Мужчина и женщина в советской стране
Я бы никогда не могла предположить, что тема, связанная с взаимоотношениями полов в Советском Союзе сделается предметом насмешек, домыслов, а также - восхищения и особого (иной раз даже – болезненного) интереса. Не мудрено, ибо слишком много легенд и сплетен крутится вокруг этой темы. Более того – она вызывает ожесточённые споры в популярных блогах, на телевидении и в печати…
«Мы были целомудренными и нацеленными на создание крепкой семьи!», - утверждают одни. «Мы были забитыми и закомплексованными, а месткомы на полном серьёзе разбирали дела неверных супругов», - жёстко парируют другие.
Дамский вопль: «Секса у нас нет!», вырванный из контекста, цитируется вот уже четверть века с завидным постоянством, и никто не хочет дослушать этот спич до конца, а ведь речь-то шла не о жизни, а конкретно — о рекламе на телевидении.
Советскую систему также принято обвинять в гомофобии и в жестоком, непримиримом отношении ко всем «иным», в том числе и к childfree (вспомните так называемый «налог на бездетность»). И никому почему-то не приходит в голову, что и в «цивилизованном мире» толерантность – не такое уж давнее изобретение.
Но тот факт, что в СССР шла активная пропаганда здоровой – традиционной — семейной жизни, отрицать не приходится. Даже оголтелые антисоветчики с ностальгическим умилением вспоминают своё детство, своих счастливых родителей, целомудренных одноклассниц и первую любовь, случившуюся на первом курсе.
С другой стороны, по интернету гуляют подделки или, как нынче принято говорить –фейки, содержащие откровенно ложные сведения. А так как люди сейчас все знания о мире получают, не выходя из on-line-а, то уже не приходится говорить о детальном освоении темы. Главное — вовремя сделать простенькое телодвижение под названием ‘copypast’ и всем вместе посмеяться над каким-нибудь опусом.
«Во дают, а?!» Так, некоторое время назад по сети гуляла странная «цитата», якобы, взятая из книги по домоводству 1960-х годов. Я привожу часть этого текста, дабы вы могли насладиться степенью умственной незамутненности. Итак, вы вспомнили наши 1960-е? А теперь читаем!
«Вы должны помнить, что к приходу мужа со службы нужно готовиться ежедневно. Подготовьте детей, умойте их, причешите и переоденьте в чистую, нарядную одежду. Они должны построиться и приветствовать отца, когда он войдет в двери. Для такого случая, сами наденьте чистый передник и постарайтесь себя украсить — например, повяжите в волосы бант. В разговоры с мужем не вступайте, помните, как сильно он устал, и на что ему приходится идти каждодневно на службе, ради вас — молча накормите его, и, лишь после того, как он прочитает газету, вы можете попытаться с ним заговорить».
Насладились уже? Я так и знала! Вы представили себе девушку-шестидесятницу, вашу маму-походницу, студентку МИФИ или МИСИ, которая повязывает бант, передник и безропотно ждёт мужа. А он, гад, закопал её диплом и насильно поставил к плите? Но что самое дикое – многие люди в это поверили.
«Я знала, что в Совке женщину считали за бессловесных тварей, но чтобы такое…!» Или: «Ужас! Они сидели дома, в то время как их сверстницы на западе делали карьеру!».
Разумеется, были и те, кто с лёгкостью распознали фейк. Неудивительно! Скажу больше – это пособие, как раз, писалось для американских женщин. Дело в том, что после войны в США, да и в странах Европы тоже, получил распространение женский тип под названием ‘fly-lady’. То была привлекательная, холёная домохозяйка с утончёнными манерами и красивой фигурой. Её крохотный мир – это пространство идеально обустроенной кухни, богатой гостиной и, разумеется, уютной детской.
Она не намеревалась штурмовать офис, как не собиралась рубить дрова, перепахивать поле и приручать нейтрино. Никаких коней на скаку и горящих изб. Появление ‘fly-lady’ в качестве эталона «настоящей женщины» было своеобразной реакцией на пережитые военные лишения. Всем тогда остро хотелось уюта, семейного тепла, домашней пищи.
Мужчина желал видеть рядом с собой обаятельную и покладистую красавицу. В СССР феномена ‘fly-lady’ не могло быть, в принципе, потому что наши женщины были заняты на производстве и частенько занимали сугубо «мужские» должности. И всё это не мешало им выходить замуж и рожать детей.
В Советском Союзе наблюдалась интересная ситуация – с одной стороны главенствовал сугубо урбанистический, «цивилизаторский» принцип включения женщины в производство, а с другой стороны – никуда не исчезли традиционные, старорусские обыкновения, вроде хранения невинности до свадьбы и обзаведения крепкой семьёй.
