От Горловки до Ахтубинска: воспоминания Ильи Симачевского

16.04.2021 11:27

Родился я и вырос в шахтёрской Горловке, огромном индустриальном центре Донбасса с населением около 400 тысяч человек, на экономической карте которого не хватало места бесчисленным значкам отраслей и производств на его территории представленным.

Глыба, махина, оплот трудовых традиций и кузница героев рабочего подвига. Не буду описывать подробно, но жили все, от мала до велика, не по часам, а по гудкам заводов и индустриальных комплексов. Словом, было чем гордиться. 

Фамилии рабочих династий у всех на слуху и на портретах в городе. Шахтёр мог купить машину с одной зарплаты. Очередь на квартиру у машиностроителя длиной пять лет была недопустимо долгой и люди шли на те заводы, где квартиру дают через три года. 

Детвора росла в труде и жёстком воспитании: что такое хорошо и что такое плохо было известно сызмальства, законы и понятия сочетались и не противоречили друг другу. Армия неизбежна и это свято, уклонистов не было, после восьмого класса в школе делать нечего и нужно идти работать. Если, работая, поймёшь, что не хватает знаний – тебе завод поможет получить нужное образование без отрыва от производства. Фабрики и заводы являлись ключевыми элементами социальных кластеров, например: поселок машзавода, ясли, детсад, школа, машиностроительный техникум, машиностроительный завод. 

Вот и рос я на посёлке Мирном машзавода имени Кирова и уверенности в своём будущем у жителей этого посёлка было на три города-побратима: Барнсли – Англия, Буффало – штат Нью-Йорк, США, Пенсакола – штат Флорида, США. Это теперь все трое побратимов города Горловки прямо или косвенно причастны к её военному уничтожению, а раньше они гордились таким родством, чтили шахтёров и обменивались опытом…

Но перейдём к сути очерка. Когда-то, очень давно, я учился и жил в Киеве. Вместе с Мамой, аспиранткой при Киевском ВУЗе, мы обитали некоторое время в районе Голосеевского парка (леса), затем на улице Ульяновых, недалеко от дворца культуры «Украина». До этого я жил и учился в школе-интернат №18 на Дарнице. Суммарно набралось несколько лет в разных возрастах. 

Киев я любил и восторгался его архитектурными и природными красотами. Любовался им с высоты колоколен Киево-Печерской лавры и мастерской обитающего там художника. Купался и отдыхал в Пуще Водице, в Гидропарке; пришлось даже управлять штурвалом прогулочного пароходика, следующего до устья Десны. 

Очень много добрых воспоминаний о Киеве. После Горловки он был на первом месте в моём сердце – правда, слегка для меня великоват. Я мечтал, чтобы он стал чуть поменьше, дабы не тратить столько времени и сил на добирачки из одного интересного места в другое. 

Мама приобщала меня к культуре и искусству, с которыми в Горловке было сложнее. Она водила меня в театры и филармонии: я был одет в костюмы и галстуки, что уже было испытанием для пацана, привыкшего к фуфайке и кирзачам. Портянки я мотал с младенчества, папироски хранил в фуражке и мог сломать рельсу и поджечь даже воду.

Но не об этом. О театре. Я ходил на спектакли, оперетки и оперы только в трёх действиях, чтобы было два антракта, в которых я мог съесть бутерброд с чёрной икрой стоимостью 1 рубль 05 копеек. Два антракта – два бутерброда, один – антракт – мы никуда не идём.

…Вернусь к любимому мной Киеву. Закончились времена обитания в нём, я вернулся в Горловку и тут же с головой погрузился в её бессонное и лихое веселье, забыв обо всём. Маму после триумфальной защиты диссертации направляют завкафедрой иняза в Полтавский инженерно-строительный институт – аббревиатура ПИСИ по понятным причинам из речевого оборота исключена. Я огорчён и вне себя, намерен жить в Горловке с дедушкой и бабушкой до самой армии или тюрьмы, что быстрее меня настигнет. Но я приехал летом к Маме в Полтаву и обомлел – это маленький Киев! Киев того размера, о котором я мечтал! Некоторые её места это просто уменьшенная и более изящная копия вельможного оригинала. ЦУМ в Киеве на Хрещатике и ЦУМ в Полтаве на Октябрьской так и вовсе близнецы, один из которых чуть меньше вырос. 

Словом, Полтава меня сразила своими красотами, особой аурой, богатой историей и в девятый класс средней школы я уже пошёл на Алмазном.

По Горловке тосковал и использовал любую возможность там оказаться хоть на пару деньков, благо расстояние не велико. 

Потом военное училище там же, Полтавское высшее военное командное училище связи, потом ГДР, потом <a target="_blank" href="https://ast-news.ru/kompro_organizacii/akhtubinsk/">Ахтубинск</a> – исключительно из-за любви к чёрной икре, потом ФРГ, развал Союза, вывод войск в 1994 году, окончательное возвращение в ставший родиной Ахтубинск, потом желание переехать в Полтаву в 2013-м... Потом 2014 год: беснующийся Киев, расстрелянная и растерзанная Горловка, неожиданно проникшаяся националистической идеей и бандеровской «романтикой» Полтава. Переименованы привычные названия улиц и скверов, снесены памятники нескольких эпох, привычная и глубокая культура покинула свои пенаты, уступив место переписанной истории и гуцульскому невежеству. Бал правят песиголовцы, фольклорная нечисть из лесов Верховины, насаждая средневековую субкультуру, кровожадность и безумие.

Я к чему: нет для меня больше ни Киева, ни Полтавы, закрыты и потеряны. Есть Ахтубинск, Горловка, Донецк. Но Полтава всё равно прекрасна и очень похожа на Киев, просто загуляла и пошла по рукам.

Илья Симачевский, город Ахтубинск

Телеканал «6ТВ» представил документальный фильм, посвящённый 225-летию Горловки: вспомним, каким был раньше этот прекрасный город на северо-востоке Донецкой области.