Клейн Л. С.

Каталог кораблей: структура и стратиграфия

Предварительные замечания

Предлагаемая здесь работа была в основном выполнена тогда же, когда я активно занимался Гомеровскими исследованиями, то есть в середине и второй половине 80-х. Исследования эти завершились двумя монографиями, вышедшими в 90-х, – «Бесплотными героями» и «Анатомией Илиады» (Клейн 1994; 1998), а работа над «Каталогом кораблей» осталась неоконченной, будучи оттеснена другими темами.

Предполагался такой же том, и есть черновая рукопись. Однако я успел изложить в двух сочинениях основные положения и доказательства этого тома. Во-первых, в 1996 г. я послал доклад о результатах этой работы на международную конференцию в Москве «Троя и ее сокровища», проводившуюся музеем им. Пушкина (сам я на конференцию не смог приехать; текст докладов конференции было запланировано напечатать на английском языке, но я не имею сведений о реализации этих планов). Во-вторых, я подготовил сокращенное изложение для одного научно-популярного журнала, но оно оказалось слишком большим для него и не было напечатано.

Ныне я решил опубликовать его в научном журнале, не изменяя стиля и языка (кто сказал, что для ученых нужно писать непременно на гелертерском языке?), но добавив ссылки на научную литературу. Вот такой гибрид и представляю вниманию читателей.

Структура

Незнакомый Гомер

Историки и филологи привыкли доверять традиции. При всех поклонах в сторону критики источников, обычно ей не рады. Каждый очередной успех критики встречается в штыки. В посягательствах на старые истины видят нигилизм, безответственность, разрушение основ. Что уж и говорить, если покушение приходит не из цеховой науки, а извне. Наглецу не сдобровать.

Оно и понятно. История строится на традиции. Фольклор и литература тоже – в значительной мере они и есть традиция. А уж коли ученый провел свой век в плодотворных штудиях, факты его науки приобрели для него ранг святынь. Он привык к ним, полюбил их, приспособил к ним свои мысли и чувства, свое творчество. Даже если он новатор: он создал новые идеи, но на базе того, что есть в науке. Он признает новшества, но лишь свои. Всё остальное должно оставаться нерушимым. Любые перемены воспринимаются очень болезненно: цепная реакция от них может задеть и его собственные достижения. Известны случаи, когда фундаментальные перемены в математике и физике вызывали самоубийства маститых ученых.

Я не новичок в науке. Я понимаю, на что иду, подвергая сомнению основополагающие факты, да еще не в своей собственной отрасли науки, а в смежной. Но, может, поэтому мне и виднее: не нарушена привыканием свежесть взгляда. А с другой стороны, надеюсь, исследовательский опыт убережет меня от промахов дилетанта. И сразу внесу важную оговорку: речи о нигилизме я считаю демагогией. В науке и отрицание – не негативный, а позитивный вклад, если оно обосновано: расчищает поле для продвижения к истине. Более того, как правило, критика источников – это не только отрицание, это также и утверждение: вместо прежнего понимания источника рождается новое понимание. В сущности, рождается новый источник (или источники). Так что речь должна идти о созидательной работе.

Однако в моем вторжении в смежную науку есть еще и усугубляющее обстоятельство: объект моих обескураживающих исследований по-настоящему велик. Для всех культурных людей он по праву является святыней. Это, страшно вымолвить, Гомер, «Илиада» и «Одиссея». Почти три тысячи лет традиции, пиетета и славы. И я слышу возмущенные голоса: да кто посягнул! да как он посмел! Реальные голоса, не воображаемые. Одно из самых, казалось бы, мягких выражений неприятия прозвучало из уст маститого историка-античника: «Это мне несимпатично». На деле это самое тяжкое, самое категоричное осуждение. Против него и возразить нечего.

Не буду оправдываться тем, что не я первый. У моих далеких предшественников худая слава. Имя одного из критиков Гомера стало нарицательным: Зоил – значит мелкий и завистливый ругатель гения. Позднейшие критики, так называемые аналитики (они расчленяли текст), снискали уважение своими глубокими штудиями, но также ярость и гнев ревнителей неприкосновенности Текста – унитариев. В XX веке концепция унитариев возобладала, особенно в нашей стране, хотя и с поправками на критику. Так что вряд ли имеет смысл ссылаться на прецеденты: обвинения в кощунстве не умолкнут. Не спасет и поддержка отдельных трезвомыслящих ученых.

