Дмитрий Козленков: «Технологии для решения проблем челябинцы не замечают, в отличии от самих проблем»

Кременкуль — одно из самых

прогрессивных сел страны. Умные уличные

фонари недавно позволили территории

стать первой на общероссийском конкурсе.

В то же время в Челябинске могут до сих

пор на пересечении трамвайных путей

передвигать рельсы вручную ломиком. Хотя

столица, вроде, должна быть прогрессивнее

во всем. Как высокие технологии

сочетаются с нашими реалиями?

Не превратимся ли мы в придаток

федеральных компаний? Об этом и многом

другом разговариваем с гендиректором АНО

«Центр развития цифровых технологий

Челябинской области» Дмитрием

Козленковым

— Дмитрий. На первый взгляд ваша

организация создана из одних

противоречий. Вначале создавались для

развития кластеров, потом в 2019 году резко

перепрофилировались, и теперь гордо

декларируете: «Наша миссия — цифровое

развитие Челябинской области». На вашем

сайте говорится, что вы отвечаете

за развитие технологического

предпринимательства,

но вы не предприниматели. В то же время

статус автономной некоммерческой

организации говорит о том, что

вы и не чиновники. Кто вы и чем

занимаетесь?

— Мы — государственное учреждение,

подведомственная структура

регионального Министерства

информационных технологий, связи

и цифрового развития. Основная наша

задача, вы абсолютно правильно говорите,

это поддержка IT-компаний, которые

разрабатывают различные решения,

и промышленных предприятий, которые

занимаются цифровой трансформацией.

Наводим мосты между частными компаниями

и различными государственными фондами.

Сопровождаем проекты. Продвигаем

цифровые технологии в школах, вузах.

Содействуем развитию технологического

предпринимательства. Собственно говоря,

наша цель в глобальном смысле — это

внедрение цифровых технологий

в различных отраслях экономики

Челябинской области в рамках

нацпрограммы «Цифровая экономика».

Если чуть детальнее, что мы делаем.

Сегодня очень много говорится про

цифровую трансформацию, и как раз

трансформация затронула все сферы

социально-экономической жизни не только

Челябинской области, но и всей страны...

— Хорошо звучит. Громко. Но с одной

стороны я слышу от вас про цифровую

трансформацию, как она жизнь страны

меняет, с другой — еду домой и вижу, как

на перекрестке останавливается трамвай,

оттуда выбегает водитель и вручную

передвигает стрелки, чтобы поехать

на ЧМЗ, а не на Северо-Запад ненароком;

а новые трамваи во время тестовых

поездок один за другим уезжают

из Челябинска не своим ходом...

— А я в пример могу привести «умные

светофоры». Цифровая система управления

как раз построена на том принципе, чтобы

дать водителям возможность ехать

преимущественно без остановок во всех

направлениях. Анализируются транспортные

потоки и ищется компромисс, система

выбирает — кому дать преимущество

в движении. На практике это выглядит так:

подсчитывается трафик —

и по результатам увеличивается время

горения зеленого сигнала светофора для

одних водителей и уменьшается для других.

То есть если в каком-то направлении идет

больше транспорта, то для него будет

дольше гореть зеленый сигнал.

В итоге водитель едет по дороге и даже

не замечает, как ему помогает при

движении цифровая система. Но вы тоже

правы. Безусловно скорость внедрения

везде разная. Например, многие

предприятия Челябинской области

задумываются и уже внедряют проекты, где

задействованы современные цифровые

технологии...

— А подробнее?

— Создание на предприятиях цифровых

двойников, систем управления

производством, которые помогают

предсказывать поломки, оптимизировать

производственные цепочки, где-то заменить

ручной труд человека на роботизированные

системы. Это все, с одной стороны,

в перспективе сокращает расходы

предприятия на производство, с другой —

позволяет предсказывать многие вещи

и анализировать то, как работает система,

производство, создавать новые

высокотехнологичные рабочие места,

изменять устаревшие функции на новые

технологии. Сегодня все думают в эту

сторону. Кто-то реализует комплексные

проекты, когда мы говорим про крупное

предприятие, кто-то внедряет что-то

частично, пробует, начинает. Но это точно

в голове у всех, потому что это не про

будущее, а про сегодняшний день.

— Полагаю, что на этом фоне и рабочим

надо переучиваться уже сегодня.

