Киев запомнит характер Донбасса
Четыре года назад разгромом украинских войск завершились бои за Шахтерск. Этот момент стал переломным в донбасской войне. После оставления Славянска ВСУ продвигались к Донецку и Луганску, сжимая кольцо, занимая города и тесня ополченцев. Враг был остановлен в Шахтерске, его колонны сожжены. Последовал разгром в Иловайском котле.
О том, как шахтеры поднялись на борьбу, о героических событиях обороны города Федеральному агентству новостей рассказал участник боев, командир подразделения ВС ДНР с позывным «Депутат», а ныне глава администрации города Шахтерск Алексей Швыдкий.
Достучаться до Киева? Бесполезно…
— Алексей Владимирович, как для вас началась Русская весна?
— Для меня вся эта история началась в 2013 году. Мы были не согласны с Майданом, с тем, что происходит в Киеве. Мы все рождены в огромном Русском мире. И очень хотелось, чтобы самую промышленную часть на тот момент Украины — Донбасс — хотя бы услышали, чтобы приняли во внимание не только голоса радикалов, но и наши голоса. Уже тогда в Киеве в полную силу буйствовал «Правый сектор» (террористическая организация, запрещенная в РФ. — Прим. ФАН), появились другие батальоны националистов.
— Вы кем тогда были?
— На тот момент я работал на шахте «Шахтерская-Глубокая» звеньевым на нише. Это градообразующее предприятие нашего города. В коллективе было много разных дискуссий на тему Майдана. Возникло предложение поехать в Киев и высказать свое мнение, чтобы выслушали Донбасс. Людей было много. Только с нашего предприятия отправили три автобуса. Я был старшим одного из автобусов.
— Всех, кто протестовал против Майдана, привозили в Мариинский парк Киева. Там, у Рады, был организован Антимайдан…
— Да, так мы попали в Мариинский парк. На тот момент там было уже более 10 тысяч человек, много представителей из Харькова и Донбасса. Большинство — люди, занятые в промышленной отрасли. Сказался жесткий шахтерский характер. Это более прямые люди — такова специфика профессии. На самом деле, не думал тогда, что у нас, в европейской части мира, начнется война. Мы просто хотели достучаться до Киева… Не достучались…
Люди второго сорта? Спросите у шахтеров
— Еще когда мы, уставшие после смены, выезжали из шахты в Киев, меня молнией поразила фраза, услышанная в одной из дискуссий на украинском ТВ: в Донбассе-де живут люди второго сорта.
— Вам довелось участвовать в столкновениях с майдановцами?
— Столкновения с активистами Майдана в Киеве были неоднократно. У них все было поставлено на уровне — служба безопасности, которая всячески нас провоцировала, штурмовики. [Олег] Тягнибок (украинский политический деятель националистического движения. — Прим. ФАН) привел с собой к Мариинскому парку около тридцати человек. Это была прямая провокация. Он кричал: «Нас здесь тысячи! Нас никто не победит!» Переходили на прямые оскорбления, нас закидывали арматурой.
Мы держали оборону, на провокации не поддавались. В той части парка, где мы находились, было около трех тысяч человек. Уже пошли прямые стычки. На нас точечно нападали хорошо экипированные группы людей спортивного телосложения. Безопасность активистов Мариинского парка пытался обеспечить штаб в Доме офицеров. Передвигаться по улицам нам было опасно — в Киеве отлавливали людей с донецкой и харьковской пропиской. Чтобы выйти в город из лагеря, приходилось оставлять свои паспорта.
— Что происходило на майдане Незалежности?
— А там кипела жизнь. Приезжали целыми семьями из разных уголков Украины, потому что за каждого присутствующего там платили по 200 гривен в сутки. Им было плевать на наши шахты, на производство. Тусовку на главном майдане они считали работой и зарабатывали таким образом…
Всего в Киев мы ездили четыре раза. Первый автобус выпросили у директора шахты, вторая колонна была организована при поддержке местных предпринимателей. Находились в Киеве вахтовым методом по три-четыре дня.
Тогда я понял — война неизбежна
— Что испытали, когда началась охота на автобусы Антимайдана, следовавшие из Киева? Первыми напали на крымчан. Были убитые и раненые…
— Мы встречались с представителями Крыма буквально перед тем, как случилось нападение на их колонну. Крым всегда занимал особую позицию, Севастополь всегда считался русским городом, поэтому там люди были убеждены, что такие радикальные подразделения, как «Правый сектор», не попадут на их родную землю.