Спешу внести ясность: на что я посягнул. «Потреплем лавры старика» – говаривал один из лицейских учителей Пушкина, приступая в аудитории к очередному классику. Я не собираюсь трепать лавры великого певца. Не посягаю на умаление его славы. В моем исследовании вообще не затрагиваются художественные достоинства эпоса. Ересь моя в ином: подобно аналитикам XIX века, я усомнился в авторстве. Но если у меня появились подозрения, что автором не был тот, кому молва приписывала гениальные поэмы или что он был не единственным автором, то это значит лишь, что я пытаюсь вернуть авторство подлинным творцам. И дело здесь не просто в восстановлении исторической справедливости, а еще и в объяснении многих неясностей и противоречий эпоса, в восстановлении реальных истоков греческой (и мировой) поэзии, в выяснении действительной среды, эпохи и событий отразившихся в Илиаде и Одиссее.

Я уже выступал в научных аудиториях с докладами (Клейн 1984; 1985а) и в популярных журналах с очерками (Клейн 1985б; 1986а; 1986б), в которых доказывал, что в Гомеровском эпосе слились предания о походах на разные малоазийские города – Илион, Трою и Пергам, что Троя находилась в другом месте, чем Илион, обнаруженный Шлиманом, что взятия Трои греками-ахейцами в реальности не было, как и взятия Илиона, что под сомнением и Троянская война как успешная экспедиция объединенных греческих царств на Северо-Запад Малой Азии в микенское время. Героический эпос имел свою историю. Поэмы переходили из уст в уста (тогда это еще были не поэмы, а песни), развивались, дополнялись. Описания событий подвергались изменениям, то есть в них сами события меняли облик. В научных журналах и сборниках (1985в; 1986в; 1990а; 1990б; 1990в; 1990г; 1992) я начал публиковать более полные реконструкции первоначального содержания поэм и здесь вкратце повторю их. Гектор, оказывается, не был сыном царя Приама (в частности, к его имени в поэме не успело прирасти отчество Приамид), Парис – вообще имя позднее, выдуманное... Но так можно далеко зайти! Верно, можно. И нужно, если иметь желание разобраться в связях эпоса с историей.

Затем в двух монографиях (Клейн 1994; 1998) я предложил и новую порцию «разоблачений»: Агамемнон – не царь Микен, Диомед – не царь Аргоса, Ахилл – не из Фессалии, Одиссей – не с Итаки, Гектор – не вождь троянцев, Гомер – не творец Илиады. Точнее, не единственный творец: далеко не всё в ней принадлежит ему. В частности, ни один из названных здесь образов не был введен им – они все уже существовали в эпопее до него. Как это можно установить? В монографиях это устанавливается статистическим анализом текста «Илиады» и рассмотрением догомеровских культов каждого из основных героев поэмы.

Каталоги и геометрический стиль

Здесь я хочу подтвердить и дополнить выводы о структуре поэмы и предложения по реконструкции ее формирования. Я собираюсь это осуществить детальным анализом одной из частей Илиады – каталогов в ее второй песни (или лучше сказать второй книге), каталогов военных коалиций, прежде всего так называемого Каталога кораблей. Разумеется, на фоне всего текста поэмы с привлечением и других древних текстов (здесь, конечно, представлена лишь выжимка из полного анализа). Уцепиться за Каталог кораблей – это была счастливая идея. Увидеть в нем структуру и понять ее – прозрение и труд.

В начале ХХ века Э. Дреруп выдвинул идею, что геометрический стиль Гомеровского времени (VIII в.) должен сказываться на структуре «Илиады» и вообще на эпосе – в частом делении на три части, в симметрии, в рамочной композиции (Drerup 1903; 1913; 1921: 278). И. А. Нотопулос подробно анализирует возможности отыскать в эпосе особенности геометрического искусства – прямолинейное движение и построение войск, расположение ахейских и троянских лагерей, круговую (рамочную) композицию, симметрию во всем (Notopulos 1957). Б. Андре и Г. Флажар добавили к этому сопоставления («структурные эквиваленты») вазового искусства и гомеровского эпоса (Andreae, Flashar 1977).

Ряд исследователей занялся конкретным выявлением рамочных композиций, тройных делений, симметрии в «Илиаде» (Draheim 1914; Shepard 1922; Myres 1932; Otterlo 1944; 1948; Lohmann 1970; Гордезиани 1983). Применяли эту идею и к Каталогу кораблей. Уже Дреруп пытался отыскать симметрию в его цифрах. С. Бенардет усматривал симметрию в расположении основных героев в Каталоге: от Одиссея по обе стороны отстоят на 6 мест Ахилл и Агамемнон (Benardete 1963: 15, n. 1). Если это намеренное выстраивание, то непонятно, почему в центре Одиссей (второстепенный для «Илиады»), а не Агамемнон или Ахилл. Уже в начале века Ф. Штелин использовал идею Дрерупа против аналитиков в своей работе

