Революционный террор в Российской Империи
Последние полвека своего существования царской власти приходилось противостоять натиску радикальных революционеров, избравших своей стратегией террор. Терроризм охватывал страну волнами, каждый раз оставлявшими после себя загубленные жизни и надежды. Какие методы применяли революционеры, против чего они боролись, и как всё закончилось - в нашем материале.
От «Молодой России» до покушения на императора
В 1862 году двадцатилетний заключенный Тверской полицейской части Петр Заичневский написал прокламацию «Молодая Россия», быстро разошедшуюся по всем крупным городам империи. В прокламации, выпущенной от имени несуществующего Центрального Революционного Комитета, лекарством для излечения недугов общества объявлялся революционный террор, а главной целью террористов — Зимний дворец.
Автор вдохновлялся в основном идеями французского социалиста-утописта Л. О. Бланки, но отчасти и Герцена, чьи труды распространял организованный Заичневским в Москве студенческий кружок. Однако Герцен отозвался о молодых сторонниках террора с отеческой снисходительностью: «Крови от них ни капли не пролилось, а если и прольется, то это будет их кровь — юношей-фанатиков». Время показало, что он ошибался.
Популярность радикальных взглядов стала очевидной, когда было совершено первое из многочисленных покушений на Александра II. 4 апреля 1866 года член тайного общества «Организация» Дмитрий Каракозов выстрелил в императора, направлявшегося после прогулки в Летнем саду к своей карете. Изумленный Александр спросил террориста, одетого, как крестьянин, почему тот хотел убить его. Каракозов ответил: «Ты обманул народ: обещал ему землю, да не дал».
К повешению приговорили и Каракозова, и лидера «Организации» Николая Ишутина. Но последнему объявили о помиловании в момент, когда на его шею уже была наброшена петля. Не в силах справиться с потрясением, он сошел с ума.
Процесс нечаевцев
В ноябре 1869 года произошло событие, подсказавшее Достоевскому идею романа «Бесы». Московский студент Иван Иванов был убит своими же товарищами — членами кружка «Общество народной расправы». Его обманом заманили в грот на берегу пруда в парке Петровской сельскохозяйственной академии, избили до бесчувствия и застрелили. Тело, спущенное под лед, было найдено спустя несколько дней.
Судебный процесс затронул почти девяносто человек и широко освещался в газетах. Был обнародован документ, получивший название «Катехизис революционера». В нем говорилось, что революционер — «человек обреченный», отказавшийся от собственных интересов, чувств и даже имени. Его отношения с миром подчинены единой цели. Он должен не задумываясь принести соратника в жертву, если это нужно для грядущего «полнейшего освобождения и счастья» народа.
Сергей Нечаев, лидер «Народной расправы», автор (или один из авторов) «Катехизиса» и организатор убийства Иванова, действительно не задумываясь приносил товарищей в жертву, но чистота его намерений более чем сомнительна.
Он был умелым мистификатором и манипулятором. Он распространял о себе легенды — например, о своем героическом побеге из Петропавловской крепости. Отправившись в Швейцарию, Нечаев ввел в заблуждение Бакунина и Огарева и получил 10 000 франков на нужды вымышленного революционного комитета. Он оболгал студента Иванова, обвинив в предательстве, тогда как вся вина молодого человека состояла в том, что он осмелился спорить с Нечаевым. А это, по мнению лидера, могло подорвать его авторитет в глазах остальных.
После начала арестов Нечаев сбежал, бросив товарищей на произвол судьбы, за границу — снова в Швейцарию. Но был выдан швейцарскими властями российским в 1872 году.
Процесс нечаевцев произвел сильное впечатление не только на Достоевского. Вскрывшиеся факты на несколько лет отвратили большинство оппозиционно настроенной интеллигенции от мыслей о пользе террора.
Суд над Верой Засулич
Новую веху развития революционного терроризма в России историки отсчитывают от покушения на санкт-петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова в начале зимы 1878 года. Пришедшая к чиновнику на прием 28-летняя революционерка-народница Вера Засулич тяжело ранила его двумя выстрелами в живот.
Поводом для покушения стала вздорная выходка Трепова, имевшего репутацию взяточника и самодура. В обход запрета телесных наказаний он распорядился высечь розгами заключенного, который не снял перед ним шапку.
Засулич спасли от каторги два блестящих юриста: председатель окружного суда А. Ф. Кони и адвокат П. А. Акимов. Им удалось подать дело так, что присяжные, по сути, рассматривали уже не уголовное преступление, а нравственное противостояние жестокого градоначальника, олицетворявшего все замшелое и косное, что было в правительственной системе, и молодой женщины, движимой исключительно альтруизмом.
Кони лично наставлял Веру Засулич — по воспоминаниям современников, мягкую, стеснительную, рассеянную до неряшливости, — как произвести наилучшее впечатление на суде. Он принес поношенный плащ («мантильку»), который должен был помочь подсудимой показаться безобидной и заслуживающей жалости, и уговаривал ее не грызть ногти, чтобы не оттолкнуть присяжных.
