Когда поет душа
Автором слов ряда известных православных песен является игумен Стефан (Киселев), настоятель Троицкого храма поселка Дачный в Липецке, а мелодии для них, оказывается, создал митрополит Липецкий и Задонский Никон.
В дальней поездке, в дружеской беседе за чаем в какой-то момент начинает звучать пение. «Душа просит», – скажет кто-то, и начнет петь что-то из русских народных песен, а порой – православные песни современных авторов, некоторые из которых уже тоже стали народными. Автором слов ряда известных православных песен является игумен Стефан (Киселев), настоятель Троицкого храма поселка Дачный в Липецке, а мелодии для них, оказывается, создал митрополит Липецкий и Задонский Никон. «Я искал ответ на вопрос: зачем живет человек, если все равно умирать?» – говорит отец Стефан о своем пути в Церковь.
Когда зажали в угол
Батюшка, Вы говорили, что впервые надели нательный крест в 36 лет. Расскажите, пожалуйста, каким был Ваш путь к вере?
– К вере меня привел Господь. Я служил на флоте. В 1991 году вышел из партии. Но крест никогда не носил. Когда уволился в запас, оказалось, что напротив нашего дома располагается храм в честь Успения Божией Матери. И когда в семье стало плохо, никто не смог мне помочь: у друзей свои проблемы, у родителей – свои, появилось ощущение, что меня зажали в угол. Выход я увидел только в храме. Неслучайно в Писании говорится о тернистом пути, ведущем в вечные обители. Я это прочувствовал на своем опыте.
И пошли в храм?
– Да. Буквально дорогу перешел и впервые вошел в храм. Спросил у священнослужителя: «Батюшка, а почему так происходит – хочешь, чтобы все было хорошо, а все плохо? – И я обижаю, и меня обижают…», – а священник мне говорит: «Просто надо жить не по законам мира, а по закону Бога, по Его святым заповедям». На меня этот ответ произвел настолько сильное впечатление, что я начал читать Священное Писание, чтобы узнать о законе Божьем.
Кроме Священного Писания Вы еще что-то тогда читали?
– У меня был очень широкий круг чтения. Еще раньше читал много научно-популярных журналов: «Знание – сила», «Техника – молодежи», «Вокруг света» и др.
Что Вы пытались найти для себя в этих журналах?
– Ответ на вопрос о смысле жизни человека – зачем человек живет, если ему все равно умирать? И нигде не мог найти ответа.
И нашли его в Священном Писании?
– Да. Господь сподобил меня полностью прочитать Библию, и я сразу уверовал в слова Священного Писания, что человек живет ради спасения души. Удивительно, но, нигде не учившись, практически сразу начал читать на церковнославянском языке. И мне было все понятно, особенно Новый Завет.
Супруга разделила Вашу радость обретения веры?
– Нет. Православный образ жизни, к которому я старался привести, ее не устроил, и нам пришлось расстаться. Я продолжал ходить в храм, много бывал в паломнических поездках.
Можете вспомнить первую поездку по святым местам?
– После прочтения книги Сергия Нилуса «Великое в малом» о Серафимо-Дивеевской обители Господь сподобил три недели нести послушание в этом благословенном месте – четвертом Уделе Божией Матери. Это было в 1994 году.
На монашеский путь
А когда Вы узнали о Задонском монастыре?
– В 1995 году. В нашем храме я услышал, что в Задонске открылся мужской монастырь. Владыка Никон был тогда еще архимандритом и наместником обители. Поехал туда и остался на весь Великий пост.
Не сложно было так сразу в монастыре почти на два месяца остаться? Это же другой ритм жизни, послушания…
– Нет. Так получилось, что к монашеской общинной жизни Господь приуготавливал меня еще с детства: ясли, детский сад, интернат, затем – шестнадцать лет службы на флоте. Я привык жить «по приказу», а в монастыре должно быть послушание. Поэтому мне было несложно.
Вы сразу приняли решение остаться в Задонском монастыре?
– Нет. Владыка Никон меня благословил по другим монастырям поездить, посмотреть, как там, чтобы я уже осознанный выбор сделал. Побывал в Оптиной, в Черниговском (Гефсиманском) скиту неподалеку от Троице-Сергиевой лавры. Там я довольно продолжительное время был на послушаниях – полтора месяца. Господь сподобил участвовать в обретении мощей преподобного Варнавы Гефсиманского.
А как же пришло окончательное решение?
– В то время в Троице-Сергиевой лавре жил известный российский старец архимандрит Кирилл (Павлов). И с этим вопросом я поехал к нему: как мне жизнь свою дальше управить? У нас состоялась короткая встреча. Батюшка благословил меня на монашество.
Расскажите, пожалуйста, о монастырских послушаниях.
