссылки авторов «Коммунара» на частые находки не подтверждаются самими находками.

«Юбилейные», приуроченные к 600-летию со дня Куликовской битвы, работы на Куликовом поле также не принесли никаких результатов, несмотря на то что они проводились с использованием металлоискателей. «Пройдены маршруты с металлоискателями по полям и оврагам близ деревень Хворостянка, Куликовка, Ивановка, Монастырщина, в районе «Зеленой дубравы», а также между деревнями Березовка и Милославское на левом берегу Непрядвы. По берегам Непрядвы близ села Монастырщина и по дну бывшей реки Смолки производился поиск с приборами более глубокого действия, но всюду обнаружены лишь современные металлические изделия. Заложена траншея близ церкви в селе Монастырщина на берегу Непрядвы (напомним: эта церковь, по традиционным верованиям — древний погост, куда после победы над Мамаем в течение нескольких дней свозили убитых и хоронили по правому берегу Непрядвы. — Прим. авт.). В траншее обнаружены разрозненные части скелетов, относящихся к позднему кладбищу, существовавшему вокруг церкви до недавнего времени» [Тухтина Н. В. Работы на Куликовом поле. — «Археологические открытия», 1985, с. 85] (рис. 5.12).

 

_{Рис. 5.12. Схема обследования местности в районе Куликова поля / в 1979 году}　

 

Проблема могил погибших воинов является, бесспорно, ключевой при определении места Куликовской битвы. Обнаружь их — и все сомнения отпадут сами собой. Но на «нечаевском» Куликовом поле нет этих могил! Нет, вопреки многочисленным уверениям. Вот, например, как И. Ф. Афремов живописует сцену погребения русских воинов: «По древнему преданию, избрано было Дмитрием место на правом береге Непрядвы, между большим оврагом и впадением ее в Дон… Здесь-то изрыты были огромные могилы, восприявшие тела православных воинов, положивших живот свой за веру и отечество. Во главе же священных могил этих на восток поставлена была… деревянная церковь Рождества Богородицы». [Афремов, с. 42–43, прим.]. Но тот же Афремов искренне недоумевает, почему спустя сто пятьдесят лет об этих могилах не было ни слуху ни духу: говоря о Куликовской битве 1542 года, он отмечает: «К удивлению, летописи не упоминают при этом ни о знаменитой «родительской» церкви Донского, ни о могилах стольких тысяч отцев и братий наших, положивших здесь живот свой за спасение отечества. Нельзя быть, чтобы чрез 162 года могли уже решительно изгладиться все памятники страшного побоища этого?» [Афремов, с. 57]. Увы, могилы павших на Куликовом поле не найдены до сих пор, и замечание С. Нечаева. о том, что прежде соха земледельца отрывала и кости человеческие, нельзя воспринимать как свидетельство в пользу того, что эти кости — останки павших в битве с Мамаем воинов. «Поиски этих погребений, начатые в 1979 году и ведущиеся по настоящее время, пока не дали положительных результатов. (Сведения о находках человеческих костей чаще всего связаны со следами прицерковного кладбища или древнерусского могильника в слободе Грызловке)» [Зайцев, Фоломеев, Хотинский, с. 6, прим. 14 на с. 9].

В центре предполагаемого сражения находится большой курган. О его происхождении много спорили. Полагали, что он насыпан над могилами русских воинов, павших в Куликовской битве. Увы, это не подтвердилось: «Понятно, что мы не могли пройти мимо этого кургана и, чтобы, наконец, решить спор, его раскопали. Конечно, все время с волнением ждали: вот-вот откроются останки воинов. И потому, когда однажды лопата у одного из рабочих наткнулась на что-то твердое, все окружили место находки. Но это был лишь кремневый скребок. И в дальнейшем нам попадались только кремневые предметы. Подобные находки зачастую и раньше находили при раскопках памятников конца каменного — бронзового веков. Стало ясно: курган насыпан… в третьем тысячелетии до нашей эры. Вот так разрешилась еще одна тайна Куликова поля». [Мошинский А., сотрудник музея, «Известия», 28.08. 1984].