Присяжные оправдали Засулич. Это вызвало восторг либеральной общественности в России и на Западе и возмущение императора и министра юстиции К. И. Палена. Но главным следствием дела Засулич стало то, что ее пример вдохновил других и привел к волне терактов в 1878–1879 годах. В частности, 2 апреля 1878 года член революционного общества «Земля и воля» Александр Соловьев пять раз выстрелил (все пять раз промахнувшись) в Александра II близ Зимнего дворца.
Сама же Вера Засулич вскоре стала убежденной противницей террористических методов.
«Народная воля». Охота на царя
Летом 1879 года «Земля и воля» раскололось на «Черный передел», исповедовавший мирные «народнические» способы борьбы, и террористическую «Народную волю». Члены последней в 1881-м положили конец ожесточенной охоте на «царя-освободителя» Александра II, которая велась пятнадцать лет, со времен Каракозова.
Одной лишь осенью 1879 года народовольцы трижды неудачно пытались подорвать царский поезд. Следующую попытку цареубийства они предприняли 5 февраля 1880-го. На этот вечер в Зимнем дворце был намечен торжественный ужин. Степан Халтурин, устроившийся на работу во дворец столяром, заранее заложил динамит в подвалы. Интересно, что ему выпала возможность убить императора еще до намеченной даты. Халтурин и Александр II случайно остались наедине в царском кабинете — но император так любезно разговаривал со «столяром», что у того не поднялась рука.
5 февраля Александра и всю его семью также спасла случайность. Ужин задержался на полчаса из-за опоздания высокопоставленного гостя. Однако взрыв, прогремевший в 18.20, убил десятерых солдат. Восемьдесят человек ранило осколками.
Развязка трагедии произошла 1 марта 1881 года. Царя предупреждали о подготовке очередного покушения, но он отвечал, что, коли уж высшие силы хранили его доселе, то сохранят и впредь.
Народовольцы заминировали Малую Садовую улицу. План был многоступенчатым: на случай осечки на улице дежурили четверо бомбометателей, а если бы и их постигла неудача, собственноручно зарезать императора должен был Андрей Желябов. Цареубийцей стал второй из бомбометателей, Игнатий Гриневицкий. Взрыв смертельно ранил и террориста, и императора. Александра II, которому раздробило ноги, перенесли в Зимний, и через час он скончался.
10 марта революционеры представили его наследнику Александру III письмо-ультиматум, призывая к отказу от мести и «добровольному обращению верховной власти к народу». Но добились они прямо противоположного результата.
Казнь пятерых из первомартовцев — Желябова, Николая Кибальчича, Софьи Перовской, Николая Рысакова и Тимофея Михайлова — положила начало так называемому периоду реакции. А среди крестьян Александр II прослыл царем-мучеником, которого погубили недовольные реформами дворяне.
Покушение на Александра III
Попытки возродить «Народную волю» и ее дело предпринимались несколько раз. 1 марта 1887 года, ровно через шесть лет после гибели Александра II, члены «Террористической фракции “Народной воли”», основанной Петром Шевыревым и Александром Ульяновым, покусились на жизнь Александра III. Взрывчатку для теракта брат будущего «вождя мировой революции» купил, продав свою гимназическую золотую медаль.
Покушение было предотвращено, а его главные организаторы — вновь пять человек, включая Ульянова и Шевырева, — повешены в Шлиссельбургской крепости. Дело «Второго 1 марта» надолго положило конец революционному террору в России.
«Мы пойдем другим путем»
Фраза, якобы сказанная Владимиром Ульяновым после смерти брата, — на самом деле перефразированная строка поэмы Маяковского. Но действительности она не соответствует и по сути. Большевики, так же как эсеры и анархисты, активно участвовали в подъеме революционного терроризма в начале XX века. При всех этих партиях существовали боевые организации.
В 1901–1911 годах террористы убили и ранили, в том числе и случайно, порядка 17 000 человек. Революционеры не брезговали сотрудничеством с уголовниками в операциях, связанных с продажей оружия и контрабандой. К терактам иногда привлекались дети: так, четырехлетнюю «товарища Наташу» ее мать, большевичка Драбкина, использовала для прикрытия при перевозке гремучей ртути.
Арсенал и инструментарий террористов, с одной стороны, предельно упростился — в ход нередко шла самодельная взрывчатка из консервных жестянок и аптечных снадобий. С другой стороны, покушения стали планироваться более продуманно и тщательно. В своих воспоминаниях Борис Савинков описывал, как боевики-эсеры неделями выслеживали важных персон, работая извозчиками и уличными торговцами. Такая слежка велась, например, при подготовке покушений на министра внутренних дел В. К. фон Плеве в Петербурге и на московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича.
Последним значительным терактом в литературе часто называют убийство в 1911 году П. А. Столыпина анархистом Дмитрием Богровым, однако акции террористов продолжались вплоть до Февральской революции.