Читать город, спотыкаясь о памятники
Ивановские скульптуры и памятники уже давно стали притчей во языцех. Гостей города обилие достаточно странных, эклектичных монументов порой веселит, порой удивляет. А местные жители даже придумали необычную забаву для своих друзей из других городов: устраивать туры по «страшным памятникам Иванова». В эту экскурсию непременно входят «голова Генкиной» у железнодорожного вокзала, голова Есенина на Шереметевском проспекте и памятник борцам революции.
Кто додумался поставить Фрунзе у цирка?
С тем, что памятники советской эпохи имеют свою уникальную стилистику, поспорить сложно. Но насколько они актуальны сегодня, в XXI веке? И вписываются ли они в современную городскую среду или, как говорят специалисты, в «городской текст»?
«Естественно, в советские времена установка памятников носила идеологический характер и имела определенные закономерности, – рассуждает кандидат архитектурных наук и член художественного совета при администрации Иванова Александр Снитко. – Понятно, что памятник на площади Революции установлен на памятном месте и отражает определенные события. Может быть, кому-то не нравится недостаточная реалистичность монумента (например, то, что борцы босые) – так от памятника этого и не требуется. Прямое цитирование вовсе необязательно, это художественный образ. Как бы то ни было, памятник, на мой взгляд, удачен и установлен в удачном месте». Такого же мнения Александр Владимирович и о мемориальном комплексе «Красная Талка» с его четко выстроенной композицией, и отдельно стоящих памятниках Ленину, Афанасьеву, Варенцовой. Кстати, последний памятник в свое время хотели выдвинуть на госпремию, но из-за отсутствия цельного комплекса этого не сделали.
По словам Александра Снитко, окружение памятников играет далеко не последнюю роль в том, как воспринимается и считывается их идеологический посыл. А вот с этим в Иванове беда. «Я долго пытался убедить власти в том, что памятник Фрунзе никак не сочетается со сквером у цирка – он же не был циркачом, – говорит Александр Владимирович. – Он хорошо смотрелся бы на Шереметевском проспекте, рядом с научной библиотекой: недалеко находится здание областного правительства (а он был первым губернатором. И еще – вузы: ведь основателем первых вузов в губернии был именно Фрунзе. Кроме того, рядом располагается и улица Арсения (Арсений – подпольная кличка Фрунзе). Но меня не послушали. Теперь же, видимо, он будет стоять на фоне чертова колеса, которое построят у цирка. Конечно, монументы сами по себе несут некий посыл, но и окружение памятника должно дополнять его смыслы. Ведь не случайно же у каждого памятника есть скульптор и архитектор, «вписывающий» его в городское пространство».
Городская канализация как мерило красоты
Проблема «уместности» новых памятников в Иванове стоит не менее остро. «Знаете, как мы определяли место для памятника Бурылину? – рассказывает Александр Владимирович. – Было предложено множество мест, но мешали то электрические провода, то канализация, то претензии ГИБДД (поворот, дескать, на дороге будет не видно). Неужели у нас мерилом красоты городского пространства являются какие-то трубы?!»
Местоположение памятников в городе волнует не только специалистов от архитектуры и простых горожан. Вот что о «перенаселении» памятниками одних мест города и недостатке скульптур в других говорит кандидат филологических наук Николай Голубев (тема его научной работы как раз и касалась формирования городского текста): «И архитекторы, и филологи часто трактуют город как текст, как знаковую систему, – рассуждает он. – Расположение домов и улиц, природный и культурный ландшафты – всё это считывается нашим подсознанием, незаметно влияет на нас. Вспомните, например, фотографии дореволюционного Иванова. Что бросается в глаза на панорамных снимках? Огромное количество фабричных труб. Не случайно поэт Семёновский писал: «В этом городе гари фабричной и кирпичного леса труб…» И что интересно – фабричная труба (дух капитализма) в ивановском пространстве, очевидно, возвышалась над куполами храмов. Вряд ли это прямо осознавалось горожанами, но подспудно, вероятно, как-то программировало их. Советская архитектура и благоустройство подчеркивали идеологические аспекты, причем делалось это вполне искусно: достаточно посмотреть на памятники Фрунзе, Варенцовой, Генкиной. Скульпторам удавалось создать именно образы-символы. Видится что-то романтическое и неожиданно хрупкое (человеческое) в неприметном бюсте Бубнову, установленному рядом с медакадемией».
Архитектура «дребезжит»
По словам Николая Голубева, ситуация складывается парадоксальная: с одной стороны, в Иванове не хватает обезличенной скульптуры. Но в то же время отдельные пространства перенаселены памятниками: площадь Революции, Шереметевский проспект, где Есенин ведет «диалог» с Отцом (Афанасьевым). «Несоразмерно монументальным стал камерный Литературный сквер, – продолжает он. – Говорят, что скоро там появится еще одна железная голова. В отличие от идеологически наполненных монументов советского периода, о чем могут поведать памятники Бурылину и Гарелину? Только об их гендерной принадлежности и, возможно, еще об эпохе. Но этого мало». Такие памятники, считает Николай, в лучшем случае просто не считываются в городском тексте. Но они могут и помешать читателю-горожанину. «Представьте, что в книге перепутаны строчные и прописные буквы, – рассуждает кандидат наук. – Будете вы читать такой текст? Скорее всего, отложите. Вот и ивановцы стремятся уехать из родного города – не только в поисках работы, но и потому, что он не радует глаз, не цепляет, архитектурно «дребезжит». Новые памятники ставятся бездумно и второпях, без экспертного заключения, без общественного обсуждения. Всё это не на пользу – ни городу, ни горожанам, ни властям, ни скульпторам. Так не должно быть».
Особое недоумение у Николая вызвал бюст Дудина, который недавно, в рамках празднования 100-летия со дня рождения поэта, установили в Литературном сквере Иванова. По его мнению, бюст не несет в себе главного: он не создает образа, в нем нет внутренней наполненности. Это простое копирование действительности (да и то сомнительное: поэт на нем мало похож на того человека, которого мы привыкли видеть на фотографиях, а кто-то и вживую). Кроме того, новый бюст значительно отличается от скульптур Николая Майорова и Алексея Лебедева, с которыми он соседствует. По словам Александра Снитко, бюст мог показаться «лишним» и неуместным среди скульптур в Литературном сквере из-за того, что выполнен в более реалистичной манере и из других материалов. Хотя к самой работе претензий у архитектора нет.
Каждая эпоха, по словам известного ивановского художника и скульптора Валерия Бахарева, имеет свою пластику, которая передает ее суть и внутреннюю наполненность. И в этом отношении, считает Валерий Михайлович, современные памятники, появившиеся в последние несколько лет, не идут ни в какое сравнение со скульптурами советских времен. «Советскими памятниками в нашем городе можно гордиться, – считает он. – Они великолепны, в них есть замысел и суть. А то, что делают сейчас, – это настоящая дремучесть».