«"Время первых" — это про русских, мы победим!»: актер Анатолий Котенев поздравил через ФАН режиссера Дмитрия Киселева
Кинорежиссер и клипмейкер Дмитрий Киселев родился 5 июня 1978 года. Широкому зрителю мастер знаком, в том числе, и по своей киноленте «Время первых», посвященной первому выходу человека в открытый космос, который совершил космонавт Алексей Леонов.
Каково работать с режиссером Дмитрием Киселевым на съемочной площадке? Какие личные качества отличают этого человека? Насколько отличается подход к съемочному процессу в России и за рубежом? На эти и другие вопросы в интервью ФАН ответил актер театра и кино, заслуженный артист Республики Белоруссия Анатолий Котенев.
— Не могли бы Вы рассказать о своих съемках в картине «Время первых»?
Так бывает, в какой-то момент нам сказали, что у нас будет пересъемка. Прежде всего я имею в виду себя и основного партнера по сценам Владимира Ильина. Мы с ним попали в список тех, кто продолжит работу в этой картине. Безусловно, было очень приятно, что режиссер нас утвердил на дальнейшую работу. В том числе, естественно, Евгения Миронова и Константина Хабенского. Нам сказали, что будет переписан сценарий, переделаны декорации. Режиссером будет Дмитрий Киселев. Мы с готовностью восприняли эту новость, поскольку материал хороший, значимый, да и компания великолепная: с Тимуром Бекмамбетовым все хотят работать.
— Раз уж зашла речь о Владимире Ильине, позвольте спросить, как относитесь к этому актеру?
— Очень приятный в общении, деликатный. Самые лучшие слова об этом партнере. Я считаю, он — гениальный русский артист. У него все есть: и обаяние, и талант, и человеческий жизненный опыт. Все у него лихо и свободно получается, хотя я вижу, что он работает на совесть.
— Вам не было жаль проделанной работы, когда услышали о том, что понадобится пересъемка?
— Мы не имеем подробного отношения к созданию картины. Каждый делает свою работу. Раз так сказали, значит им виднее. Мы с пониманием отнеслись к этому. Я шутил и говорил Владимиру Ильину: «Ты в следующем году не занимай вот это время: будем же еще раз переснимать». Переписанный сценарий был более значим для той картины, которую мы снимали. Я говорю не о пафосе, а о человечности. Для сцены набрали всевозможных настоящих приборов, которые были тогда в центре управления полетами. Уверен, продюсеры не зря столько сил приложили.
— Как же состоялось Ваше знакомство с режиссером Дмитрием Киселевым?
— Он принес нам целый мешок угощения: его мама нарезала хлебушек, поместила в духовку и приготовила сухарики. Он принес их на репетицию. Она не оплачивалась. Каждый нашел свободное время для того, чтобы поработать с Дмитрием. Все как-то сразу стало так уютно. Мы встретились в павильоне, где на следующий день должны были быть съемки, и прошли всю сцену.
Мне это очень импонирует, потому что чем-то похоже на театр. Чем именно? Репетицией! Не просто приходишь, тут же отрепетировал и сразу в кадр. Есть момент осознания: поработал, а потом ночью, вечером или утром понимаешь, чего от тебя хотел добиться режиссер. На следующий день, думаю, ты придешь гораздо более готовым к съемке. Такое было впервые и, наверное, в последний раз в моей жизни, когда режиссер пригласил нас всех проработать масштабную сцену. Мы все отрепетировали и, думаю, режиссеру от этого было только легче.
— Не могли бы рассказать подробнее о том, каково было работать с этим режиссером?
— Дмитрий Киселев сидел в палатке и по рации давал команды, наверное, ввиду того, что мы встречались ранее и он все нам объяснил. Мне было достаточно этого. Что касается его человеческих качеств, то он — обаятельный, добродушный. Сама доброта. Я очень не люблю, когда режиссер повышает голос на площадке. Такое бывало в советские времена: некоторые режиссеры и на актеров могли накричать. Лев Прыгунов сказал своему сыну Роману Прыгунову: «Рома, главное — любить актеров. Тогда они для тебя сделают все, что ты хочешь. Через себя переступят, но сделают так, как ты хочешь». Нужно не вредить артистам, а помогать. У меня достаточно длинный путь в кино, под 40 лет, так что я всякого насмотрелся. Были случаи, когда я говорил [режиссеру]: «Сейчас оденешь мой костюм и пойдешь сам играть, если еще раз повысишь голос на меня». Что же касается Дмитрия Киселева — он душа компании, а самое главное — профессионал высокого класса. На мой взгляд, это очень талантливый режиссер.
— Вы с большой симпатией отозвались и об одном из продюсеров картины — Тимуре Бекмамбетове. Чем именно он Вам так импонирует?