«Геометрический стиль в Илиаде» (Stahlin 1923), и симметрия не раз фигурировала в споре унитариев с аналитиками. Унитарии ссылались на симметрию как на признак, выявляющий единство структуры поэмы и, следовательно, как на доказательство ее единоличного авторства. Они были очень изобретательны в отыскании симметричных частей и компонентов в «Илиаде». Ф. Штюрмер даже подсчитывал стихи в разных смысловых отрезках – не выдаст ли их количество симметрию? (Sturmer 1919). Аналитики в ответ говорили, что всё это бессмысленно, поскольку никогда и нигде «Илиада» не фигурировала и не должна была фигурировать как целое – она слишком велика (У. Виламовиц), что нельзя на месте древнего певца представлять себе конструктора (Г. Финслер), что все эти деления на две-три равных части просто естественны для любой человеческой деятельности (П. Кауэр) и т. п. (Wilamowitz 1912: 17; Cauer 1916: 612; Finsler 1924: 261 – 263). Я тоже поддерживал эту критику и развивал ее (Клейн 1998: 10, 218 – 221).
Но сама мысль о соблюдении певцами законов геометрического искусства в поэзии плодотворна, если ее не проецировать на всю грандиозную поэму и не воображать певца хитроумным конструктором. Можно полагать, что реализацию этих законов – деление на три части, симметрию, прямолинейность – скорее (и гораздо больше) можно увидеть не в композиции самой поэмы (она была более свободна и переменчива, потому сложна), а в изображаемом (и воображаемом) содержании. В том, как певец представлял себе и слушателям изображаемую реальность, изображаемый мир. То есть более правомерна для исследования та геометрия, которая для певцов была проекцией воображаемых гармоний на изображаемую действительность, проекцией идеальных форм организации, принятых в среде аэда.

Разумеется, это могут быть и не симметричные структуры – иерархические, аддитивные. Раппорт, повторение однообразных элементов – одна из особенностей геометрического стиля. Для него характерна любовь к упорядочению, перечню, подбору. Эта страсть к упорядочению характерна вообще для человека, но особенно именно для сравнительно примитивного уровня развития психики (Клейн 1997), а таким и было общество Темных веков, на выходе из которого стоит Гомеровский эпос. Именно в самом каталогизировании можно усмотреть проявление геометрического стиля в эпосе. И, конечно, в построении каталогов.

Каталоги Второй песни «Илиады» сложны, хаотичны. Еще Карл Отфрид Мюллер писал о Каталоге кораблей: «Весь каталог, как известно, составлен из самых различных частей, совершенно бессвязных и даже иногда противоречащих друг другу» (Muller 1844: 205). Это не свойственно геометрическому стилю и может быть расценено как усложнение, внесенное историей. Нужно попытаться вскрыть более простую первоначальную структуру за этими наслоениями. Разумеется, не простым следованием идее, а структурно-сравнительным анализом, то есть выявляя стратиграфические горизонты по сходству специфических структурных элементов и снимая один за другим эти горизонты для обнаружения первоначальной структуры.

Два вопроса, три гипотезы

Величественные дворцы, битком набитые придворными; регулярные армии с колесничным войском и парусным флотом; отряды писцов, ведущие учет доходам царей и их расходам (вплоть до обеденного рациона последнего раба); обильные жертвоприношения многочисленным богам и богиням... Всё это было, и всё пошло прахом. XIII век до н. э. С его окончанием исчезла микенская Греция, распалась система царств, забыта оказалась слоговая письменность, а новая, алфавитная, будет заимствована у финикийцев через 5 веков. Воинственные племена с севера заполонили материк, неся с собой одичание и разруху.

И только легендарный Гомер с двумя грандиозными поэмами «Илиадой» и «Одиссеей» сохранил предание, связующее две эпохи греческой истории, и перебросил мост через Темные века.

В «Илиаде» 15 693 стихотворные строки. Из них 366 во второй из 24 песен (книг) составляют собственно Каталог кораблей. Это одна пятьдесят девятая часть «Илиады». Еще 62 стиха той же песни составляют Каталог троянских сил. Это одна двести пятьдесят третья. Но во II веке до н.э. Аполлодор Артемитский написал труд в 12 книгах о Каталоге кораблей, а Деметрий из Скепсиса – труд в 30 книгах о Каталоге троянских сил. И они были не первыми (называют автора VI века до н.э. Дамаста и других). С тех пор о Каталогах всё пишут и пишут. В моей картотеке числится более полусотни работ нового времени специально о Каталоге кораблей (Kochly 1853; Duntzer 1855; Raspe 1869; Schwartz 1871; Erhardt 1892; Schmid 1925; Jacoby 1932; Heubeck 1949; Focke 1950; Marot 1950; 1960; Huxley 1956; Sarkady 1974; и др.), в том числе не менее дюжины книг и крупных статей (Niese 1873; Allen 1910; 1921; Leaf 1922; Burr 1944; Jachmann 1955a; 1955b; 1958; Гордезиани 1967; Giovannini 1969; Hope Simpson, Laesenby 1972; Андреев 1980 и др.), и это не считая глав в общих трудах по Илиаде (напр. Page 1959; Гордезиани 1978 и др.). В чем сила этих строк, привлекающая к ним внимание ученых?