Бытовала даже присказка, что «…один ребёнок – это ещё не семья», а дамские журналы показывали идеальность семейств, где воспитываются по двое-трое-четверо детей. В общем, получалось парадоксальное смешение несмешиваемых компонентов, а устремлённость в Будущее уживалась с культом Прошлого.
Кстати, вы заметили, что в лексиконе советского агитпропа бытовало понятие «советская женщина», но при этом отсутствовал термин «советский мужчина»? Также в печати и на плакатах постоянно встречались словосочетания «советские дети» и «советская семья». Мужчина же выступал исключительно в социально-профессиональной ипостаси – советский воин, советский рабочий и так далее. Женщина рассматривалась, прежде всего, как носительница поло-ролевой функции.
Да. Она могла быть учёным, космонавтом, комбайнёром, но при этом она оставалась именно женщиной. Смотрите — в стране отмечался Международный Женский День 8 марта, тогда как мужским праздником был День Советской Армии и Военно-Морского Флота - 23 февраля. То есть даже на уровне пропаганды женщину считали, большей частью, хранительницей рода. Правда, так было не всегда. Вспомним первые послереволюционные годы!
В 1920-х годах случалось много перегибов, курьёзов и даже откровенного вредительства, которое, впрочем, было завуалировано «революционной целесообразностью» или ещё каким-нибудь «сломом старого мира». Более того, в эти годы вовсю провозглашалась концепция «человека – машины», то есть организм объявлялся неким набором деталей, а любовь отныне считалась проявлением инстинктов и обычным биохимическим процессом. Всё.
Потому что души, как объяснили вожди, вовсе нет. Осталась одна биохимия. И вообще, скоро мы научимся управлять человеческим мозгом при помощи радиоволн, а со временем будем бессмертными, как "регреtum mobile”. «Новому человеку – новый быт!» — кричали лозунги. Под «новым бытом» подразумевались и дома-коммуны, и фабрики-кухни, и даже – относительная свобода половых отношений, выраженная в дискуссионном вопросе: «Может ли комсомолка отказать комсомольцу?»
Эпатажная революционерка Александра Коллонтай провозглашала, что половой аскетизм (то есть нормальные брачно-семейные отношения) – это буржуазный предрассудок. Многие «мыслители», ссылаясь на произведения утопистов Ренессанса и Галантного Века, утверждали, что в идеальном обществе жёны и дети будут общими.Но 1920-е годы – это эпоха громких диспутов, посему бытовала и полярная точка зрения.
Другими деятелями подчёркивалось, что свободная любовь – это, как раз, проявление буржуазной разнузданности. Так, в журнале «Физкультура и спорт»за 1929 год читаем:
«Всякий, кто задумается над половым вопросом, сразу увидит, что половая жизнь современного общества ненормальна. Естественная потребность и необходимость продолжения рода буржуазной культурой, буржуазным бытом и воспитанием извращена и искажена».
Возникали и совсем уж парадоксальные тексты, вроде «Двенадцати половых заповедей революционного пролетариата» (1924) Арона Залкинда. Автор пишет:
«Чисто физическое половое влечение недопустимо с революционно-пролетарской точки зрения. Половое влечение к классово-враждебному, морально-противному, бесчестному объекту является таким же извращением, как и половое влечение человека к крокодилу, к орангутангу».
В эти годы заключение и расторжение брака имели облегчённый характер. Достаточно упомянуть такие культовые вещи, как «Двенадцать стульев» Ильфа — Петрова и «Не может быть!» Михаила Зощенко. Помните? «В следующий раз быстро не женись!»
Плакаты со словами «Долой кухонное рабство!» подразумевали, что свободная женщина-труженица не обязана быть ещё и домохозяйкой. Долой примус! Да здравствует фабрика-кухня! Предполагалось, что люди наконец-то перестанут готовить дома и будут посещать комфортабельные и эстетически привлекательные столовые… Но время экспериментов закончилось – начались тридцатые годы, которые во многом были антиподом предыдущего десятилетия.
Сталинская эпоха – время возврата к имперским традициям, к «дедовским» обыкновениям и добродетелям, к пестованию крепких семейств. В жизнь советского человека начали возвращаться забытые праздники и утраченные привычки.
Сергей Щипачёв в 1939 году написал стихотворение, которое можно называть «программным»:
«Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне.
Всё будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
А песню нелегко сложить».