Под Харьковом напали и на наш автобус. Кидали камни, били стекла, ломами крушили железо. Тогда я услышал автоматные очереди — по автобусу стреляли вооруженные лица в гражданском. Людей выводили из автобуса и били. Видел раненых с огнестрельными ранениями. Мне разбили голову, ребятам сильно досталось. Тогда я понял — война неизбежна.
Уже в Шахтерске мы поняли, что назад дороги нет, свою позицию будем отстаивать до конца. Есть убеждения, есть Родина, которую нужно защищать, — семья, дети, друзья… Когда на нас напали в автобусе, пытались сломать дух, а получилось кардинально наоборот — все поняли, что это фашизм, этот контингент нельзя пускать в Донбасс. Люди с фашистской символикой вели себя как подонки, нападали на всех без разбора, а у нас в автобусе присутствовали девушки…
От обороны ОГА до референдума в ДНР
— В Донецке сопротивление выразилось в обороне от радикалов Майдана здания областной администрации. Вы принимали участие в этих событиях?
— Когда вернулись из Киева, стали думать, как защищать родной край. Тогда мы собрались — не было организации как таковой, а были только убеждения — и поехали в ОГА, пытались достучаться до руководства Донецка и области. Но там нас не слышали, пришлось занять Донецкую областную администрацию. Были организованы митинги.
Слава богу, здесь мы оказались ближе друг к другу, ведь промышленники и шахтеры разговаривают на одном языке. Сказался донецкий характер, он приемлем нашим людям, это то, с чем они живут. Так что на первых этапах было легче. Когда держали оборону ОГА, предотвратили несколько попыток ее захвата и поджога со стороны футбольных ультрас.
Предприятия Шахтерска помогали защитникам ОГА продуктами питания. Пошла организация депутатского корпуса. У нас сформировался крепкий коллектив, многие из ребят были в Киеве, защищали Донецкую ОГА…
…Все это время у меня из головы не выходили лозунги о том, что в Донбассе люди второго сорта. Это мой ребенок — человек второго сорта?..
Шахтерск почти поголовно выбрал свободу
— Май 2014 года — референдум в Донбассе. В Киеве до сих пор кричат о подделке и самого голосования, и бюллетеней. А что было на самом деле?
— Сказать, что была большая явка, значит не сказать ничего. Явка ошеломила. Мы были удивлены, ошарашены. Я занимался организацией референдума в Шахтерске. В городе явка составила 98 процентов. Из тех, кто явился на избирательные участки, более 93 процентов проголосовали за Донецкую народную республику, за предоставление особого статуса Донбассу. Люди четко понимали, что происходит в Киеве, и однозначно хотели оттолкнуть весь этот негатив от Донбасса.
На референдум мы потратили много времени и сил. Были нападения на избирательные участки и сотрудников избирательных комиссий. В соседнем Торезе тогда орудовали боевики т. н. батальона «Шахтерск» (потом «Торнадо»). Одного депутата там выкрали, перевезли на машине в Киеве, показали на Майдане, на другого было совершено нападение. В Шахтерске во время референдума были усилены меры безопасности. Мы передвигались под охраной группами по несколько человек, ночевали в штабах.
Организационная работа и составление списков велись круглосуточно.
На помощь окруженному Славянску
— Вы приняли участие в обороне Славянска. Расскажите, как это было…
— После референдума приняли решение ехать в Славянск. К нам присоединились добровольцы. Местный предприниматель выделил два автобуса, на которых наше подразделение прибыло в Славянск. Там из нас сделали отдельную роту, дали вверенные объекты для обороны.
В Славянске поразило то, что тяжелая артиллерия ВСУ била по жилым кварталам. Когда 120-мм минометы напрямую обстреливают город, в котором живет население, — для меня это было дико. Уже тогда было много убитых, в Славянске убирали трупы на улицах. Велись активные боевые действия.
Наш первый командир Седой собрал всех нас в зале и сказал: «Видите, что происходит? У вас есть время до утра. Автобусы ваши не уехали. Если примете для себя решение, то утром уезжайте. Если останетесь, дорога у нас только одна — защищать Родину. Другой дороги не будет». От нас тогда уехал один пожилой человек, в годах, который прошел Афганистан, но здесь не выдержал морального напряжения.