Пока же в окрестностях Куликова поля найдено, насколько нам известно, только одно древнерусское воинское захоронение — далеко к югу от места битвы, в Ефремовском районе Тульской области в 1959 году были обнаружены остатки захоронения русского воина, которое датируется XII–XV веками [Из отчета о работе Тульского краеведческого музея за 1959 г. — «Куликово поле», Тула, 1982, с. 80–81].

С 1979 года исследования Куликова поля ведет экспедиция Государственного исторического музея. Ее работа внесла существенный вклад в изучение истории самого поля и его ближайших окрестностей. Главный вывод, который можно сделать в результате этих исследований: вопреки бытующему в литературе мнению, сегодня убедительно доказано, что в XIV веке эта местность была плотно заселена. Более того, район Куликова поля был плотно населен уже накануне нашествия Батыя!

На сегодняшний день в районе Куликова поля открыто более ста древнерусских памятников XII–XIV веков. Местное население занималось хлебопашеством, ремеслами (открыты остатки железоделательной мастерской), возможно, здесь жили какие-то представители княжеской администрации (об этом говорит находка золотого перстня домонгольской поры). На поселении Монастырщина-V (XII–XIV века) были обнаружены даже остатки сооружения с полом из белого камня (Гоняный М. И., Мошинский А. П. Разведки и раскопки в районе Куликова поля. — «АО», 1983, с. 47].

В культурных слоях некоторых поселений обнаружены монеты Золотой Орды времен ханов Узбека, Джанибека, Бсрдибека, Навруза, наконечники стрел, обрывки кольчуг, железные и бронзовые накладки на ремень и др. Часть поселений (Татинка 4а, Грязновка 23), судя по всему, прекратила свое существование на рубеже 1350-1360-х годы [М.И. Гоняный. Междисциплинарные исследования в районе Куликова поля. — «Археологические открытия — 1995», М., 1996, с. 114–116], причем следы пожаров не оставляют сомнений в том, что эти поселения перестали существовать в результате какой-то катастрофы (татарского набега?), случившейся за 20 лет до Куликовской битвы.

Серьезного внимания заслуживают предметы, найденные экспедицией Государственного исторического музея в 1995 году. Тогда, по свидетельству участника работ, доктора исторических наук А. К. Станюковича, в результате сплошного обследования с применением металлоискателей на участке к северу от деревни Хворостянка (площадь обследованного участка — 44 гектара), на месте «зеленой дубравы», были обнаружены два наконечника стрел, калачевидное кресало, фрагмент лезвия сабли, ножи, детали конской упряжи и подковы, а самое главное — множество металлических бляшек, которые, возможно, вшивались в войлочный доспех-тегилей. Но вот к какому из множества сражений на Куликовом поле относятся эти находки?

Подводя итоги, можно сказать, что в целом предметов на Куликовом поле найдено удивительно мало. Несмотря на уверения, что якобы «Куликово поле служит неиссякаемым рудником древностей» {Вестник Археологии и истории, 1885, вып. III., с. 63], эти древности либо бесследно исчезают, либо на поверку оказываются не имеющими ни какого отношения к Куликовской битве (рис. 5.13).

 

_{Рис. 5.13. Схема находок на Куликовом поле (по М. В. Фехнер)}

 

Все находки на Куликовом поле, как правило, были случайны. Утверждают, что в 20—30-х годах XIX века на пространстве от села Монастырщина близ устья Непрядвы до Красного Холма на юге, до реки Ситки, притока Непрядвы, на западе и востоке до рек Смолки и Курцы, впадающих в Дон, постоянно выпахивались копья, пики, мечи, наконечники стрел, остатки брони, медные и серебряные нательные кресты, металлические нагрудные образки, амулеты-змеевики, перстни. Но практически ничего из этого не сохранилось, а то, что сохранилось, с большой натяжкой можно отнести к временам Куликовской битвы. А такие предметы, как нательные кресты и нагрудные образки, вообще не являются аргументом в пользу того, что Куликовская битва произошла именно на этом месте: христианское население жило на Куликовом поле с XII века, и кресты могли принадлежать как крестьянам, так и воинам. И потом, нательные кресты можно найти практически на любом пахотном поле, если оно распахивалось на протяжении нескольких столетий. Причем тут Куликовская битва? (Рис. 5.14).

