Где ты, мой единственный!
В кафе, где я осталась одна, без него, на стене напротив гигантская плазма. Показывает кудрявого Валерия Леонтьева в старом клипе. Он то кружит в объятьях желанную женщину, то страдает, обратив лицо к небу…
Иронично наблюдаю за сюжетом, сарказм улетучивается вместе со строчками: «Сама она не справилась, его не позвала. Потом открыться струсила – обычные дела.Беседку, площадь, голубей, костёла острый шпиль, несказанное слово – всё обратила в пыль…»
Ничего я в пыль не превращала. Просто так получилось.
Когда спрашивают, как обратить на себя внимание мужчины, мне смешно. Потому что можно ронять платки, падать в обморок и интересоваться, как пройти в Ленинскую библиотеку – и всё без толку. Он подаст платок, вызовет скорую, укажет путь к знаниям – и уйдёт. Настоящие истории стартуют безмолвно, встретились глазами – хлоп! – и всё. Словно вас обоих «включили», между вами туннель, портал, какая-то тесная связь, потоком несётся: «Я тебя вижу. Мне интересно»…
Следующий вопрос – как удержать мужчину, тоже из разряда бессмысленных. Либо твой человек, либо сигнал сработал ошибочно, и расставание со взаимным разочарованием – всего лишь вопрос времени… Нам повезло, оба мгновенно «включились», оба признали друг в друге родственную душу.
Я просто заскочила перед работой в магазин, а он с покупками на кассе – ждал неминуемой расплаты. Всё банально: он увидел девушку в шифоновом цветастом платьице, девушка мысленно похвалила себя за выбор «вот этого миленького, в розочках» и обутые вопреки здравому смыслу каблуки. «Нравишься», — глазами сказал он, «знаю», — тем же способом кивнула я.
И понеслось. Каждое утро. Встреча, молчаливый комплимент, мысленная благодарность за внимание. Через неделю я досадовала: ну, чего ждёт, пора знакомиться, экие мы стеснительные! Он изменил график и встречал меня в магазине, в процессе метаний между молоком и йогуртом. Через месяц мы официально раскланивались и улыбались. Я обновила гардероб, потому что теперь появился смысл одеваться Женщиной. Через полтора месяца я сказала: «Здрасьте». Как честному человеку, ему пришлось признаться в собственном имени и потребовать мой номер телефона…
После первого свидания я два часа молчала и бессмысленно улыбалась. Последний раз такое было в 17 лет, когда съехала с самой высокой горки в аквапарке – даже выныривать не стала, решила, что умерла по пути, в пластиковом тоннеле. А всплыв, озадачивала свидетелей странной улыбкой… Вот и с ним повторила «в омут с головой».
Оказывается, можно вот так: просто вместе. Не анализировать, почему сегодня я молчаливая, не нудить: «Не уверен, что я тебе нужен», а взять и отвлечь:
- Играем. Все слова в предложении начинаются на букву «пэ». Принято? – это он.
- Принято, поняла, продолжим, — это я вступаю.
- Приятно, прекраснейшая. Почему плачем? – снова он.
- Плачем? Просто погрустила, — уже смеюсь я, не так-то просто всё время шпарить на «п».
- Папа печален, папа подавлен, — изворачивается он.
- Папа? Почему «папа»? – давлюсь смехом я…
- Потому что!.. – притворно возмущается он …
Он умница. Прелесть. Правда, иногда забывает снять носки в самый интересный момент, но ему даже идёт. Он терпеть не может, когда я подпеваю Дан Балану, так как считает, что тексты песен должны быть со смыслом. Я мстительно отвечаю, что Дан Балан – красавчик, поэтому может позволить себе просто издавать звуки, а не петь…
Мы не строим планов на будущее, не обсуждаем отпуск. Всё понятно, неотвратимо, неизбежно: только вместе, порознь никак.
Периодически я вдруг думаю: «А ведь когда-то его не было, а я всё равно вроде бы жила, я могла одна, сама по себе, сутками с головой в работе. Может, попробовать снова?..» Озвучиваю, он мрачнеет, на целый день пропадает, не звонит, не шлёт сообщений, а вечером ждёт у работы. И я недоумеваю: как вообще могла представить, что однажды его не станет?
В такие вечера я нежнее обычного, он не заостряет внимание на «недостойном поведении». Идиллия.
У нас только одно слабое место: мы по-разному относимся к деньгам. Он слишком легковесен, легко зарабатывает и с радостью тратит. А я не могу позволить себе спустить всю зарплату, ничего не отложить на «чёрный день». Пока не ссоримся, но порой проскакивают диалоги:
- А давай тебе на корпоратив платье красивенькое купим?
