Великий Тарасов придумал жестокую месть для советского таланта! Тренер повез его на ЧМ, а там просто издевался
Спустя годы Анатолий Владимирович признал свою неправоту.
Почти всю карьеру Юрий Парамошкин провел в скромном «Кристалле» из Электростали. Хотя по уровню игры он был одним из сильнейших хоккеистов чемпионата СССР. Однажды он даже стал его лучшим снайпером. Что для игрока, не представляющего ведущие клубы страны, было настоящим подвигом.
«Мне было сложно играть против Юры. Праворукий, быстрый, напористый, с сильным кистевым броском, не жадный до шайбы, всегда готов был поделиться ею с партнером, находившимся в более выгодной позиции. При этом сам много забивал. О нем тогда сложили поговорку: «Парамошкин у ворот — вратаря бросает в пот», — рассказывал Виталий Давыдов.
Неудивительно, что за форвардом охотились ведущие команды Советского Союза. Наибольшую заинтересованность в нем выказывал ЦСКА и лично Анатолий Тарасов.
«Как-то в моей квартире раздался звонок. На пороге стоял Толя Фирсов. Говорит, что Тарасов за мной его прислал, «Волга» у подъезда ждет, чтобы отвезти в Москву. Фирсов сам недавно перешел из «Спартака» в ЦСКА. Анатолий Владимирович любил повторять: «Будешь играть у меня — будешь играть везде». Но мне не хотелось уезжать из родного города. Ответил Толе: «Раз я забиваю больше всех, то и так заслуживаю приглашения в сборную». Он пожал мне руку и удалился», — вспоминал Юрий.
В тот момент Парамошкин еще не подозревал, что это решение поставит крест на его карьере в национальной команде. О непростом характере Анатолия Тарасова известно многим любителям хоккея. Он заключался не только в тяжелейших и изнурительных тренировках, но и в мстительности. И это качество Анатолия Владимировича наш герой прочувствовал на себе сполна.
За месяц до старта чемпионата мира 1963 года форварда «Кристалла» вызвали на сбор национальной команды. В двух контрольных матчах против сборной США Юрий проявил себя выше всяких похвал и в общей сложности забросил 6 шайб. Этим он заработал возможность поездки на турнир в Швеции. Но все мировое первенство он просидел на трибуне и наблюдал за триумфом советской команды со стороны. В этом и заключалась месть Тарасова.
«Оставляя меня вне игры, Тарасов таким образом воспитывал меня, надеялся, что я сам приду и попрошусь к нему в ЦСКА. В Стокгольм я ехал окрыленным, с чувством большой гордости за себя, за родной город. Но с каждым днем на чемпионате все больше уходил в себя, переживал, злился и ничего не мог понять. Почему не дают играть?! Подходил с вопросом и к Чернышеву и Тарасову, а те кивали друг на друга, мол, я-то за тебя, да вот он пока что-то тянет резину. А в последний день я сам едва не послал по матушке Тарасова после какого-то замечания. Да, в сборной старшим тренером был Чернышев, но он слыл великим дипломатом и иной раз предпочитал не вмешиваться в решения Тарасова», — рассказывал нападающий.
После этого Парамошкину стало окончательно ясно, что если он хочет играть в сборной, то придется сменить клубную прописку. Дополнительным фактором в пользу ухода из родного «Кристалла» стало то, что команда вылетела из Высшей лиги. Тогда Юрий связался с Тарасовым, который после скандала на ЧМ-1963 еще не раз звал форварда в ЦСКА. Тренер и игрок должны были встретиться в Спорткомитете и обсудить предстоящий переход. Но в назначенный час главный тренер московских армейцев не появился и перестал отвечать на звонки.
Тогда Парамошкин случайно наткнулся на наставника московского «Динамо» Аркадия Чернышева, который предложил ему подписать контракт с бело-голубыми. На что герой этого текста ответил согласием. Однако этот шаг еще сильнее разозлил Тарасова, по инициативе которого Юрий больше никогда не вызывался в национальную сборную. Спустя годы Анатолий Владимирович признал свою ошибку и извинился перед выдающимся форвардом.
«Кстати, с Тарасовым мы «помирились». Когда я закончил играть, он всегда тепло здоровался при встречах, лестно отзывался обо мне в хоккейных кругах. В 89-м в Электростали товарищеский матч играла олимпийская сборная Канады. Тарасов тоже приехал. Мы с женой шли в фойе Дворца спорта. Тарасов нас увидел, заулыбался, заключил в объятия, а жене театрально поцеловал руку со словами: «Простите меня за то, что загубил великого хоккеиста». Это он уже, конечно, преувеличил насчет «великого». Тарасов умел быть отличным актером, сыграть на публику. Но все равно нам с женой было приятно от его слов», — вспоминал Юрий Парамошкин.