Это стихотворение можно считать знаком-символом, характеризующим идеальные отношения полов в СССР. Любовь, верность, преодоление общих трудностей. Или, как пелось в известной советской песне:
«И так же, как в жизни каждый, любовь ты встретишь однажды,
С тобою, как ты, отважно сквозь бури она пройдёт,
И снег, и ветер, синих звёзд ночной полёт,
Меня мое сердце в тревожную даль зовёт».
Кстати, напомню, что 7 марта 1934 года принята статья 121 УК РСФСР, согласно которой гомосексуализм стал караться лишением свободы на срок до 5 лет, а в случае применения физического насилия или его угроз, или в отношении несовершеннолетнего, или с использованием зависимого положения потерпевшего – до 8 лет…
С 1936 по 1955 год в стране были законодательно запрещены аборты (за исключением тех, которые производились по медицинским основаниям), хотя борьба с ними через прессу велась и до, и после. Кстати, тема половой жизни в советской печати освещалась и до Перестройки, просто об этом строчили не борзые журналисты, пишущие на все темы подряд, а врачи, социологи и психологи — в журнале под названием «Здоровье». Тексты были научно-популярного содержания и без той самой гнилой «клубнички», которая сделалась источником дохода для ряда современных СМИ.
Ещё интересный момент. Как известно, советская дидактика была на редкость эклектична – в ней спокойно уживались «пролетарская мораль», крестьянские, старорусские представления о семье и – …дворянские добродетели, почерпнутые из школьной классики и популярной приключенческой литературы. Девочки учились женственности на примерах Наташи Ростовой и Татьяны Лариной, а также разбирали на уроках образы «тургеневских девушек».
Потом, приходя из школы мы зачитывались «Виконтом де Бражелоном», «Графиней де Монсоро» и «Консуэло». Мальчишки учились политесу у мушкетёров, у Дон-Кихота и у Айвенго. Так возник исключительно советский феномен «крапивинских мальчиков» — детей-аристократов (sic!) из книг писателя Владислава Крапивина.
В пособиях, вроде «Эстетики поведения» (1964) говорилось о том, что мужчина должен подавать женщине руку, пропускать её вперёд, придерживать ей дверь, подавать пальто и ухаживать за столом. Неизменно подчёркивалось, что, несмотря на включенность наших женщин в общественно-полезный труд, они всё равно остаются Прекрасными Дамами и Дульсинеями.
В кинокартинах постоянно показывали рыцарственное отношение простого работяги к своей возлюбленной. Так, монтажник-высотник Коля Пасечник из фильма «Высота» (1957) поёт романсы на стихи Дениса Давыдова и упражняется в красивом ухаживании за девушкой Катей.
Что мы видим сейчас? Открываем газету «Культура» (№35) и читаем материал автора Анатолия Антонова «СМИ делают все, чтобы семьи не было». Антонов пишет:
«Наша цивилизация добивается успеха в материальных и технических направлениях, но пока не нашла, помимо религии, эффективных стимулов для сохранения семьи. Мы живем в мире, где происходит имитация семейной жизни. Сегодня легко наблюдать, что происходит с семьей, на примере публичных людей. Все они многократно женятся, сожительствуют, меняют партнеров, демонстрируют поистине извращенные союзы, когда молодой мальчик, например, женится на старой женщине. Это и есть уничтожение традиционной семьи.
Сотрудники нашей кафедры провели анализ СМИ, кино и телевидения, и пришли к выводу, что практически все российские средства массовой информации в основном работают против семьи. Они не только не поощряют семью с тремя-четырьмя детьми и двумя родителями, находящимися в постоянном браке, но делают все, чтобы такой семьи не было».
Листаем глянцевую и дамскую прессу – мужчинам и женщинам советуют «искать разнообразие», рассказывают о проблемах, с которыми может столкнуться любитель свингер-вечеринок, учат жизни покинутых жён и отставленных кавалеров.
Выпускаются книжонки, рассказывающие подросткам о сексе. Ну, и, разумеется, отовсюду звучит рефрен, что гомофобия – это нравственный выбор трамвайного быдла и дворовой гопоты. А современные мужчина и женщина становятся заложниками этой помойной «индустрии».
Можно, конечно, долго говорить о том, что нас, мол, развращают, заставляют, понуждают. А своя голова – где? Не нравится образ «раскованных креаклов»? Берите пример с советских людей. Благо, фильм «Девчата» крутится по всем каналам, да и не только по праздникам.
P.S. В дневниках начальника генштаба гитлеровского вермахта генерал-полковника Гальдеера есть рассуждения о том, что на оккупированной части СССР слишком часто немецким солдатам и офицерам попадаются девственницы. И делает неожиданный вывод — такую морально целостную нацию победить будет слишком сложно. Сейчас бы он таких слов про русскую девушку не написал
Автор - Галина Иванкина