— Безусловно. Необходимо массовое

повышение квалификации граждан

по цифровым компетенциям независимо

от того, на предприятии они работают,

чиновники они, студенты или пенсионеры.

Это очень важное условие комфортной жизни

сегодня.

— А ваша роль во всем этом какова?

— В рамках федерального проекта

«Цифровые технологии» есть целый

перечень мер поддержки в виде грантов для

предприятий. В этом году конкурсы были

запущены в сентябре. Они предполагают

финансирование проектов, направленных

на внедрение цифровых технологий.

Государство готово выделить от 20 до 300

миллионов в зависимости от того, что

предприятие планирует сделать.

Софинансирование со стороны компании —

от 20%. То есть реализуя проект

на 100 миллионов, предприятие может

вложить 20 своих, а 80 привлечь со стороны

федерации.

Мы со своей стороны рассказываем о том,

какие возможности есть, навигируем по тем

технологиям и решениям, где эти гранты

можно применять. Дальше уже вместе

с предприятием работаем над заявкой.

Проверяем документацию на формальное

соответствие требованиям федеральных

фондов и так далее. Безусловно, в части

содержания деятельности у каждого

предприятия заявка своя. Здесь

мы не можем сильно повлиять. Но что-то

проверить мы можем, и наша задача здесь,

чтобы заявка, уходя на конкурс,

соответствовала ряду требований и была

точно рассмотрена.

— Простите, а крупные предприятия могут

не знать, что они могут получить

от государства десятки миллионов рублей?

Мне кажется, если мы говорим о больших

суммах, в крупных компаниях есть

сотрудники, а то и целые отделы,

заточенные на привлечение

финансирования.

— Не у всех есть опыт участия

в грантовых конкурсах. Кто-то этот путь

проходил и успешно, кто-то только сейчас

путем широкого информирования узнает

об этом. И соответственно те, кто ранее

не имел такого опыта, действительно

не знал, что можно привлекать федеральные

деньги на собственные проекты.

— У вас штат же небольшой?

— 11 человек.

— И как охватываете весь регион?

— До ковида организовывали очные

встречи на предприятиях. Мы были

в Златоусте, Миассе, Копейске,

челябинские предприятия посещали

постоянно. После того, как грянул

коронавирус, мы начали работу проводить

в онлайн режиме. Вместе с Минпромом

проводим регулярные встречи и таким

образом не остановились.

— Про ковид коли загоговорили. Сильно

нагрузка на медиков выросла

и педагогов — это из того, что на слуху.

Придал ли коронавирус ускорение

внедрения цифровых вещей? Есть ли запросы

от Минздрава, Минобра на внедрение новых

технологий? Чтобы быстро адаптироваться

к этой заразе?

— Вы правы, ковид ускорил эти процессы.

Я не говорю, что мы изобрели

дистанционный формат работы,

он существовал и ранее. Но вопрос в том,

что не так активно применялся, потому что

контакт учителя и ребенка — это очень

важно и никакой дистант этого не заменит.

И первый массовый переход на удаленку

был неожиданным для многих и, возможно,

не все прошло так гладко. Но уже сегодня

есть множество предложений, которые

поступают в наш адрес по применению

различных цифровых сервисов, решений.

Мы о них информируем Министерство

образования, образовательные

организации, если в этом есть

необходимость и, соответственно, коллеги

могут выбирать, если есть потребность

внедрять что-то.

— От кого предложения? От местных или

от всех?

— Предложения есть от всех.

И от региональных и от федеральных

игроков. Абсолютно разные.

— Между тем, я недавно общался с вашим

заместителем Юлией Епимаховой.

И в беседе с ней понял, что предпочтение

отдается все-таки местным компаниям.

Приведу цитату:

— Для примера. К нам зашли «Яндекс

Такси», «Максим», «Uber». Вы видите

на дорогах другие машины? Если мы сейчас

заведем сюда крупных игроков, что

останется тем, кто здесь живет? Только

быть наемными сотрудниками. И тогда отток

населения лишь ускорится. Особо активные

будут желать уехать туда, где они смогут

реализоваться как-то иначе. И развитие

все-таки региональных компаний важно.

А если мы по такому же сценарию заведем

сюда самых крупных игроков, кто останется?

Мы не можем сюда просто взять

и запустить все федеральные компании,

чтобы монополизировать различные рынки.

Так и есть? Можем мы говорить

о региональном протекционизме?

— Не совсем. Мы не изолированы от всего

мира, являемся частью страны и нет смысла

закрываться от федеральных компаний.