«Рать беотийских мужей предводили на бой воеводы:
Аркесилай и Леит, Пенелей, Профоенор и Клоний.
Рать от племен, обитавших в Гирии, в камнистой Авлиде,
Схен населявших, Скил, Этеон лесисто-холмистый...»

По общему признанию, это наименее художественная часть Илиады. Немецкий просветитель А. Гумбольдт утверждал, что в момент смерти он обратится к стихам Гомера, «пусть даже из Каталога кораблей». Поэт О. Мандельштам признавался:

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я Список кораблей прочел наполовину...

Положа руку на сердце: кто из неспециалистов мог одолеть больше? Сухой перечень имен – воевод (с подсчетом кораблей, приведенных ими), племен, городов и местностей, из которых они прибыли. Казалось, автора заботила всего лишь одна мысль: только бы уложить все 223 имени в размер. И 90 имен в Троянском каталоге. Но в результате вырисовывается вся география греческой коалиции, прибывшей под Трою-Илион, а прибыла туда почти вся Греция. В дополнительных 62 строках – география противостоявшей им Троянской коалиции, то есть всей Малой Азии и прилегающей части Европы. Троянская война – первое на глазах истории столкновение Европы с Азией. Начало истории.

И первое столкновение ученых: происходило это всё в годы предполагаемой Троянской войны и отражает реальность XIII века, конца микенской Греции, или это была гораздо более поздняя география, наложенная авторами Гомеровского времени (VIII – VII веков до н.э.) задним числом на эпоху, отстоявшую от них на пятьсот лет, и эта география соответственно отражает в основном Гомеровское время?

Сторонники первой точки зрения (среди них Д. Пейдж) указали, что все главные центры эпоса – «златообильные» Микены, неприступный Тиринф, Кносс, Пилос – процветали в микенское время, в бронзовом веке, а в исторической Греции были ничтожными деревушками или вовсе лежали в развалинах. Из 184 мест (сумма всех имен минус имена героев и племен) 129 найдены или приблизительно определены; так вот, 59 из них имеют микенские слои, зато до античного времени дожило очень мало. Многие неизвестны после микенского времени. Эпитеты Каталога конкретно описывают Мессу как «обильную голубями», Олооссон – как «белый», Эниспу – «ветреную» и т. д., хотя певец или певцы, певшие колонистам о подвигах древних героев, вряд ли выезжали за пределы Малой Азии, а города – на греческом материке. Значит, сведения просто содержались в древнем тексте. В Каталоге нет упоминаний важнейших городов начала античной поры, таких, как Мегара. Естественно: в древнем тексте их и не могло быть.

Противники (среди них Г. Яхманн, Ю. В. Андреев) отмечают, что поэма содержит предсказание о гибели Илиона и трех самых крупных микенских центров – Микен, Спарты и Аргоса. Это vaticinium ex eventu (пророчество задним числом о том, что уже свершилось). То есть, когда писалось это предсказание, городов уже не было. Илион же погиб в XII в. (а по мнению некоторых археологов, только в XI веке), и то не полностью. Из греческих городов Микены разрушены в конце XII века, Аргос и Спарта – не раньше.

Судя по подробностям, действие происходит не в том Пилосе, который был раскопан и существовал в микенское время, а в другом, который был построен много лет спустя после времени Троянской войны совсем в другом месте. Городов сохранилось мало не до античности, а до поздней античности, до поздних писателей; эти их сочинения до нас дошли. До ранней античности сохранялось гораздо больше. С бору по сосенке все-таки удалось собрать сведения: из 146 городов (без Фессалии и Итаки) только 54 уцелели до II века до н.э., но пятью веками раньше (ранняя античность) достоверно существовало не менее 90, да еще десяток – с большой вероятностью. Это две трети. Точные эпитеты могли сохраниться и в устном предании (сохранились же как-то имена исчезнувших городов!), а предание колонисты привезли с собой на новую родину из Греции.

Далее, по Каталогу, беотийцы уже в Беотии, а они переселились туда, согласно Фукидиду, после Троянской войны. Фокида, Локрида и другие области занимают в Каталоге те же места, что и в античное время, после дорийского переселения, а ведь оно должно было смешать все карты. Вот если Каталог создавался в самый канун античного времени, тогда всё понятно.

Спор идет и по второму вопросу: а вообще реально ли, что под Илион прибыло 29 отрядов, 1186 кораблей, т. е. по меньшей мере около 100 тысяч человек (от 50 до 120 человек на каждом корабле, сообщает поэма)? Такое огромное войско превышало даже «битву народов» при Кадеше (хеттская коалиция против египетской) в XIV веке. В троянском войске было в десятки раз меньше, чем в греческом, но с союзниками – всё же 50 тысяч. Для обороны достаточно.

