Политическая дубина, которую заказывает Кремль, работает во всей красе

Ровно год назад, 11 марта 2020 года ВОЗ объявила всемирную пандемию коронавируса. В этот же день в парламенте России прошло голосование по законопроекту о внесении поправок в Конституцию. Что примечательно, в тот день голосовали обе палаты Федерального Собрания – Совет Федерации проголосовал спустя три часа после принятия поправок в третьем чтении Госдумой. Тогда ещё спешили провернуть процедуру как можно быстрее, чтобы успеть провести общенародное голосование 22 апреля, но позже коронавирус вынудил скорректировать эти планы. В нижней палате парламента из 426 присутствовавших депутатов никто не проголосовал против поправок, а в верхней нашёлся лишь один человек, кто не побоялся выразить протест изменению Конституции – им стал Вячеслав Мархаев, сенатор от Иркутской области. Таким образом он оказался единственным из голосовавших в тот день 590 членов Федерального Собрания, кто открыто высказался против. После того как в сентябре 2020 года в Иркутской области появился новый губернатор – единоросс Игорь Кобзев (занявший место ушедшего в отставку коммуниста Сергея Левченко), он отозвал Мархаева из СовФеда, назначив вместо него своего однопартийца Андрея Чернышёва. Сейчас Мархаев не отошёл от политики, и занимается партийным строительством в бурятском отделении КПРФ. Специально для «Вечерних ведомостей» Вячеслав Михайлович согласился ответить на несколько вопросов. — Вы были единственным членом СовФеда, который проголосовал против изменений в Конституцию. Как к этому отнеслись ваши коллеги по верхней палате парламента? Кстати, с сенаторами велись какие-то предварительные беседы? Пытались убедить в необходимости поддержать поправки? — Определённая методика всегда была и остаётся. В своё время Грызлов говорил «это место не для дискуссий». Я как раз всегда доказывал, что это место для дискуссий — только в этом случае принимаются правильные решения. Были разговоры со мной, но то, что я выступил против, это моя позиция. Сенаторы отнеслись с пониманием. — Не разочаровывает ли вас то, что оказались единственным, кто высказался против? — Нет. Единственное разочаровывает то, что нет результата. Хотя в последние годы есть сенаторы, которые поддерживают, так скажем, не совсем правительственную позицию. — В Совете Федерации Свердловскую область уже более 10 лет представляют Эдуард Россель и Аркадий Чернецкий. Для жителей региона их деятельность по большому счёту незаметна. Вы знакомы с ними? Что-то можете о них сказать? — Я с ними знаком, но не сказать чтобы хорошо. А то, что 10 лет заседают – так там все парламентарии профессионалы. Но, к сожалению, всё заказывает та самая вертикаль, и, естественно, они говорят «есть», и принимают вот эти нелепые антинародные законы. — В 1990-х Совет Федерации был выборным. Затем право назначать туда представителей отдали главам исполнительной и законодательной властей регионов. Какая система лучше? — Я считаю, что назначение не совсем правильно, и я думаю, что это надо пересмотреть. Наша позиция, чтобы сенаторы были избираемыми. — Выполняет ли, на ваш взгляд, СовФед отведённую ему роль «фильтра» законов, принимаемых Госдумой. — Нет. — Вы были депутатом Госдумы VI созыва. Этот созыв прозвали «бешеным принтером». Можете вспомнить самые резонансные законы, по которым вам приходилось голосовать и вашу позицию по ним? — Вы знаете, что в Государственной думе всё построено на фракционной деятельности, поэтому каждая фракция вырабатывает свои направления, и факты, по каким законам наша фракция голосовала или не голосовала, они общеизвестны. А так на моей памяти мы один единственный раз вышли в знак протеста — против реформирования Академии наук. И Жорес Иванович Алфёров, лауреат Нобелевской премии, депутат нашей фракции, неистово защищал эту позицию, и говорил о том, что это серьёзнейшая ошибка. И время показало, что это так. Все представители образовательного и научного сообщества сегодня говорят, что это было крайней ошибкой и лоббированием чьих-то определенных интересов. — В 2019 году вы участвовали в выборах мэра Улан-Удэ, после которых в столице Бурятии вспыхнули протесты. Там действительно были нарушения при голосовании? Какого рода? — Нарушения были, их было множество, «пеньковость» ведь и тогда уже была в некой степени – и голосование на дому, и досрочное голосование, и просто факты фальсификации, подбросов. Но самое страшное – это административный ресурс, когда требуют от всех УИКов, ТИКов, необходимого результата. Это самое страшное. Поэтому свободное волеизъявление не обеспечивается. — Улан-Удэ является одним из немногих городов России, в которых есть прямые выборы мэра. Причём вернул их в 2018 году Глава Бурятии — единоросс. Почему, на ваш взгляд, в других городах России боятся возвращать прямые выборы мэров? — Прямые выборы это элемент демократии. И то, что сейчас они у нас в Улан-Удэ есть, ещё не факт, что останутся на следующих выборах. Власть как огня боится прямых выборов. С приходом Цыденова вернули прямые выборы мэра Улан-Удэ, но отменили их на уровне районов – сейчас руководители районов республики назначаются на конкурсной основе, прямые выборы там полностью отменили. Это еще раз говорит о том, что власть боится собственного народа, и делает все возможное, чтобы размыть такое понятие как волеизъявление. — Вы являетесь ветераном МВД. Почему так мало полицейских, даже тех, кто уже на пенсии, открыто высказывающих неприязнь к силовому подавлению гражданских выступлений? Все их поддерживают? — Вы знаете, что после этих событий, есть и сотрудники, которые не побоялись высказать мнение, и бросили удостоверение, говоря о том, что им стыдно находиться среди личного состава, который выполняет такие приказы. И есть факты в ряде регионов, в том числе и на Кавказе, когда силы полиции, Росгвардии, не принимали участие и просто снимали каски под аплодисменты находящихся. Это ещё раз говорит о том, что такие моменты есть. — То есть, есть честные и порядочные люди, которые сейчас носят погоны? — Есть, но есть и другая категория — у них немало определенных льгот, зарплаты высокие и так далее. Выслуживаются. Поэтому когда росгвардеец мощный, тренированый, может, даже прошедший командировки на Кавказ, пинает женщину или тащит инвалида, на что я тоже обращал внимание, это ненормально. То есть есть такая категория, которая будет слепо, тупо выполнять приказ. — Как думаете какой категории больше? Больше хороших и порядочных людей, или вот таких вот? — Я считаю, что это представители закона. Они принимают присягу. Среди них очень много порядочных, нормальных, заслуженных. Например, я был семь лет командиром ОМОН, а в общей сложности провёл почти 30 лет в этом органе, и до сих пор в Росгвардии служат мои ученики, поэтому не могу о них ничего плохого сказать — и в условиях чеченских командировок они очень себя проявляли неплохо. Но вы понимаете, я опять скажу о том, что есть вертикаль, политическая дубина, которую заказывает Кремль, она работает во всей красе. Поэтому они выполняют вот те приказы, которые идут сверху.