В мире: Очевидец рассказал о гуманитарной катастрофе в Луганске

В городе, где осталось свыше половины мирного населения, вторую неделю практически нет света, воды, топлива и связи. Подвоз продуктов сведен на нет. Работают всего четыре аптеки. Мусор больше не вывозится. Все это происходит на фоне почти 40-градусной жары и непрерывных артобстрелов. Замерший в ужасе город опасается эпидемии и привычно вздрагивает от воя снарядов и перестрелок на окраинах. Под городом непрерывно идут артиллерийские дуэли и стычки накоротке. По зажатой в аэропорту группировке украинских десантников периодически наносят удары «Градами».  А вот накануне ночью бойцам ЛНР удалось накрыть склад с фосфорными боеприпасами в районе окраинного поселка Металлист (5 км от Луганска), где стоит база украинских сил. В ополчении говорят о серьезных потерях ВСУ в результате этого артналета. Проверить информацию, понятно, невозможно, но зарево ночью стояло знатное. В ответ каратели методично бьют тяжелым калибром по жилым кварталам. Обстрелы продолжаются непрерывно. Дьявольская рулетка накрывает без разбора объекты инфраструктуры, медицинские учреждения, школы, частный сектор и многоквартирные дома. Накануне в историческом центре города (ул. Ленина, 103) прямым попаданием полностью уничтожена 7-я средняя образовательная школа – недавно реконструированное здание выгорело до остова. На днях несколькими прямыми попаданиями была серьезно повреждена Железнодорожная больница, а ведь всего два года назад именно в ней было создано уникальное отделение по диагностике и лечению патологий молочных желез. Непрерывно наносятся удары по культурным объектам – серьезно поврежден музей истории и культуры Луганска, а при попадании снаряда в областной краеведческий музей погиб человек – хранитель музея. А вот что рассказывает для газеты ВЗГЛЯД известный в Луганске протоиерей Алексий Слюсаренко: «Во время очередного обстрела погиб протоиерей Владимир Креслянский, клирик Георгиевского храма. Сиротами остались пятеро детей... Это произошло в четверг, 31 июля. Священник провожал своего гостя. Возвращался домой. В этот момент снаряд попал прямо в дом. Батюшка получил ранение руки и погиб от потери крови». Смерть стала будничной Собственно, люди гибнут каждый день, самое страшное, что это стало некой обыденностью. Счет погибшим горожанам перевалил за сотню, точной цифры не знает никто. Население накрыл какой-то фатализм. Вот типичное мнение. «Никуда не буду уезжать. Детям свою жизнь строить надо. Убьют? Ну, значит, так, – говорит репортеру газеты ВЗГЛЯД Григорий Осипович, пенсионер, ветеран труда, 40 лет отдавший производству тепловозов. – Если украинцы считают, что за свое мнение нас тут надо всех побить – пусть убивают. Пускай. Все им вернется. Земля круглая, все под Богом ходим...» Наиболее болезненная ситуация – с электроэнергией. Карателями сознательно расстреляно несколько подстанций. Подающая станция на Кировке полностью разрушена несколькими артиллерийскими ударами. «Игра в кошки-мышки с электроэнергией в Луганске продолжается, – написал об этом на своей страничке в Facebook премьер Луганской народной республики Марат Баширов. – Украинские военные пристрелялись и опять разрушили сети в том же самом месте. Вчера мы их восстановили – и менее чем через 10 часов город вновь без света со всеми вытекающими последствиями». А последствия таковы: город частично, а временами и полностью(!), обесточен на протяжении вот уже 10 суток. Огромные проблемы с водой. Если она и есть, то обеззараживается не в полном объеме и подается в водопроводную систему лишь частично хлорированной. В большинстве же районов города воды нет вообще. У работающих колонок собираются люди. Очереди за водой на очистных станциях, например в квартале Дружба, могут достигать нескольких сотен человек. «Не встретил ни одной машины!» В результате массированного обстрела серьезно поврежден транспорт коммунального предприятия «Центр