 

_{Рис. 5.14. Области находок в районе Куликова поля (по А. К. Станюковичу)}

 

В 1880-х годах некто А. А. Ивинский при неизвестных обстоятельствах отыскал, по его словам — на Куликовом поле (где именно — неизвестно) татарский шлем — так называемую «мисюрку», с неразборчивой надписью по-арабски (предположительно — имя Джелал-ад-дин). Аналогичная мисюрка была найдена в начале XIX века близ Тамбова.

Какие-то татарская секира (что за «секира»? почему именно «татарская»?), найденная на Куликовом поле, кольчуга и шлем, найденные около села Михайловского на реке Непрядве, хранились в Епифанском музее [ «Тульский край», № 1, апрель 1926 года].

Когда, где и при каких обстоятельствах была найдена хранящаяся в Государственном историческом музее (ГИМ) кольчуга — также неясно. Кто сказал, что она найдена на Куликовом поле? И потом, находки кольчуг широко известны на всем лесостепном рубеже. Например, в Тамбовском уезде у села Дмитриевка в 1840-х годах была выпахана кольчуга, железная кольчуга весом в пуд в 1879 году была найдена в городе Козлове (Мичуринске). [См. Историко-археологическая карта Тамбовской губернии — ИТУАК, вып. 50, 1905.]

В ГИМ хранится еще одна находка с Куликова поля — лицевая створка бронзового энколпиона. Крест вставлен в серебряную оправу, которая снабжена надписью на французском языке: «Крест найден на Куликовом поле, где московский князь Дмитрий разбил татар в 1380 году.» М. В. Фехнер почему-то датирует этот крест XIVвеком [Фехнер М. В. Находки на Куликовом поле. — Труды ГИМ, вып. 73. Куликово поле. Материалы и исследования. М., 1990, с. 74–75], хотя период бытования подобных энколпионов гораздо шире — XIV–XVI века. И потом, как мы уже говорили — что доказывает находка креста, пусть даже и XIV века? Только то, что в этом месте в XIV веке побывал христианин, и ничего больше.

Еще одна находка на Куликовом поле — золотой перстень с изображением архангела Михаила — сразу был датирован домонгольским временем [Щепкин В., Золотой перстень, найденный на Куликовом поле. — «Археологические известия и заметки», т. V. М., 1897, с. 374–378]. Позднее эта датировка подтвердилась: известен еще только один экземпляр подобного золотого перстня с изображением архангела Михаила — покровителя воинов из клада, зарытого в Киеве в конце XII — начале XIII века [Фехнер, с. 75–76].

О немногочисленных находках наконечников копий и сулиц, найденных в разное время на Куликовом поле (М. В. Фехнер опубликованы четыре наконечника) можно только сказать, что они средневековые. Датировать их XIV веком можно — точно так же, как и XII, XIII, XV…. И потом, к каким военным событиям, имевшим место на Куликовом поле с XII по XVII столетие, они относятся?

И последнее. Начиная с С. Д. Нечаева бытует мнение, что все найденное на Куликовом поле относится к временам Куликовской битвы. Что можно тогда сказать о частых находках на Куликовом поле огнестрельного оружия и ядер?

Огнестрельное оружие на Руси, как считается, действительно появилось около 1380 года. Во всяком случае, в 1382 году, когда Тохтамыш подступил к Москве, со стен Кремля по нему уже стреляли из пушек — «тюфяков» (рис. 5.15). Но эти пушки не отличались совершенством и могли поражать неприятеля только с близкого расстояния. Кроме того, это была крепостная, а не полевая артиллерия. Что же касается ручного огнестрельного оружия, то первые фитильные ружья — пищали — появились на Руси, как и в Европе, в XV веке и широкого распространения не имели (рис. 5.16). Во время «стояния на Угре» в 1480 году в рядах русских войск были подразделения Пищальников и полевая артиллерия, но в небольшом количестве (рис. 5.17, 5.18, 5.19).

 

_{Рис. 5.15. Артиллерийское орудие на стенах Москвы в конце XIV века (миниатюра середины XVI века)}

 

_{Рис. 5.16. Огнестрельное оружие конца XIV — середины XVI века}　

 

Тем не менее археологические находки и старинные миниатюры свидетельствуют, что на Куликовом поле чуть ли не в 1380 году активно применялось огнестрельное оружие:

«При верховье Непрядвы и на левом берега сей речки нередко выпахивают разной величины чугунные ядра, которые должны быть почтены остатками сражений, бывших после Куликовской битвы».