Однако расчеты показывают, что город вмещал очень мало людей. По раскопкам Г. Шлимана и К. Блегена, в городе было только одно кольцо стен, а вне стен ничего не было. От стены до стены – 200 метров (площадь в 16 тысяч квадратных метров). Это укрытие для тысячи человек, считая женщин и детей. И эти несколько сотен воинов сдерживали десять лет осаду стотысячного войска?! Правда, новые, современные, раскопки, под руководством М. Корфмана, открыли город бронзового века за пределами цитадели и внешнее кольцо стен. Жилое пространство выросло до 80 тысяч квадратных метров (Korfmann 1992). Но это увеличивает пространство для обитателей всего раз в пять. Это площадь никак не для 50 тысяч воинов. Вместе с цивильными жителями получается меньше метра на человека. А ведь где-то должны были разместиться тысячи голов скота, пошедшие в пищу за эти десять лет... Два американца, написавшие очередную книгу о Каталоге, Х. Хоуп Симпсон и Дж. Р. Лэзенби, замечают по этому поводу: «Право же, если Каталог сохраняет точный в основном отчет о задействованных силах, то греки взяли кузнечный молот, чтобы разбить сравнительно маленький орех» (Hope Simpson, Lazenby 1970: 161). И, добавим, девять лет не могли разбить.

«Камнистая Авлида», где собирались греческие герои, чтобы направиться в Трою, – небольшой порт: гавань вмещает всего 50 кораблей (Страб. С 403) – как же туда уместилась тысяча с лишним? Отряд Одиссея состоял из 12 кораблей, это немного (были по 40, 50, 60 и т.д.), но в Илиаде упоминается конкретно всего один его корабль, да и в Одиссее практически у него один корабль. Неужто и в других случаях отряды в десятки кораблей – фикция?

Еще Шлиман, раскопавший Илион, признавал: да, божественный Гомер был не бесстрастным фиксатором событий, а поэтом. Он славословил, воспевал и – преувеличивал. Но и сейчас некоторые ученые стоят на своем: всё реально, все имена историчны, все цифры верны и относятся к микенскому времени. Как Гомер узнал их? А был документ, письменный текст, перечислявший участников событий. Он где-то сохранялся пять веков и дождался прочтения – к Гомеровскому времени еще, дескать, жили люди, знавшие слоговое письмо, умевшие читать его. Это гипотеза немца Виктора Бурра. У нас ее поддержали Р. З. Гордезиани и кое-кто еще. В смягченной форме она кажется более приемлемой (это уже десятки ученых): не письменный текст, а устное предание донесло до нас распорядок реальной коалиции. Устное предание допускало, естественно, больше свободы в обращении с именами и числами. За пять веков что-то было искажено, напутано, преувеличено. Это более ранняя и более авторитетная гипотеза англичанина Томаса Аллена. Ее поддержали Денис Пейдж (соотечественник Аллена), двое американцев, названных выше, и многие другие (такие ученые, как А. Уэйс, К. Блеген, Дж. Майрс, С. Баурэ, Т. Уэбстер и др.).

Противостоит ей давняя гипотеза немца Бенедикта Низе, обновленная в последние годы Карлом Яхманом и А. Джованнини: всё здесь позднее, ничего общего с действительностью не имеющее, наложенное на давнюю схему. Наложено певцами из беотийской школы Гесиода (VII века), известной своим пристрастием ко всяческим каталогам. Недаром начинается всё с Беотии: ей и трем ее соседям уделена треть всех местных названий, одна пятая всего текста. По ней иногда даже весь Каталог называется «Беотия». А ведь беотийцы почти не участвуют в битвах! Низе пришел к заключению, что «историческая ценность Каталога кораблей равна нулю» (Niese 1873: 56). Этой же точки зрения придерживались Эд. Мейер, У. Лиф, М. Нильсон, А. Тойнби, М. Финли, Ю. В. Андреев и др.

Текст и контекст

Третий пункт спора и составляет соотношение Каталогов с остальной Илиадой: написаны Каталоги для Илиады или для какой-то другой поэмы, а потом присоединены к Илиаде.

Сторонники позднего вхождения Каталогов в Илиаду указывали на следующие обстоятельства. Из 46 ахейских вождей Каталога 10 не участвуют в Илиаде, большей частью вместе с их народами. Из 27 вождей Троянского каталога не упоминаются в Илиаде 6. Со своей стороны, из 114 ахейских героев, действующих в Илиаде за пределами Каталога, 70 отсутствуют в Каталоге, в том числе такие выдающиеся, как Патрокл, Тевкр, Антилох. Из троянцев отсутствуют такие важные действующие лица, как Приам и Парис. С предназначенностью Каталогов для Илиады трудно увязать расхождение в деталях: в Каталоге Мегес управляет островным народом, в XVI песни – эпеянами, и т. д.