Далее — бои под Славянском. Нам помогали наши предприятия, передавали форму, берцы. Всего этого не хватало, ополченцы воевали даже в кроссовках и шлепанцах, без амуниции, элементарных средств защиты. Люди получали ранения не только от снайперов и артиллерии, но и оттого, что при передвижении просто резали себе ноги. Я объяснил Стрелкову, что есть возможность обеспечить бойцов амуницией. Мне выписали пропуск. Когда проезжали Ямполь, выяснили, что бойцам нужны в первую очередь обувь и медикаменты.
…На градообразующем предприятии Шахтерска берцев не было, но была шахтная обувь. Глава шахты Малеев открыл склады и сказал: «Пересчитывайте и забирайте». Также получили 80 комплектов формы хаки. Предприниматели Шахтерска помогли медпрепаратами. Через два дня мы все доставили в Славянск. По городу постоянно били ВСУ.
Ралли под огнем танковых орудий
— С конца мая 2014 года в Славянск вела одна трасса, ее называли «дорогой жизни». Противник бил как по колоннам подвоза, так и по одиночным машинам…
— Один участок дороги простреливался танками. Закрепиться на голом пространстве там противнику было тяжело, но они организовали огневое окружение. Перед нами один из автобусов был расстрелян прямой наводкой. Его снесло с дороги. В 400 метрах был закопан украинский танк, который исправно бил по дороге. Поэтому ехали со скоростью свыше 80 километров в час. Так появлялся шанс — танкисты не успевали навести орудие.
Второй раз доставили в Славянск топливо. На одной из заправок помогли с бензовозом, но с условием, что поедет только их водитель. Запомнил этого человека. В 63 года показал себя настоящим Шумахером, показывал дули в окно, когда на бензовозе пролетал мимо постов и позиций ВСУ. Загнали ГСМ в Славянск достаточно успешно, даже не попали под обстрел. Это была Помощь с большой буквы, потому что с топливом в окруженном городе были проблемы.
Второй рейс с ГСМ противник уже ждал. Мы попали под сильный обстрел. Одна из машин была изрешечена, появились раненые. Тогда мы остались в Славянске, держали оборону, пошло обострение. У захваченных в плен и убитых солдат ВСУ находили свертки с наркотическими препаратами. Что это за препараты, нам объяснили медики. Под воздействием этих «лекарств» человек мог передвигаться с простреленными ногами, с тяжелыми ранениями.
Третий рейс с топливом в Славянск совпал с попыткой массированного штурма города. Когда мы только разгрузились, пошел прорыв и часть подразделений в Славянске начали выводить.
Шахтерск готовится к боям
— Алексей, с чего началась оборона Шахтерска? Вопрос не праздный, ведь по сравнению с Донецком и Горловкой здесь не было ни техники, ни людей…
— Костяк составили бойцы, имевшие опыт Славянска. Вернувшись в Шахтерск, мы усилили блокпосты, попытались создать военную комендатуру, организовали людей в военной форме, включая казаков. В первую очередь прикрыли торговлю спиртным. Надо понимать, что оружие и алкоголь — вещи кардинально несовместимые.
Александр Сергеевич Немогай (герой ДНР, генерал-майор, командир артиллерийской бригады «Кальмиус» ВС ДНР. — Прим. ФАН) пригласил меня в «Кальмиус» (тогда батальон. — Прим. ФАН) и предложил возглавить отдельную шахтерскую роту. Была организована тактическая подготовка бойцов. Тяжелого вооружения не было. В броневики мы превращали УАЗы, пересыпая стенки песком и обшивая бока транспортерной лентой. На броневик устанавливали пулеметную точку. Такой УАЗ медленно передвигался, движок перегревался, но пулемет его не пробивал.
Тела из Boeing залетали в дома
— 17 июля недалеко от Шахтерска упал Boeing-777 «Малайзийских авиалиний». Что запомнилось вам в той страшной трагедии?
— Вся картина у меня до сих пор перед глазами. Нас подняли по тревоге. Мы обеспечивали безопасность, выставляли оцепление в районах, где шел поиск и сбор фрагментов тел погибших и обломков самолета. Они были разбросаны на достаточно большой площади длиной в десять с лишним километров и шириной в километр.