Мы стараемся удерживать баланс между

поддержкой местных компаний

и сотрудничеством с федеральными

организациями.

Если говорить про региональные компании,

то в сентябре Министерство

информационных технологий запустило

проект «Практика пилотирования». Это

встречи представителей органов власти

с представителями IT-технологий,

на которых госорганы обозначают свои

задачи, которые требуют решений с помощью

цифровых технологий. И первая встреча

такая была как раз с Минздравом, где были

описаны 7 актуальных задач.

— Пошагово можете назвать?

— Один из запросов касается разработки

мобильного приложения для врача. Другой

связан с автоматизацией call-центра

в больницах. Третий — разработка

программного обеспечения для

оперативного изучения рентгеновских

снимков легких. Новые запросы появляются

постоянно. Региональные компании на них

откликаются и готовы тестировать свои

решения с больницами. По ряду решений

мы в ближайшее время уйдем

в пилотирование.

— Вы отвергаете протекционизм

региональных компаний, но сейчас

заговорили именно про них. Неужели

федеральные не предлагают никаких

решений? Вот я рассуждаю так:

у глобальных корпораций гораздо больше

ресурсов, соответственно, если они

разрабатывают решения для всей страны,

они у них появляются гораздо раньше.

Сейчас нет никакого смысла разрабатывать,

например, мобильное приложение для

риэлторов, потому что уже есть готовый

«ДомКлик», который заменяет все и всех.

Не окажется ли так, что сейчас в ответ

на запросы министерств наши начнут

заново изобретать велосипед?

— Процесс работы с федеральными

игроками ведется параллельно. Сейчас

мы активно взаимодействуем с «Яндексом»,

«Сбером», «МТС», «Лабораторией

Касперского»... Но спрос на цифровые

решения огромный, и он не только

в Челябинске, а во всех регионах.

И компании не могут разорваться на всю

страну. Потому что все равно разработка

занимает какое-то время...

— ...Да какая разница, откуда

предоставлять решение? Я его

в Челябинске разработал, качай

со смартфона хоть в Зимбабве...

— В этой сфере высока конкуренция

и не всегда федеральные решения лучше

региональных. Причем наши компании также

могут работать далеко за пределами

региона. Например, «Napoleon IT». Не про ковид

история, но они сделали платформу для

сетевых ритейлеров и работают сейчас

с Пятерочкой, Магнитом и другими

федеральными игроками. Как здесь

оценивать?

— Но для Минздрава и Минобра пригласили

именно своих.

— Да, потому что, во-первых, мы хотим,

чтобы региональные разработчики

оставались в Челябинской области. Один

из ключевых факторов здесь — это

формирование спроса на цифровые решения

со стороны государства. Цель практики

пилотирования именно в этом. Во-вторых,

Минздраву требуются локализованные

решения, отвечающие требованиям

безопасности, в том числе по защите

персональных данных граждан. Поддержка

региональных разработчиков не означает,

что мы закрыты для федеральных игроков.

Минздрав готов пилотировать решения, если

оно эффективно, отвечает принципам

быстродействия и имеет разумную

стоимость, сопоставимую с заявленным

качеством.

— Нагрузка на врачей у всех на слуху.

Возросла ли в связи с необходимости

появления решений, нагрузка на вас?

Мы этими цифровыми решениями сейчас дыру

затыкаем? Или что-то на опережение делаем?

— Не соглашусь, что мы затыкаем дыры.

Мы меняем парадигму и в целом систему.

Теперь будет работать по-другому. Это

первое. Второе, насчет в целом систем

перехода и ощущений граждан, еще раз

повторюсь, что сервисы незаметны людям

в большинстве своем.

— Давайте на пальцах. Возьмем школы.

Везде говорится, что перехода на дистант

не будет. Вот ковид в регионе

усиливается, вот приходится уходить

на дистант. Какие цифровые решения сейчас

внедряются для того, чтобы этот процесс

прошел максимально безболезненно?

А не так как весной этого года было, когда

«Сетевой город» работал через раз

со скоростью черепахи, а уроки

проводились по принципу: «учитель кинул

в мессенджер домашнее задание, школьник

выполнил, сфотографировал, отправил

обратно, учителю приходится напрягать

зрение, чтобы что-то разглядеть». Что

сейчас делается? Какие-то меры

безопасности, чтобы не переводить

на дистант школьников или это какие-то

дистанционные технологии. которые

позволяют максимально безболезненно

переводить на онлайн-обучение. Что?