- Зачем? Один раз надеть и в шкаф отправить?
- Ну и что! Зато тебе будет приятно!
Мы идём за платьем, я примеряю самое-самое, по сногсшибательной цене, он одобряет, я кручусь перед зеркалом. А потом нахожу неровную строчку, ниточку, вдруг вспоминаю, что не люблю этот цвет… Выбираю что-то серенькое, практичное, дешёвое:
- А деньги, что остались, давай отложим!
- Зачем, — скисает он, – ещё заработаю.
- Нет, ты не понимаешь, — ною я.
Он действительно не понимает. Деньги не сделали никого счастливым, никакая покупка не обрадует так, как простые человеческие мелочи, банальное счастье быть рядом и молчать в тему. Но лучше, чтобы наши отношения не проходили проверку деньгами или безденежьем. Потому что знаю, что не пройду.
Когда-то, всего три года назад и спустя целую жизнь, я уже умирала от любви. Мы были вместе, он не жалел для меня времени, я для него – вообще ничего. Были планы. Поехать. Купить. Построить. Родить. Состариться. Уйти навеки – и всё вместе, счёт на глобальные события и вещи. Мы копили, работали, снова копили и опять работали. А когда цель была совсем близка, он пропал – вот так пошло и глупо, как и бывает с доверчивыми влюблёнными девушками. Я осталась в съёмной квартире, без денег, зато с разбитым сердцем. И больше не хочу рисковать. Когда всё закончится, пусть хотя бы счета в банке и суммы на карте помогут пережить произошедшее, чтобы я могла латать разбитое сердце самыми эффективными препаратами… Я никогда не расскажу ему, что не умею верить. Так и живём: он обеспечивает меня, дом и быт, а я люблю его. И каждый месяц пополняю счёт – это здорово, когда мои доходы неприкосновенны.
Моя последняя любовь, моя мечта из перламутра, как поёт обрусевший болгарин, в последнее время порхает и искрится. Новый проект! Наконец-то можно работать на себя, наконец-то свобода и приличные доходы. Вечерами он рассказывает, что осталось докупить то и привезти это, нужно ещё получить бумаги и заверить что-то там.
- Умоляю, сначала прожуй, потом рассказывай, — хохочу я, — иначе поперхнёшься и умрёшь!
- Деньги, нужны деньги, надо совсем немного, — с энтузиазмом говорит он. – Нужно всего лишь…
И звучит сумма буквально в копейку с той, что отложена у меня на чёрный день и на случай разбитого сердца.
- Может, взять в кредит? – не унимается он.
Молчи, заткнись, закрой рот и жуй чёртов салат, неразумный. Я окаменела, плечи, виски, всё тело налилось свинцовой тяжестью. Потому что именно сейчас, в этот самый момент я снова сижу одна, в съёмной квартире, на столе какая-то мелочь и мой бесполезный мобильник… И несмотря на то, что квартира другая, другой мужчина, прошло время, мне нужно сейчас принять решение. Сказать, что кредит можно не брать, что у нас есть деньги. Или… Или промолчать.
- Я хотела поговорить с тобой…
- Понимаю, это было сложно, но ведь если люди вместе, нужно доверять друг другу, — сурово смотрит он в пол.
- Ты про деньги? – вожу я чашку по столу.
- Опять «деньги». Нет, я о прошлом. По крайней мере, мне было бы понятно, как с тобой вести себя.
- А как со мной вести себя? – мой чай остыл, в кафе безлюдно, я едва произношу слова.
- Бережно, аккуратно. Не обсуждать, покупать ли тебе платье, а просто приносить это чёртово платье и надевать на тебя… Зарабатывать больше, тратить меньше, если для тебя так важен этот резерв, надо было копить вместе. Не тайком, как делала ты, а вместе, чтобы ты чувствовала себя уверенней.
Я молчу, щиплет в носу, если сейчас хотя бы слово вымолвлю, голос «надломится» и я разревусь. Делаю глубокий вдох, глоток стылого чая и наконец:
- Хочешь, я отдам тебе всю сумму? Так как раз на проект, сколько не хватает, кредит не понадобится.
- Нет, малыш, оставь себе, — мягко, как больному ребёнку, говорит он, — как приедешь, позвони.
Он встаёт, уходит, я поднимаю глаза на плазменный экран, слышу строки со смыслом…
Он не вернётся. Я никуда не поеду и не позвоню. Больше никаких увлечений, избегать взглядов в упор, никаких волшебных «туннелей» для обмена симпатиями. Уйти с головой в работу. Нельзя рисковать сердцем, можно только деньгами.