Странно перечисление вождей, которые ко времени подачи Каталога сюжетом, уже не могли участвовать в войне: Протесилай убит при высадке, Филоктет больным оставлен по дороге, на острове Лемнос, Ахилл в гневе устранился от сражений. Они всё же перечислены, а потом приведены оговорки и названы вожди, заменившие двух выбывших: Медонт и Подарк. К чему было сначала приводить недействительные данные, а потом поправки? Естественнее было бы сразу назвать Медонта и Подарка, в крайнем случае упомянуть, что они заменили выбывших. Зачем вообще считать корабли и гребцов, если прибытие состоялось в начале войны, а с тех пор прошло 9 лет и корабли бездействуют («Древо у нас в кораблях изгнивает, канаты истлели»), а построение сугубо сухопутное?

Отсюда вывод: Каталоги не предназначались вначале для Илиады и были позднее приспособлены к ней. «Никто не способен меня убедить, – заявил М. Нильсон, – что Каталог кораблей написан тем же человеком, кто сочинил Илиаду...» (Nilsson 1933: 32).

Но, указывают сторонники интегральной включенности Каталога в поэму (Л. Эрхардт, Э. Дреруп, Э. Бете, А. Хойбек, Ф. Фоке, К. Марот, В. Кульман и др.), есть и факты противоположного характера. Ведь 36 из 46 ахейцев Каталога, 21 из 27 троянцев и их союзников действуют в Илиаде за пределами Каталогов, и сюда входят многие основные вожди ахейцев: Агамемнон, Менелай, Ахилл, Нестор, Диомед, а также главные вожди троянской коалиции – Гектор, Эней, Сарпедон. Они сопровождаются теми же эпитетами, что и в Каталогах: «повелитель Агамемнон», «громогласный Диомед», «геройский конник Нестор» и т. д. Те, что в паре в Каталогах (например, Идоменей с Мерионом), появляются в паре и вне их.

Отсюда вывод: Каталоги были написаны для той же эпопеи.

Выход из этого затруднения предложил блестящий исследователь Денис Пейдж: «Единственное разумное объяснение того факта, что Каталог и Илиада расходятся так далеко и совпадают так тесно, заключается в том, что они в конечном счете имеют общее происхождение в эпосе о Троянской войне» (Page 1959: 134). То есть что Каталоги созданы не для Илиады, описывающей последний год войны, а для песенной эпопеи обо всей войне, более широкой, чем Илиада и любая другая поэма из числа известных о Троянской войне. Для ранней стадии эпоса. А это значит, что в Каталогах, хоть они и поздно включены в Илиаду, нам представляется бесценная возможность заглянуть вглубь Илиады, в эпоху ее формирования! Но тогда надо предположить, что Каталоги сохранялись нерушимо c ранних стадий Илиады, тогда как вся Илиада развивалась. А, казалось бы, именно в географических деталях трудно ожидать постоянства.

Беспорядки на географической карте

При всех этих спорах Каталог воспринимался как монолит – «цельного литья», как выразился один исследователь (Schwartz 1871). Порою раздавались голоса о том, что Каталоги образовались в результате постепенного накопления материала, но эти голоса тонули в общем хоре.

А между тем, к ним стоило бы прислушаться. В расположении царств наблюдается удивительная путаница (и в подготовленном мною томе это разобрано подробно и конкретно, здесь же привожу лишь выводы). Как археолог я привык к картам и планам. На карте же царства налезают друг на друга, порою совпадают по территории, и исследователи просто из кожи лезут вон, чтобы размежевать их. А надо ли? Если предположить, что все они мыслились существовавшими одновременно, тогда конечно. Но трудности размежевания говорят о том, что это не так. Что царства существовали (или мыслились существовавшими) в разное время.

Вот у выхода из Коринфского залива (взгляните на карту) расположено царство Одиссея. Оно полностью запирает выход из залива, занимая острова и оба берега залива. Но внутри этого царства на небольшой группе Эхинадских островов во главе с Дулихием расположилось царство Мегеса – оно же полностью проглочено царством Одиссея! А южный берег залива в то же время принадлежит четырем эпейским вождям. «Что-то здесь не так, – признает Пейдж, – и нет у меня веры ни на йоту в обычные объяснения, будь то старые или новые...» (Page 1959: 163). И это Пейдж, который убежден в одновременности географических сведений Каталога и стремится размежевать царства! Хоуп Симпсон и Лэзенби добавляют: «Но проблемы, связанные с этими западными царствами, трудно, если не невозможно разрешить, и, может быть, надо не предусматривать слишком четкие границы; да и не должны все Гомеровские пассажи относиться к одному и тому же периоду» (Hope Simpson, Lazenby 1970: 99). Вот именно.