– Первое послушание было – печь просфоры. А через полгода, под праздник Пасхи, владыка благословил мне нести послушания: в свечной лавке храма, экскурсовода и письмоводителя (отвечать на монастырскую почту).
«Я бы и смысл поменял»
Батюшка, а как Вы начали писать? Как поют Ваши стихи, сегодня можно услышать в разных концах России, читателям известны и другие Ваши произведения.
– Сейчас расскажу. Мы жили в келье с отцом Иосифом (в настоящее время – иеромонах). В миру он имел литературное образование. Как-то раз заходит в келью и говорит:
– Вот, отец Стефан, владыка Никон благословил тебе стихотворение прочитать.
– Благословили, – читай.
Он прочитал, я и говорю:
– Знаете, отец Иосиф, я бы вот в этом месте слово поменял.
– Так тогда весь смысл изменится…
– А я бы и смысл поменял.
И буквально на следующий день мне захотелось стихи написать. Так появилось первое стихотворение – «На панихиде».
Выбор содержания был с чем-то связан?
– Да, я тогда нес послушание в храме на требах. А панихида – это концентрация горя человеческого. Тогда я еще статью написал в журнал «Задонский паломник» – «Идут матери». Потому что часто приходилось служить панихиды, видеть это материнское горе – в основном ведь женщины приходят в храм помолиться о своих близких.
Батюшка, Вы много пишете о человеческой боли, о грехе…
– Когда я был у старца Кирилла (Павлова), батюшка сказал мне: «Говори людям, чтобы они не жили так, как ты жил».
Жизнь Ваша была очень сложной?
– Вся моя жизнь в миру – это сгусток греха. Все, что могло быть плохое, – все в моей жизни было. Зачастую я сам был инициатором всего этого… Исполняя завет старца, стараюсь предостерегать других от необдуманных поступков, совершение которых влечет впоследствии страшную боль души, и излечить ее можно только слезами покаяния.
Голос стихам дал владыка
У Вас много светлых духовных песен, полюбившихся православным людям. А кто автор музыки таких произведений, как, например, «Милосердный Отец», «Спаси, Владычице, Святую Русь Твою» и других?
– Автором музыки всех песен на мои стихи является владыка Никон! Я удивлялся, что стихи пишу – никогда этому не учился, радость такая была, когда стих заканчивал. Они же мне не просто давались – над одной фразой мог по нескольку дней думать. И как только новый стих из-под пера выходил, я сразу к владыке бежал.
Владыка любит духовные песни...
– Да, у него же у самого прекрасный голос. Помню, у него еще тетрадка такая заветная была с песнями. И вот мы все, насельники, после службы выходим (владыка тогда еще архимандритом был), присядем где-нибудь на монастырском дворе (красоты такой на территории монастыря еще не было – склады стояли, будка трансформаторная), сядем и песни поем. У владыки голос такой могучий, многооктавный, до баса доходит. И все мы пели. И, конечно, свои песни я сразу ему приносил на благословение.
Уже с мелодией?
– Да. В миру я ведь хорошо на гитаре играл, репертуар, правда, другой был, и это, видно, сказывалось. Владыка послушает и говорит: «Какая-то мелодия у тебя недуховная, нет, надо вот так-то». Так ко всем моим песням и придумал мелодии. Так что владыка у нас – еще и композитор.
Батюшка, расскажите историю одной из самых любимых народом песен «Спаси, Владычице, Святую Русь Твою».
– Прихожу под праздник Иверской иконы Божией Матери к владыке и спрашиваю: «Владыка, может, попробуем эту песню спеть?», а она уже давно была написана, и владыка ее читал. И вот после праздничной литургии вышли мы на солею, и владыка потихоньку начал мелодию, а мы – за ним. Так и появилась эта песня. А потом благословил еще ее дописать.
Почему?
– Мы пели эти песни, когда верующие после богослужения подходили целовать крест. Людей было очень много, и все хотели подойти к архипастырю: песня заканчивалась, а люди все идут и идут.
Долго дописывали?
– За благословение владыки сел и за ночь еще семь четверостиший написал. Показал ему, и стали мы уже семнадцать куплетов петь. Потом он мне книгу показал, где эту песню напечатали, и благословил еще ее дописать. Написал еще шесть четверостиший, и так в песне стало уже двадцать три куплета.
Многие помнят, как во Владимирском соборе монастыря после богослужения все ждали листочки с песнями, пели их, листочки везли домой, берегли, чтобы взять в следующую поездку в Задонск.
– Да, раздавали их сотнями, люди помогали эти листочки размножать – у монастыря ведь тогда еще не было типографии, чтобы много напечатать. А песни людей очень трогали…
Беседовала Валентина ШВАЙДАК
В основе материала –
интервью, опубликованное сайтом Липецкой митрополии
(приводится в сокращении)