— Он тоже имел практику за рубежом. Я ни перед кем не преклоняюсь, но там тоже есть очень большой опыт. Когда я снимался в Лондоне, в роли Бориса Ельцина в сериале «Корона», пятый сезон эпизод шесть, я увидел насколько ответственно все подходят к съемочному процессу. На картине «Время первых» было то же самое. Дмитрий Киселев, образно выражаясь, не садился мне на плечи: не давил на меня. Он сидел в палатке и давал команды, а мы уже знали, что делать, благодаря репетиции, которая была накануне. С другим подходом я впервые встретился у Юлиуша Махульского. В его картине «Дежа вю» я играл Маяковского. Я говорю: «Расскажите, что я должен делать». Я привык, что режиссер обязательно что-то говорит. Он отвечает: «Ты же учился во школе-студии МХАТ. Вот, давай, вперед: тебе уже все рассказали. Я буду говорить: хорошо или плохо». На картине «Время первых» я увидел профессионала высокого класса, Дмитрия Киселева, который привык работать с такими же людьми, а не теми, кто еще вчера был студентом, а сегодня пришел и еще ничего не понимает.
— Если сравнивать подход к съемочному процессу в России и на Западе, различия будут сильными?
— Видна разница на примере многих отечественных картин. Может быть, за рубежом очень боятся за свою работу. У нас часто встречается такое, что человек, который выполняет свою работу за какие-то, мягко выражаясь, большие деньги, сегодня здесь ничего не делает, его уволят, а он и в другом месте будет ничего не делать. В Лондоне я увидел, как люди дорожат работой.
Даже та девочка, которая отправляет машину за актером, встречает его, переживает за свое дело. Если я хоть на минуту задержался в гостиничном номере, не вышел на улицу вовремя, водитель уже стоит на ресепшене и спрашивает: «Где человек, которого я должен забрать и отвезти на съемочную площадку?» Только я подъезжаю к месту, меня там уже ждут. Никто не расслабляется, но лица у них не озабочены. Все они, почему-то, улыбаются. Я могу это сравнить с тем, что сегодня Новый год, вечером мы разойдемся и будем праздновать, а пока, днем, у нас съемка: все в приподнятом настроении. Для них работа — действительно праздник. Да, нынешние реалии таковы, что очень много негатива, но киношники — особые люди. Я много снимался в Киеве. Да, в семье не без урода: это я о тех, кто там пытается раскачивать лодку. Все равно, победа будет за нами.
Это я вам с уверенностью говорю. Я это говорил с высоких трибун и сейчас повторяю: победа будет за нами, фашизм не пройдет. Вообще, люди в Лондоне были очень сильно заточены на работу. Я видел, они ценят каждую минуту. В выходной день они обязательно идут с детьми посетить, например, музей. Так вот, наиболее приближенной к этому отношению к своей работе была группа Бекмамбетова. Тебя не везут два-три часа на съемочную площадку так, что у тебя голова зажата между коленями: ты едешь в хорошей машине. В свою очередь, ты понимаешь свою ответственность: все сделано для того, чтобы ты был готов к работе, хорошо отдохнувшим и заряженным творческой энергией. Конечно, к хорошему быстро привыкаешь. Потом приходишь в другую съемочную группу, видишь: буфетчика уже уволили, на столе сахар и кофе еще есть, но ложка почему-то одна. Не хочу хаять кого-то. Мы выживаем, как можем. Такова реальность, но есть к чему стремиться. Я просто хотел сказать, что группу Бекмамбетова я могу сравнить с коллегами в Лондоне.
— В завершение, подскажите, чего хотели бы пожелать Дмитрию Киселеву в день рождения.
— Прежде всего, здоровья его маме. Дай ей бог всего наилучшего. Тогда и у Димы все будет складываться. Повторюсь, сухарики, которые его мама приготовила, были очень вкусные. Здоровья всем его родным и близким. Кроме этого, желаю ему настоящей творческой работы. Он снимает классные фильмы.
Мне посчастливилось представлять картину «Время первых» не только в России, в частности в Ханты-Мансийске, Новороссийске. Я был с ней и за рубежом, в Ницце. На фестивале, который устроил «Госфильмофонд», показывали фильмы разных времен. Наша картина его закрывала. Я ответил на вопросы, переводчица все перевела французским зрителям. Я думаю: «Сейчас кто-нибудь из зрителей пойдет на выход, а я сразу за ним». Меня снаружи ждали коллеги. Ни один человек не вышел из зала. Все сидели и смотрели фильм до самого конца. Я не смог выйти один. Я сидел и смотрел этот фильм в который раз подряд. Картина получилась! Это не голословный патриотизм. Мы, русские люди, действительно первые в мире во многих вещах.