В Фессалии три царства – Эврипила, Протесилая и лапифов Полипета с Леонтеем – расположены впритык друг к другу, не мешая и не налезая друг на друга. Но на той же территории оказываются еще три царства, вот они-то мешают благополучию этих: царство Эвмела частью совпадает с царством Эврипила, частью – с царством Протесилая, область Гунея – с территорией лапифов, а царство Филоктета решительно накрывается царством Эврипила и вдобавок (это уже наложение в три слоя) почти совпадает с территорией магнетов. Это видел еще Низе. Тем не менее археолог Алан Уэйс считал, что «баронства Каталога являются естественным делением страны», называл это деление «совершенно здравым и понятным» и заявлял: «Взгляды Низе на Фессалийскую часть Каталога подразумевают, что его автор был дурак» (Wace, Thompson 1912: 254; Allen 1921: 139 – 140). Но вот Хоуп Симпсон и Лэзенби, тщетно пытавшиеся отвести каждому царству в Фессалии свой надел, резюмируют: «Полагая эти идентификации ошибочными, раз они превращают Каталог в нонсенс, мы можем только гадать о локализации затронутых мест» (Hope Simpson, Lazenby 1972: 142 – 143). Авторы, конечно, сердятся на этих фессалийцев, вообще-то мало занятых в остальной Илиаде: «У многих из этих фессалийских князей, кажется, одна функция – вносить путаницу в Каталог» (Ibid., 159).

На границе между Фессалией и Центральной Грецией расположено царство Ахилла. Оно не очень велико, но полностью покрывает всю территорию, отведенную локрам Аякса Оилида (меньшего Аякса). «Нет средств решить эту проблему», – отмечает Пейдж (Page 1959: 162, n. 29). А между тем, это царство главного героя Илиады. Это для него нет на карте отдельного места.

Проще признать очевидный факт: ареалы взаимоналагаются и – где полностью, где частями – совпадают. А это значит, что Каталог смонтирован из различных перечней, с разными географическими представлениями, разными картами Греции. Картами разных эпох.

Еще в одном случае взаиморасположение противоречиво, хотя ареалы и не налегают друг на друга. Агамемнон, царь Микен и верховный командующий всех греков, назван в Илиаде повелителем всего Аргоса и многих островов (II, 108). Но в Каталоге Агамемнон не повелитель Аргоса и не господин островов. Аргос отнят у него и отдан Диомеду, а тем самым Агамемнон отрезан от островов и вообще от морского выхода на восток, от торговых и военных путей к Трое. Уолтер Лиф оценил размещение главных царств автором Каталога чрезвычайно эмоционально: «убийственный удар, нанесенный им в самое сердце империи Агамемнона, столь же глуп, сколь и преступен. Он противоречит и истории, и географии, и Гомеру» (Leaf 1915: 223).

Но отрешимся от магии деклараций Илиады, обратимся к анализу реальных ситуаций. Если убрать все
престижные титулы (повелитель Аргоса, царь Микен), то окажется, что у царя Агамемнона очень тесные связи вовсе не с Аргосом и даже не с Микенами, а со Спартой (Cauer 1921 [1895]: 274 – 278; Bethe 1927: 11, 23; Schwartz 1901; Зелинский 1916; Клейн 1994: 52 – 53). В Спарте почитался бог Зевс Агамемнон, там правил брат Агамемнона Менелай. На границе Мессении со Спартой расположены те 7 городов, которые Агамемнон обещает в дар Ахиллу. Комментаторы Гомера всегда приходят в большое затруднение, пытаясь объяснить, как это Агамемнон мог распоряжаться городами на другом конце Греции как собственными (Hope Simpson 1966) – но Спарта во времена завоевания Мессении, т. е. в VII веке, действительно ими распоряжалась. Спарта, а не Микены.

В поздних поэмах предательница Клитемнестра, вдова Агамемнона, и ее возлюбленный Эгист царствуют не в Микенах, а в Амиклах, близ Спарты. Сын Агамемнона Орест тоже царствует в Спарте, где женится на дочери Менелая. В Спарте, по Геродоту, и могила Ореста (предание вынуждено объяснять эту странность перезахоронением). Даже вестник Агамемнона Талфибий и тот получил в античное время святилище (героон) в Спарте, и род Талфибиев проживал в Спарте. В VI веке, когда во время Персидской войны Сиракузы заспорили со Спартой, кому надлежит главенствовать, спартанский посол воскликнул: «Воистину горько восплакал бы Пелопид Агамемнон, узнай он, что Гелон и сиракузяне лишили спартанцев верховного начальства!» (Геродот VII, 134). С чего бы Агамемнону плакать из-за бесчестия Спарты на том свете, если на этом он был царем Микен (или повелителем Аргоса), а не Спарты? Плакать было бы впору Менелаю! Сомнительно и отчество Агамемнона: на родине его знают как сына Плейсфена, а не Атрея. Кстати, в Спарте и позже правило одновременно два царя.

