Государству нужнее: как идет национализация стратегически важных предприятий

21.02.2024 15:26

С февраля 2022 года Генпрокуратура возбудила 55 дел о передаче частной собственности государству, причем посчитаны только крупные предприятия. Осенью власти с высоких трибун успокаивали собственников — национализации не будет. Но в новом году появились новые дела. «Отдельные случаи» стали трендом.

Фото: 74.ру. ЧЭМК — завод раздора

В Челябинске деприватизируют многомиллиардный бизнес

В России начитается новое громкое дело об изъятии трех заводов: АО «ЧЭМК», АО «Кузнецкие ферросплавы» и АО «Серовский завод ферросплавов» — в пользу государства. Предприятия принадлежат уральскому миллиардеру из списка «Форбс» Юрию Антипову и его жене Людмиле. Государство в лице Генпрокуратуры претендует на 100% акций активов — заводы будут возвращены в госсобственность по причине будто бы «неправильной» приватизации в в 1995 году.

По данным «Контур. Фокус», совокупная выручка всех трех предприятий составила 168,5 миллиардов рублей в 2022 году, а чистая прибыль — 21,5 миллиардов рублей.

Дело продвигается чрезвычайно быстро. 5 февраля прокуратура подала иск. На следующий день арбитражный суд принял его к производству и тут же удовлетворил требование Генпрокуратуры о наложении ареста на акции и имущество.

Что происходит? Неужели государство отбросило мантру о неприкосновенности итогов приватизации, и ждет ли страну новый передел?

Список реприватизированных предприятий. Фото: Право ру

Что вернулось в госсобственность, а что на очереди

Генпрокуратура по своим каналам заявляла, что возвращать будут предприятия оборонно-промышленного комплекса. В случае с челябинскими заводами это обоснование может быть и оправданным, ведь они свою продукцию — ферросплавы — поставляли металлургам, а те делали оружейную сталь. Но чтобы контролировать ВПК, совершенно необязательно владеть им, утверждают юристы.

— Важным является не нахождение в чьей-то собственности, а то, что предприятия ОПК (ВПК) безусловно должны осуществлять свою работу исключительно в интересах государства. Это можно достичь как в рамках государственно-частного партнёрства (как многие военные производства в США, например), так и при исключительном государственном владении предприятиями ОПК (как было в СССР или есть в современном Китае), — рассказал «НИ» Борис Федосимов, председатель коллегии адвокатов «Люди дела».

Однако для прокуратуры так вопрос не стоит. Собственно, дела о деприватизации свидетельствуют о том, что интерес государства распространяется далеко за рамки военно-промышленного комплекса.

Адвокаты юридической фирмы «Курмаев и партнеры» опубликовали список из 14 предприятий, которые за последние два года перестали быть частными и перешли в собственность государства. В нем — два порта, один речной на Каме, второй — один из двух портов Калининграда — торговый.

Большой интерес прокуратура проявляет к химпрому: Воронежский «Оргсинтез», производящий сероводород и анилин, «Метафракс кемикалз», производящий метанол, Дальнегорский ГОК, производитель борной кислоты, Соликамский магниевый завод.

Еще одна отрасль, к которой внимательно присматриваются деприватизаторы — энергетика: ТГК-2, Сибэко, Коми энергосбытовая компания…

В списке есть один агрохолдинг — «Покровский», весьма далекий от военных нужд, Сясьский ЦБК, производящий туалетную бумагу и салфетки, «Уралбиофарм» из фармацевтической отрасли.

Этот список только подтверждает, что под раздачу могут попасть многие из 145 тысяч предприятий, которые когда-то были приватизированы в стране.

«Если эта практика хотя бы по нескольким спорам будет сформирована на уровне вышестоящих инстанций, тогда существует риск распространения этого явления в масштабах всей страны. Никто не может исключать, что текущие 14 дел через год не превратятся в 100 или 300. „, — говорит адвокат Рустам Курмаев.

Владимир Гамза, председатель совета по финансово-промышленной и инвестиционной политике ТПП РФ, говорит, что кампания по возврату активов плохо влияет на инвестиционный климат в стране:

— Прошло столько лет, совершенно очевидно, все, кто участвовал в приватизации, начали нервничать и стараться быстренько продавать. Не надо было этого делать. У государства столько собственности!

Калининградский морской торговый порт вернулся в родную гавань. Фото: www.kscport.ru

Новые правила игры: срок давности отменен

Юридический казус новой волны реприватизации в том, что прокуратура и суды не признают срока давности по приватизации. Дела о деприватизации рассматриваются в рамках Гражданского кодекса. Он предусматривает сроки давности 3 года.

В Уголовном кодексе есть свои сроки давности по различным преступлениям, но они не превышают 10 лет. Это не может устроить прокуратуру, потому что приватизация прошла 30 лет назад. Поэтому срок давности по этим делам начинается с того момента, когда прокуратура посчитала, что приватизация прошла с нарушениями. Фактически отменяется срок давности. Владимир Гамза говорит:

— Тогда надо было принять закон, что срок давности на приватизацию не распространяется. Такого закона нет. Значит, есть обычное гражданское законодательство. Если считать срок давности с момента, когда государство «узнало о нарушении» — это нарушение принципов права.

Поведение государства в юридическую логику не укладывается.

Благое дело, говорит Владимир Гамза, провести справедливую народную приватизацию и вернуть гражданам долг по замороженным сбережениям 90-х годов. Но решения по передаче заводов-пароходов в частные руки принимало само государство:

— Я не понимаю логику поведения государства. Ну, отнимут они 2, 5, 10 предприятий. Но это же было всё утверждено властью! Тогда вопрос: кто виноват? Они сами, власть, которая все подтвердила и утвердила.

Борис Федосов защищал владельцев «Кучуксульфата». Фото: rupec.ru

Граждане капиталисты, приготовьтесь

Угадать, к тебе придет прокуратура или к твоему соседу, невозможно. Прийти могут к любому, и забрать могут в любом случае. На юридическом языке эта простая истина формулируется так:

— Сейчас становится очевидным, что результаты отдельных приватизаций предприятий будут оспариваться государством. При этом нет какой-то релевантной выборки, которая могла бы ответить на вопрос о том, предприятия из каких отраслей производства, в первую очередь, рискуют быть деприватизированы. — говорит Борис Федосов.

И неважно, приватизировал ли актив нынешний собственник, или он купил у того, кто получил предприятие у государства, за свои собственные деньги. Суду безразлично, главный ли акционер не так провел сделку с госорганами, или миноритарии купили акции десятилетия спустя — отдавать придется 100%, и очень быстро.

Суды сейчас рассматривают такие дела за месяц. Если ответчик не может предъявить доказательства правильности сделки, его никто ни ждать, ни слушать не будет. Так что же, нужно теперь собирать все бумаги за 30 лет?

— Да, собирать! Яркий пример тому — «деприватизация» алтайского гиганта «Кучуксульфат», которого мы защищали. В этом деле суд не только проигнорировал, что текущие собственники купили акции уже спустя годы после приватизации, вложили миллиарды рублей в его модернизацию; проигнорировал все сроки исковой давности, посчитав, что прокуратура только недавно узнала и могла узнать о нарушениях при приватизации, но, что более печально, после «национализации» предприятия без возврата хоть какой-либо части инвестиций, прокуратура потом пошла с новым иском и вернула выплаченную акционерам прибыль за последние несколько лет!