Было и такое: человек заходит к себе в дом, а у него пробита крыша, а на диване лежит труп из сбитого Boeing. Ужасное зрелище! Тяжело, конечно, было. Со своей стороны мы сделали все, что могли: наладили четкую координацию с МЧС республики, обеспечили их специалистам поддержку и защиту, помогали в сборе тел и обломков.
Меня поразило вот что: в кратчайшие сроки после произошедшего территория, куда упала кабина с пилотом, где было больше всего останков, — это местность за поселком, — очень точечно и массированно обстреливалась украинской артиллерией. Было явное ощущение, что таким образом уничтожались улики катастрофы. Эта площадка земли планомерно и расчетливо перемалывалась артиллерией и «Градами» ВСУ.
Как сожгли первую колонну ВСУ в Шахтерске
— Как удалось остановить врага 27 июля 2014 года, когда ВСУ предприняли попытку штурма Шахтерска, бросив бронетехнику против ополчения на улицах города?
— В тот день техника ВСУ зашла на территорию района и города. На наших глазах колонна разделилась по дороге. Потом мы узнали, что противник заблудился и вошел с другой стороны. Так что первую колонну командиры ВСУ сами вывели в западню — «коробочки» вышли на пригорок и оказались отличной мишенью.
Первый бой приняли подразделения «Кальмиуса» и «Оплота». Колонну закрыли с трех сторон: «Оплот» работал с террикона, мы — у подножья, подразделение из Снежного, прибывшее на поддержку, закрывало направление со стороны Тореза.
На перевале мы не потеряли ни одного человека, практически уничтожив колонну в течение первых двух с половиной часов боя — сразу спалили один танк, две БМП в шахматном порядке. Имели представление, как останавливать технику для того, чтобы создать заторы.
Но никто из нас и представить не мог, что зайдет такая масса техники. Ожидали 30-40 единиц, а зашло порядка 300 единиц — почти в 10 раз больше от ожидаемого.
Через шесть часов боя начался ад
— Как дальше развивались события?
— Мы сдерживали противника, а через шесть часов начался ад. У нас заканчивался трофейный б/к, были проблемы с подвозом боеприпасов. Пока колонна горела на перевале, наше подразделение выдвинулось в поселок в районе 20-го блокпоста. Там уже стояло огромное количество техники ВСУ. Шел ожесточенный бой. На блокпосту были большие потери, танки расстреливали машины, которые подъезжали к блокпосту. Небо было черное, прилетали «кассеты», взрывались над головой, и окопы не спасали. Пехота противника пыталась пройти через посадку, нарвалась на мины. Постоянно шли разрывы. На тот момент мы уже не могли сдерживать подразделения ВСУ. Вовремя помог с б/к комендант Снежного, появились тандемные заряды для РПГ.
Мы продолжали бой. Под станцией Постниково наше подразделение оказалось в кольце. Там потеряли еще одного человека — плотно работали снайперы. Мы стояли на грани. Противник попытался прорваться к городу. Одно из подразделений ВСУ попало в засаду и было уничтожено прямо у 16-этажки.
— На помощь пришел «Оплот».
— На тот момент у меня было два тяжелораненых, воды не было, пили из любых источников. Мысли были такие, что про нас все забыли. Назад мы уже отходить не могли. Шел массированный обстрел. И тогда на помощь пришел «Оплот». Вынесли раненых. Подразделение было сильно истощено, сутки боевых действий непросто дались.
На третьи сутки в штабе обороны Шахтерска было налажено взаимодействие между подразделениями, отмечены на картах зоны их действий, участки обороны, командирам раздали радиостанции.
Во время боев в городе работали небольшими группами — выдвигались клиньями, при соприкосновении с противником отходили назад, а когда на нас выдвигалась техника, мы брали ее в кольцо, захватывали или уничтожали. Захваченная техника была сильно повреждена, поэтому не всю получалось возвращать в строй и разворачивать против врага.
Тогда ВСУ обстреливали город. Пропали газ, свет, вода. Поступил приказ вывозить оставшихся жителей в обязательном порядке, потому что шел обстрел зажигательными боеприпасами. Город сиял. ВСУ прямой наводкой расстреляли автозаправочные станции, «Шахтерскгоргаз», хлебозавод.