— Хороший вопрос. Минобру надо, чтобы

если и случится переход на дистант, чтобы

он не повлиял на качество образования,

которое получают школьники. А для того,

чтобы он не повлиял на качество, должен

сохраниться контакт: «учитель/ученик»,

пусть и в онлайн режиме. Мы должны видеть

преподавателя, мы должны видеть учеников

на связи. И здесь, кстати, тоже интересно.

Если мы раньше общались вдвоем-втроем

по Skype, и думали, что это что-то

современное, то месяц назад Челябинск

проводил стратегическую сессию

по развитию города, и там одновременно

участвовало 400 человек. И никаких

проблем, переходов не возникало.

Поэтому задача — обеспечить контакт,

не исключать выполнение домашних

заданий, их проверку. Чтобы этот переход

не сказался на процессе подготовки

учеников.

Что касается цифровых решений, стоит

упомянуть запуск онлайн-платформы

«Детидома». Она была создана в очень

сжатые сроки, менее чем за неделю, силами

Мининформа Челябинской области и его

подведомственных учреждений. Наш Центр

занимался подбором и организацией

онлайн-активностей. Главной целью

создания платформы было ограничить

количество контактов школьников

со сверстниками, чтобы разорвать цепочку

заражений. Для этого мы предоставили

детям широкий выбор онлайн-активностей:

виртуальные экскурсии, бесплатный

просмотр фильмов и мультфильмов,

онлайн-зарядка с известными чемпионами,

мастер-классы и курсы по созданию сайтов,

компьютерных игр и многое другое.

— Недавно Министерство информационных

технологий рассказало про конкурс

на лучшие муниципальные практики.

Кременкуль в нем стал первым за систему

«умного освещения», теперь поселение

получит 25 миллионов рублей

на благоустройство, с чем мы его

поздравляем. Но Челябинская область

на конкурс выставляла

4 проекта и некоторые из них у меня

вызывали вопрос еще на начальном этапе.

Как в этот список затесалось

энергопотребление во дворце спорта

«Юность»? Я, может, и поверхностно сужу.

Но, как мне представляется, еще в 2009 году

Дмитрий Медведев, будучи президентом

России, подписал закон

об энергосбережении

и энергоэффективности. В 2011 году

в России запретили лампы мощностью

в 100 ватт. Спустя несколько лет Медведев

в должности премьер-министра сделал еще

шаг в сторону энергоэффективности

страны: снова ужесточил требования

к электрическим лампам. На фоне того, что

Россия уже больше 10 лет планомерно

стремится к сокращению потребления

электричества, вы действительно

считаете, что энергосберегающие лампочки

в «Юности» — это претендент на лучший

проект страны? У других все плохо? Почему

лампы-то?

— На самом деле, это не просто замена

лампочек. Речь идет об интеллектуальной

системе, которая подстраивает работу под

текущее освещение с улицы. Свет может

автоматически становиться ярче или

затемняться в зависимости от времени

суток. И это позволяет очень серьезно

экономить ресурсы, где-то до 70%. Такие же

решения у нас уже применяются

в Челябинске в некоторых школах,

например. По санитарным нормам

необходимо поддерживать освещенность

парт у детей на протяжении всего дня.

Но мы же понимаем, что утром темнее, чем

днем; зимой темнее, чем летом. И если

к выключателю постоянно будет бегать

учитель или завхоз, ну это несерьезно.

Поэтому постепенно в городе и внедряются

такие решения.

Если еще про конкурс справочно: 59 заявок

было со всей страны. Из них 52 заявки

в категории «города», 7 заявок

в категории «сельские поселения». И вот

среди них мы стали первыми.

— А есть чему нам поучиться у других

регионов? Смотрели другие заявки?

— Как правило, в сельских поселениях все

проекты связаны с умным освещением. Если

говорить про категорию «города», то это

платформы управления городом. Платформы,

которые наполнены сервисами для ЖКХ,

строительства, транспорта и так далее.

Это интеллектуальные системы, их еще

называют «цифровыми двойниками», которые

собирают в себе большое количество

сервисов и данных и позволяют

руководителям муниципалитетов принимать

решения не на основе каких-то

сомнительных сведений и сигналов,

а на основе объективных данных, которые

поступают с этих систем, с датчиков.

— Все цифровые вещи, о которых

вы рассказываете, они обывателю заметны?