утилизации отходов», в городе полностью прекращен вывоз мусора. «Луганск в полной блокаде и изоляции. Сегодня, несмотря на все трудности, мы прилагаем максимум усилий и ищем варианты решения проблем. С каждым днем ситуация усугубляется, сегодня она просто критическая», – отметил накануне в экстренном заявлении луганский городской голова Сергей Кравченко. И действительно, работает городской антикризисный центр «15-77», аварийные службы зачастую под огнем мужественно выполняют свой долг, но... жизнь постепенно покидает Луганск. Вадим, бывший водитель нашего ныне не работающего предприятия, рассказал для газеты ВЗГЛЯД: «Три дня, считай, просидели в подвале. Вергунку (поселок, восточный пригород Луганска – прим. ВЗГЛЯД) молотили без конца. Выехал с утреца по затишью. Проехал до самого верха восточных кварталов, только там и скупился. Вернулся и, выгружаясь, вдруг понял – туда-сюда не встретил ни одной машины!» Ощутимые перебои с хлебом Продукты в случае подвоза разбираются к восьми утра. Также в городе нет ГСМ. Бензин иногда привозят бочками и продают как воду – литрами в бутылки и канистры. Таксисты, рискуя жизнью, ездят заправляться за 40 км в Краснодон. Цены выросли на все, но в городе нет денег – ни пенсий, ни зарплат. Сохраняется ажиотажный спрос на транспорт, способный вывезти людей за пределы осажденного Луганска. Редкие частники берут за проезд до границы 2–3 тыс. гривен (2 тысячи гривен – примерно 5700 рублей), а цена на проезд до Харькова начинается с 3–4 тыс. При этом основная масса луганчан стремится уехать в Россию. Так, очередь на единственном работающем в сфере влияния ЛНР пропускном пункте «Изварино» простирается на пять километров (и это при реальной опасности обстрелов!). По данным представителей погранслужбы России, предоставленных репортеру газеты ВЗГЛЯД на условиях конфиденциальности, только 4 августа пограничный переход пересекло за сутки чуть более 6000 человек. Одной из самых болезненных проблем стало практически полное отсутствие мобильной связи. «МТС» и «Лайф» безнадежно лежат. В городе в отдельных районах работает связь оператора «Киевстар», но, чтобы дозвониться, надо подниматься на крыши или на естественные возвышенности. Также проблема просто подзарядить мобильные телефоны. Кое-где в городе функционируют импровизированные пункты подзарядки. В целом невозможно вызвать спасателей и аварийные службы, люди не могут даже связаться и узнать, живы ли их родные и близкие. Интернет также работает лишь в нескольких точках и с огромными перебоями. Как бы ни было тяжело положение осажденного города, в нем остается свыше 250 тысяч горожан, которые надеются, что кошмар наконец закончится. Те же, кто привык надеяться на себя, идут в ополчение. Вот весьма характерное письмо, на днях получил репортер газеты ВЗГЛЯД от своего друга, получившего недельную увольнительную на эвакуацию семьи. Публикуем с авторской орфографией и пунктуацией. «Глеб привет, я уже в Крыму. Крымнаш! Ростов-Новороссийск-переправа-паромом-Керчь-Феодосия, дальше нету сил – отдохну денек тут. Там видно будет. Скоро возвращаться на войну (((( Блин, я проехал больше 1000 км по России... Все строится, дороги инфраструктура обновляется, везде чистота и порядок, все деревни, что проезжал развиваются, везде сети магазинов, стадионы, все ухожено», – пишет мой друг, и дальше признается, что презирает отныне Украину – «жалкую страну, в которой осталось гордиться только сомнительной нацией». «Хреново только то, что эти мрази убивают моих друзей. В понедельник погиб Андрюха, отличный парень. Во вторник собирался уехать к семье в Россию. А перед его смертью от укроповского снаряда на позициях мы долго пили кофе и болтали просто за жизнь, – пишет друг. – Извини, что эмоционально (((( накипело...». Кстати, автор письма – вовсе не «ватник-колорад», а тридцатилетний парень с двумя высшими образованиями в не абы каких университетах.   

Теги:  Украина, Юго-Восток Украины