Россия выиграла у Украины войну за самый ценный ресурс

На Украине официально отметили День голодомора, признанного в Киеве преступлением против нации. Сегодня исполняется семь лет событию, официально считающемуся сигналом к величайшему достижению новейшей украинской истории — Революции Достоинства.

Речь о силовом разгоне так называемого Евромайдана вечером 29 ноября 2013 года. В ответ на десятки побитых тогда хороших лиц студентов началась, собственно, полноценная цветная революция — в свою очередь перешедшая в погромы и сотни убийств, печеньки, государственный переворот, гражданскую войну с тысячами погибших и потерю территорий с миллионами граждан.

…Самым безжалостным сравнением, которое можно в данном случае сделать, будет сравнение человеческого ущерба, нанесенного Украине этими двумя событиями, отделенными друг от друга восемью десятилетиями.

Голод 1932-1933 годов в южных областях СССР, на Украине впоследствии идеологизированный как «голодомор» и «целенаправленная карательно-репрессивная акция сталинского режима, направленная на усмирение украинского национально-освободительного движения и физическое уничтожение украинцев», унес, по разным оценкам, от 2,2 до 7,5 миллиона жизней жителей республики.

Революция Достоинства (за все хорошее и европейское против всего дурного и российского) разразилась в республике, население которой оценивалось в 45 с половиной миллионов человек. Спустя шесть лет (на январь 2020-го, данных новее нет) последняя официальная, хотя и заведомо неточная оценка от правительства Украины определила население страны в 37,2 миллиона человек. Оценка эта, отметим, вызвала массовые возражения в силу своей произвольности: имеются подсчеты, согласно которым в республике осталось менее 30 миллионов человек, некоторые демографы доходят до 25 миллионов. С учетом того что последняя перепись проводилась в невероятно далеком 2001 году (и тогда насчитала 48 млн украинцев) — пространства для спекуляций более чем достаточно.

Итог — минимум минус 8,3 миллиона человек. Максимум — минус 20 миллионов.

Разумеется, эти люди в большинстве своем не умерли от голода. Они исчезли иначе.

Они уехали навсегда в Россию со словами «хочу быть со своими и учить детей на родном языке» (пара миллионов — отбыли вместе с кусками земли, на которых живут).

Они уехали навсегда в Польшу, Чехию, Великобританию, Францию, Германию, даже, черт побери, Эстонию — восполнять естественную убыль рабочих рук.

Они просто испарились естественным образом — когда на каждого новорожденного приходится двое умерших, это дело нехитрое.

Украине не досталось ничего, кроме резко и неподъемно выросшего числа пенсионеров — которые, как ни цинично это прозвучит, с точки зрения перспектив экономики являются чистыми иждивенцами, то есть вложение в них средств по определению не имеет отдачи (кстати, средний возраст реально наличествующих украинцев в нынешнем контексте может оказаться рекордным в мире — мало какая страна ухитрилась в последние десятилетия испытать такой массовый исход трудоспособного населения на фоне падения рождаемости).

Так вот.

Чтобы понять, что именно потеряла Украина — и что означают три миллиона человек, без учета Крыма и даже Донбасса, принятых Россией; что означают несколько миллионов, полученных европейскими странами и так далее; что означает сам этот процесс, — надо обратиться к одной свежей новости минувшей недели:

Китайская Народная Республика планирует новые меры по поддержке рождаемости. На ближайшую пятилетку (2021-2025) задачей китайского государства является стимулирование воспроизводства населения — которое должно будет стать со временем трудоспособным.

У нас некоторые до сих пор думают (по нелепой привычке), что «китайцы сидят друг на друге», что им некуда девать новых людей и все такое. Некоторые особо невинные умы даже пытаются по-прежнему пилить идею «размножающиеся китайцы непременно будут захватывать Сибирь, им же нужно жизненное пространство».

Реальная арифметика куда проще и жестче. Китай с конца 1970-х проводил политику сокращения рождаемости, потому что страх перед перенаселением Земли был самым модным в мире страхом.

Китай достиг успехов (как, впрочем, и большинство стран планеты). Рождаемость упала ниже уровня воспроизводства населения, причем значительно.

В итоге — в конце прошлого года в КНР жили 18,1 процента, или 254 миллиона, граждан от 60 лет и старше. В 2025 году их будет 300 миллионов, в 2035-м — 400 миллионов.

При этом новых людей рождается мало, а стариков становится все больше в процентном отношении. Общая численность населения в Китае по-прежнему растет, но это уже не те цифры, что пугали демографов лет 50 назад. Речь о другом: несмотря на сокращение рождаемости, продолжительность жизни стариков благодаря социальному прогрессу и успехам медицины выросла — и пока что, несмотря на то, что в будущем Китаю уже практически гарантировано сокращение населения, оно все еще демонстрирует эффект увеличения.

Но это просто эффект.

И это эффект временный, он скоро пройдет. И правительство Китая это знает и очень волнуется за будущее — потому что в ЦК КПК, безусловно, не идиоты сидят. Они представляют себе полумиллиардную армию пенсионеров, которых придется кормить будущим, менее многочисленным в процентном отношении молодым китайцам. Они смотрят на Японию, где при десятикратно меньшем населении те же проблемы уже являются едва ли не главными в общественно-экономической жизни, — и видят, как Япония начинает проигрывать в глобальной гонке.

Процитируем СМИ: «Старение Японии имеет экономическую цену. Ежегодно сокращающееся число трудоспособных японцев вынуждено обеспечивать растущее число седых потребителей. Вот почему уровень жизни в Японии отстает от богатых стран с растущим населением (следует инфографика, показывающая глубокую стагнацию). По сути, это означает, что все больше взрослых людей тратят свои рабочие часы на уход за стариками, их налоги все в большей степени уходят на обеспечение стариков, а уровень жизни этих стариков снижается».

Говоря проще, все большая часть японской экономики работает вхолостую, вкладывая средства и силы без надежды на отдачу.

Китай так не хочет — и принимает меры (мы не знаем, насколько успешными они окажутся) к тому, чтобы его будущим парам рабочих рук не пришлось содержать слишком много пенсионеров.

Может показаться, что в XXI веке, веке автоматизации и искусственного интеллекта, говорить о каких-то там «лишних рабочих руках» нелепо: вот-вот будут вкалывать роботы, все автоматизируется, и страны, имеющие мало трудоспособного населения, чем-либо перестанут отличаться от стран, у которых такого населения много.

Хотелось бы согласиться, но есть два нюанса. Во-первых, этих роботов-заменяющих-работников — пока тупо нет. Потому что, например, якобы работающие в германских домах престарелых «роботы» — в действительности суть голосовые интерфейсы на колесиках. И они ни черта не заменяют людей и годны только к тому, чтобы вдохновлять инфантильных читателей научпоповских пабликов.

А во-вторых, развитые страны (США, Западная Европа, Россия, уже и Китай) неслучайно всасывают в себя специалистов из близлежащих регионов.

Всем нужны дантисты, ремонтники, математики, сантехники, программисты, сварщики, сиделки и далее по списку. Сообщите, когда робот заменит сантехника, спасибо.

…В этом контексте, помноженном на глобальный демографический кризис, гигантское историческое поражение Украины (и ряда других постсоветских республик) приобретает свой настоящий облик.

Оказаться страной, в которой нет высокодоходной продукции, высоких технологий, трудоспособного населения и много-много пенсионеров, — это перспектива, которой совсем не позавидуешь.

А Россия выиграла самый ценный в современном мире ресурс — людей.