Соперник Агамемнона Диомед, по Каталогу, царь Аргоса, но он внук Адраста, царя Сикиона, и зять Эгиалея, царя Сикиона. По микенскому обычаю, зять наследовал тестю – Диомед должен был наследовать Эгиалею. То есть его законное царство – Сикион.

Таким образом, оба ведущих деятеля греческой коалиции перемещены со своих тронов, и оба их царства устроены в самом престижном месте Греции – в Арголиде. Пришлось круто разграничивать: от столицы одного (Микены) до столицы другого (Аргос) всего 10 км, а в 7 км от Аргоса – вторая крупная крепость Диомеда, Тиринф. Остальной своей территорией оба государства простираются в противоположные стороны от места стыка, где друг против друга возвышаются их столицы.

Это, конечно, искусственная конструкция, как и весь Каталог. «Каталог – не единство, а смесь» (Ferrabino 1912: 247). Видный английский гомеровед С. Баурэ сказал: «Каталог поднимает неразрешимые проблемы, но в одном пункте он заслуживает доверия: в нем реализуется вера в то, что объединенные ахейцы сформировали огромную экспедицию против Трои. Эта вера лежит в основе Илиады и не может быть отброшена» (Bowra 1972: 92).

Но если ее отбросить, то в Каталоге не остается «неразрешимых проблем». Более того, появляется возможность неожиданных открытий.

Числа кораблей

Еще в 1905 г. остроумнейший швед Мартин Нильсон подметил (Nilsson 1905), что весь Каталог построен из ячеек двух типов. Ячейки первого типа образованы по такому принципу: сначала указаны племена, города или местности, потом вожди. В ячейках второго типа сначала указаны вожди, потом города и племена. Размещены ячейки обоих типов вперемежку.

Град Аспледон населявших и град миниеев Орхомен
Вождь Аскалаф предводил и Иялмен, Ареевы чада... (II, 511 – 512)

Это ячейка первого типа.

Царь Одиссей предводил кефалленян, возвышенных духом,
Живших в Итаке мужей и при Порите трепетолистом... (II, 631 – 632)

Это ячейка второго типа. По структуре такие более аристократичны (выдвигают вперед вождя) и больше соответствуют духу Илиады. Нильсон счел их более поздними.

Группировку и структуру ячеек позже разрабатывали и другие авторы (Beye 1964; Allison 1968; Powell 1978). Молодой тогда московский филолог В. Л. Цымбурский сначала обратил внимание на место чисел в этих формулах (Цымбурский 1981), а через несколько лет заметил, что ячейки этих двух типов различаются по числам кораблей. В первых числа крупные и круглые (от 30 до 100), во вторых – небольшие и некруглые (от 3 до 22). Свое наблюдение Цымбурский доложил на всесоюзной конференции, созванной «Вестником древней истории» в 1984 г. в Москве, – это был его доклад «Строение каталогов из II песни «Илиады» в ретроспективе этнополитической эволюции позднемикенской и постмикенской Греции» (кратко пересказан в отчете: Лопухова, Ляпустина 1895: 205 – 206). Я был там и сразу понял, что это шанс для вскрытия структуры Каталога. Цымбурский не мог использовать этот шанс, потому что верил в микенскую основу Каталога. Он принял круглые и крупные числа за след реалий микенской эпохи, а мелкие цифры – за позднейшие вставки. Если согласиться с ним, то пришлось бы исходить из реальности несуразного общего количества в тысячу с лишним кораблей. Разумнее принять все числа за сказочные. Недаром среди чисел есть все круглые от 30 до 100, кроме 70 (?bdomhkonta): оно не укладывалось в стихотворный размер, что заметил еще Пейдж.

Тогда это даже более надежные и, главное, более дробные основания классификации ячеек, чем позиция вождей. Так что в двух случаях расхождения данных (царства Филоктета и Эвмела – герой не спереди, а цифры всё же маленькие) логично предположить произошедшую перестановку и сгруппировать ячейки с другими все-таки по числам кораблей.

Начнем с более поздних, вождистских – с небольшими цифрами.

У нас получается 7 таких ячеек (с небольшими числами), и они разделяются на две группы. В одну войдут Одиссей (12 кораблей), Аякс больший (12 кораблей) и Тлеполем с Ниреем (9 + 3 = 12 кораблей). По географическому соседству и ничтожности островка Сим, снарядившего Нирея, даже можно Тлеполема с Ниреем (они и в тексте рядом) объединить в одну ячейку. Все три отряда включают вождей островных (Саламин, Итака и Родос с Симом).

Оставшиеся три отряда – Филоктета, Эвмела и Гунея – имеют числа кораблей 7, 11 и 22. Нетрудно заметить, что 22 – это 11 + 11, и действительно, в этом отряде два народа: эниане и