[Нечаев С. Д. Некоторые замечания о месте Мамаева побоища. — «Вестник «Европы», 1821, ч. 118, № 14, с. 129.]

«В селе Никитском, также на левом берегу Непрядвы, есть отлогий холм, поросший лесом, который доселе носит исключительное название «городища»… Против описываемого холма-городища, на противоположном берегу реки, нередко вымываются водою оружие и военные снаряды (между прочим, куски свинца)…»

[Троицкий, с. 88]

 

_{Рис. 5.17. Воин с пищалью (?) охраняет раненого Дмитрия Донского. Миниатюра «Сказания о Мамаевом побоище»}

 

«Мне удалось приобрести для Тульского Епархиального Древлехранилища три чугунных литых артиллерийских ядра, одно с отверстием, остальные два массивные; первое выпахано на огороде в Заречной слободе, в приходе с. Никитского. Все подобные снаряды находятся только на левом, то есть северном берегу Непрядвы».

[Троицкий, с. 89]

«На левом берегу Непрядвы были найдены и два каменных ядра, датируемых XVI в.».

[Фехнер, с. 77].

«В 1819 году, весною при обрабатывании земли под сев, в Данковском уезде, на поле Куликовом, выпаханы два старинный оружия, именно бердыш и пистолет необыкновенного устроения», — пишет С. Д. Нечаев. [Нечаев С. Д. О найденных на Куликовом поле двух старинных оружиях. — «Вестник Европы», 1823, ч. 123, № 8, с. 307–311]. Этот «странного вида и устроения» пистолет, по описанию Нечаева, «весь железной, и сложен из четырех главных частей (рис. 5.20). Величина его 8 вершков и с дулом или стволом, составляющим особливую часть в 4 вершка длиною». Нечаев постеснялся прямо приписать пистолет к оружию времен Дмитрия Донского, но все же робко предположил, что «хотя по времени изобретения пороха и огнестрельных оружий и мог бы сей пистолет достаться кому-либо из знаменитых особ Российских от торгующих иностранных купцов: и таким образом быть в сражении с Мамаем», но все же оговорился, что, вероятно, «сей пистолет попал в землю гораздо после, уже во время позднейших набегов Татарских, кои обыкновенно приходили чрез Куликово поле к Туле и Кашире». Странно, почему Нечаеву не пришло в голову, что и другие найденные им предметы могут относиться ко временам «позднейших набегов Татарских», которых в XV — первой половине XVII века было несчитано?

 

_{Рис. 5.18. Русские воины с ручным огнестрельным оружием наблюдают с дерева за татарами. Миниатюра «Сказания о Мамаевом побоище»}　

 

Сегодня можно с уверенностью сказать, что ни один из предметов, найденных за двести лет на Куликовом поле, не является неопровержимым доказательством того, что знаменитая битва 1380 года происходила на правом берегу Непрядвы при впадении ее в Дон. Состав находок ни в количественном, ни в качественном отношении не выделяется из общего корпуса археологических данных, полученных в разное время в лесостепной зоне — там, где в XII–XVII веках проходила граница русских земель. Состав «куликовского» археологического материала удивительно равномерен: на всем периоде от каменного века до XVII века нет каких-то «пиков» находок, говорящих о том, что на Куликовом поле (Куликовом поле «в узком» смысле) в XIV веке произошло некое из ряда вон выходящее событие.

 

_{Рис. 5.19. А так советский художник в 1957 году представлял себе русских воинов с «ручницами»}　

 

_{Рис. 5.20. Пистолет «странного вида и устроения», найденный С. Д. Нечаевым на Куликовом поле}

 

Единственными ясными свидетельствами о том, где произошла Куликовская битва, явились бы обнаруженные захоронения павших воинов, либо находка комплекса оружия, предметов снаряжения коня и всадника, которые можно было бы уверенно датировать второй половиной XIVвека. Поиски, которые ведутся в этом направлении (а искать, на наш взгляд, надо не только на «нечаевском» Куликовом поле), являются поистине патриотическим поступком, несравнимым с тем однообразным пережевыванием набившей оскомину жвачки, которое предлагают нам авторы «популярной» литературы о Куликовской битве.