Будет ли Юждаг брошен на самотек?
Редакция сайта Лезгинской автономии предлагает вниманию читателей интервью
с замдиректора Фонда «Дербент», членом Совета ФЛНКА Амилем Саркаровым.
Недавно в Ахтах в очередной отметили праздник Шарвили, в котором вы приняли
активное участие. Как вам мероприятие? Имеются ли какие-то новации?
Общее количество участников праздника в этом году снизилось по сравнению с
прошлыми годами. Но, несмотря на это, можно сказать, что праздник «Шарвили» с
каждым разом укрепляет свои позиции как одно из самых ярких культурных
мероприятий не только в Юждаге, но и в Дагестане в целом.
Примечательно, что в нем приняли участие все муниципальные образования ЮТО,
включая Дахадаевский и Кайтагский районы, а также гости из Азербайджана. Можно
сказать, что он перерос свои этнические границы.
И это, на мой взгляд, положительное явление, когда наиболее ценная часть
наследия отдельных народов приобретает общедагестанский статус.
У лезгин, на мой взгляд, такими символами помимо эпоса «Шарвили» и
празднования, посвященного ему, также являются праздник «Яран Сувар» и гора
Шалбуздаг, восхождение на которое с целью посещения святых мест или просто с
туристической целью осуществляют жители всего Восточного Кавказа и гости из
более отдаленных регионов России и Ближнего Зарубежья
Все большую значимость на празднике «Шарвили» приобретает награждение наиболее
выдающихся, по мнению его организаторов, представителей лезгинского народа. Это
очень важное мероприятие консолидирует народ, настраивает общественных
деятелей, деятелей культуры и искусства, спортсменов на достижение еще больших
результатов.
Не секрет, что Сулейман-Стальский район с отрывом лидирует в
культурно-образовательном пространстве Юждага. С чем, на ваш взгляд, связаны
успехи Кюры?
Безусловно, Сулейман-Стальский район представляет собой благодатный край, к
тому же удобно расположенный с географической точки зрения. Однако его успехи я
в первую очередь связал бы с эффективным управлением, осуществляемым
руководством района во главе с Нариманом Абдулмуталибовым.
Отдельно стоит подчеркнуть налаживание плодотворного сотрудничества местных
властей с бизнесменами, выходцами из этого района. Благодаря этому
партнерству осуществляется много проектов.
Среди них я особенно отметил бы запуск школы мечты в Цмуре, восстановление
музея-усадьбы Сулеймана Стальского, намечающееся в ближайшее время открытие
спорткомплекса в Карчаге и разнообразные сельхозпроекты, в первую очередь
закладывание интенсивных садов.
Изменилась ли языковая ситуация в Дагестане? Как бы вы оценили последние
заявления Владимира Путина о родных языках?
Языковая ситуация в Республике крайне противоречива. С одной стороны,
сохраняется обязательное изучение родного языка в городских школах, не говоря о
сельской местности, где в начальных классах ведется обучение на нем.
Однако недостаточное методологическое сопровождение этого процесса, когда в
городах, в частности, давно имеет смысл вести преподавание родного языка как
иностранного, а также создавать так называемые «языковые гнезда», приводит к
ухудшению ситуации.
Языки народов Дагестана несут малую функциональную нагрузку, тем самым все
сильнее утрачивают свои позиции, которые занимает русский язык.
В нашей республике невозможно не знать русский язык, если ты претендуешь на
какую-то должность не только в государственных, но и муниципальных органах
власти, и даже если занят в большинстве других сфер деятельности. Носителей
трех десятков местных языков связывает в первую очередь русский язык.
В то же время крайне необходимо принять законы о коренных малочисленных народах
и языках народов Дагестана. Без закрепления государственного (т.е.
обязательного) статуса отдельных дагестанских языков на конкретных территориях,
они обречены на постепенное вымирание.
Но это прерогатива республиканских властей – вводить такую норму, или нет.
А без ее введения статус государственного языка становится чисто номинальным,
ничем не обеспеченным, что мы сейчас и наблюдаем в Дагестане.
Самурский кризис. Есть ли изменения к лучшему?
На мой взгляд, ситуация все еще неоднозначная. До самого последнего времени
ни жители Присамурья, ни чиновники не готовы были менять свою позицию. Я
надеюсь, что республиканские власти уже ищут иные возможности решения этой
проблемы, удовлетворяющие местное население и экологическое сообщество.
Тот факт, что Владимир Путин взял данный вопрос под свой контроль, а также
заявленные Минприроды РФ планы превращения Самурского заказника в национальный
парк позволяют ожидать оптимистичный сценарий развития ситуации.
На какой стадии решения находится храхубинский вопрос?
Не решен вопрос компенсации семье Нагметовым за фактически утраченное
жилье, так как в Азербайджан им въезд искусственно заблокирован. К большому
сожалению, российская сторона в этом вопросе проявляет большую пассивность.
Вопрос благоустройства жителей Храх-Убы и Урьян-Убы находится в завершающей
стадии. Однако тут имеется два важных нюанса. Первый – кто окажется в списке
пострадавших, имеются попытки включить в него людей, не имеющих отношения к
Храх-Убе и не живших в ней, часть их, кстати, является гражданами АР, а не РФ.
Второй нюанс связан с объемом финансирования. Вероятнее всего денег на
инфраструктурные объекты не будет выделено и вынужденные переселенцы получат
сертификаты на приобретение жилья. То есть строительства отдельного села, на
что так надеялись переселенцы, скорее всего не будет.
Перечисление первого транша заложено в 2018 году. Хочется верить, что на
этот раз не будет никаких отсрочек. Как и Самурский вопрос, проблема
храхубинцев была доведена до Президента России Арифом Керимовым. Поэтому это
сильно повышает шансы на то, что она не будет брошена на самотек.
Расскажите о ситуации с российскими гражданами, которых задерживают в
Азербайджане и заставляют там служить? В чем проблема и как ее следует решать?
В Азербайджане десятки, а скорее всего сотни граждан России задерживаются с
целью принуждения их к несению военной службы. Дело в том, что это мужчины
призывного возраста, которые получили российского гражданство, отказавшись от
азербайджанского.
Но вдруг выяснилось, что процедура отказа от гражданства более сложная, но
они были не в курсе этого и стали заложниками этой ситуации. Нам известно о 10
случаях, из них семеро граждан обратились к нам за помощью.
Поражает полный инфантилизм Посольства РФ в АР и МИД РФ, полностью
возложивших решение возникших проблем на плечи самих граждан.
Непонятно, зачем в таком случае при получении российского гражданства
государство просило отказаться этих граждан от гражданства АР и почему не
посчитало проблемой неисполненный воинский долг в этой стране, предоставляя им
свое гражданство?
Многие из пострадавших отслужили в российской армии или имеют ограничение
по состоянию здоровья. Но эти доводы не интересны Минобороны АР. Более того, по
крайней шестеро граждан удерживались в Азербайджане для несения воинской
повинности. Одного из них принудили служить в пограничной зоне, другим угрожают
отправкой на линию фронта.
Учитывая добрососедские отношения между Россией и Азербайджаном, данную
проблему очень легко урегулировать. К сожалению, российские власти не совсем
представляют масштаб проблемы. Речь может идти о тысячах или десятках тысяч
граждан, точнее семей, которые или уже удерживаются в Азербайджане, или не
могут съездить в эту страну к своим родственникам.
Я надеюсь, что нам удастся
поменять отношение к этой проблеме со стороны федеральных органов власти, в
первую очередь, внешнеполитических ведомств.