Или они внедряются в жизнь так, что

человек особо их не ощущает, они больше

для администраций как раз?

— Основная задача внедрений — повышение

качества жизни граждан. Приведу пример:

одна из компаний предлагает решение для

канализационных люков. Ставятся датчики,

которые следят за тем, чтобы канализация

не переполнилась и чтобы крышки

не воровали. Давайте посмотрим.

Если все переполнится и потечет

по дорогам — это челябинцы сразу

заметят. Людям не нужна информация: есть

там датчик или нет. Они увидят проблему

и точно будут на нее реагировать.

Соответственно внедрение этих датчиков

будет фиксировать заполнение,

но челябинцы даже и не будут знать, что

фекалии по дорогам не текут благодаря

такой системе. Ну и воровство колодезных

крышек, такая проблема тоже существует...

— ...То есть теперь воровать будут сразу

с датчиками.

— Нет, просто если своруют люк, тут же

система об этом сообщит, меры

администрация может принять в более

короткий промежуток времени,

а не дожидаться, пока в этот люк кто-то

провалится или кто-то сообщит, напишет,

заявка уйдет в нужное ведомство и так

далее. Граждане точно видят не сами

датчики, граждане видят эффекты. Вот

с умными домофонами, например, сейчас они

ставятся в микрорайоны, и реально же

есть примеры, когда пытались поцарапать

машину, проткнуть колеса. И благодаря

тому, что у этих умных домофонов

интегрировано видеонаблюдение, органы

быстрее реагируют и это серьезное

подспорье для того, чтобы найти этих

нарушителей. Это все тоже элементы

«Умного города».

— Население-то мусор не всегда в бак

выбрасывает, а вы про цифровые

компетенции...

— Критично важно , чтобы эти навыки

появились у большого количества граждан.

С малых лет. И в этой части Министерство

информационных технологий и наша

организация очень активно работают.

Мы на площадке «Точки кипения» абсолютно

бесплатно обучаем на различных курсах:

цифровая грамотность, где люди пожилого

возраста учились заводить себе странички

в социальных сетях, пользоваться

электронной почтой, устанавливать

на телефон мессенджеры, что-то в них

писать. Есть курсы программирования, где

можно научиться работать на Python.

Мы не ограничиваем ни возраст

участников, ни входящий уровень

компетенций. Понятно, что базовые

цифровые навыки — это больше для людей

старшего поколения, потому что молодежь

в этом разбирается. А курсы

программирования, это, наверное, для

школьников старших классов и студентов,

как дополнительная практика и набор

компетенций. Интенсив SmartWeek, где детей

учили блогингу. Конструктор Tilda — учим.

Не надо владеть навыками

программирования. Надо разобраться

в конструкторе, понять, как это устроено.

И если у вас небольшое предприятие,

стартап, вы сами своими руками сможете

собрать сайт без каких-то вложений.

— Сейчас молодежь в цифровую пучину

засасывает стремительно. У меня дочери

1,5 года, она смартфон из рук уже

выхватывает.

— У меня та же проблема...

— А что делать?

— На мой субъективный взгляд можно пойти

путем ограничений и, наверное,

до какого-то определенного возраста этот

путь будет правильным. Потому что все

равно с точки зрения здоровья

не выпускать из рук смартфон

неправильно. Моей дочке 5 лет

и ее ограждать от мобильного контента

уже не совсем верно. Здесь надо четко

понять: какой будет полезен

и разграничить историю с развлечениями.

Не исключить, но каким-то образом

управлять этим процессом, подобрать

полезный контент, который идет

на развитие ребенка. По крайней мере

запрос нашей дочери — мультики, ролики.

Мы стараемся это регулировать,

ограничивать по времени и чтобы видео

было с содержательной составляющей,

чтобы ребенок что-то полезное узнавал.

— В 1.5 года рановато, в 5 с ограничениями,

а в 12, видимо, регулировать уже поздно.

— В 12 чадо должно уже не мультики

смотреть, а вовсю новое постигать. Надо

понимать, что без цифровых технологий

сегодня построить карьеру невозможно,

кем бы ребенок не хотел стать: хоть

врачом, хоть учителем, хоть инженером,

хоть специалистом в области сельского

хозяйства. Абсолютно все профессии

сегодня на стыке с цифровыми

технологиями. Поэтому точно исключать это

нельзя. Просто надо грамотно управлять...