Изобретатель мин
Неизвестные страницы войны | Многими дорогами, аэродромами, заводами, зданиями немцы не пользовались из-за боязни взлететь на воздух до освобождения территории от захватчиков, а значит, цель минирования была достигнута
Валентин КОТЮХ,
краевед,
Алексей МАРШЕВ,
подполковник в отставке
Продолжение. Начало в №№ 27, 29.
Взрывы радиомин в Харькове
В конце сентября 1941 года Ставкой Верховного Главнокомандования в связи с катастрофической обстановкой, сложившейся на Юго-Западном фронте, было принято решение срочно направить в Харьков специальную оперативно-инженерную группу (ОИГ).
28 сентября 1941 года её состав был утвержден начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б.М.Шапошниковым. Начальником группы был назначен полковник И.Г. Старинов, а его заместителем – военинженер 2-го ранга В.П. Ястребов.
Задачу, возложенную Ставкой на оперативно-инженерную группу, Старинов излагал так: массовыми минно-взрывными заграждениями содействовать войскам Юго-Западного фронта в обороне харьковского промышленного района, а в случае продвижения противника заминировать и разрушить аэродромы и другие объекты военного значения.
В книге «Записки диверсанта» он вспоминал: «День 28 сентября 1941 года запомнился крепко. Метаться пришлось по всему городу, зато за одни сутки я и дела в Главном военно-инженерном управлении переделал, и людей для новой оперативной группы отобрал, и минно-взрывную технику получил, и транспортом группу обеспечил. Со мной выезжали в Харьков пятнадцать командиров инженерных войск, несколько инструкторов из ОУЦ и спецподразделение военинженера 2-го ранга Владимира Петровича Ястребова, имеющее на вооружении радиомины. Правда, радиомин выдали только тридцать штук, взрывателей и замыкателей замедленного действия менее трех тысяч, замыкателей, реагирующих на сотрясение, лишь пятьсот штук, но начинать с этим можно было».
В команду Старинова вошли выпускники первого выпуска инженерных курсов техники особой секретности по подготовке среднего комсостава. За 45 дней на полигоне у поселка Нахабино они осваивали эту новейшую технику.
30 сентября 1941 года основная часть группы (50 человек) выехала поездом, технику же по ряду соображений решено было доставить на 15 автомашинах в Купянск, а оттуда поездом в Харьков.
Старинов, который отправился в Харьков на машине раньше всех, рассказывал: «Ястребов выехал из Москвы, как условились, 30 сентября. До Орла все шло спокойно. Однако въехать в город оказалось нелегко: навстречу ломился поток отходящих войск и населения, противник непрерывно бомбил. Автоколонна Ястребова все же пробилась в город, но из-за угрозы окружения пришлось тут же возвращаться в Мценск. Оттуда Владимир Петрович повел машины на Харьков окружным путем: через Елец, Воронеж и Купянск. По дорогам, забитым войсками, беженцами, гуртами скота, кое-как протолкались в Воронеж. Тут шоссе стало свободнее.
Понимая, как волнуемся мы в Харькове, как ждем вестей, Ястребов поручил колонну лейтенанту Хомнюку и сержанту Сергееву, а сам помчался вперед».
План минирования Харькова и его окрестностей, разработанный Стариновым и Ястребовым, согласовали с начальником инженерных войск Юго-Западного фронта генерал-майором Георгием Георгиевичем Невским и утвердили у командующего фронтом маршала С.К. Тимошенко.
За короткий срок саперам необходимо было установить тысячи боевых и ложных мин. Такого объема инженерных работ до этого не делала ни одна армия. Все было готово к началу работы, а колоны с минами не было. Потянулись дни напряженного ожидания».
О своих переживаниях, врезавшихся в память моментах Старинов вспоминал: «Приехав поздним вечером из штаба 38-й армии, я собирался поужинать, когда дежурный по группе доложил, что меня спрашивает какой-то лейтенант Хомяк или Хомнюк... Я отбросил стул, сбежал по каменной лестнице в гулкий вестибюль химико-технологического института, где в заляпанной грязью шинели стоял по-мальчишески худощавый лейтенант с кирзовой полевой сумкой на боку; рядом в такой же шинели – сержант. Лейтенант вытянулся, вскинул руку к пилотке: «Товарищ полковник, разрешите доложить: спецтехника в порядке, команды потерь не имеют, готовы к выполнению боевого задания!».
Оба они, и лейтенант Хомнюк, и сержант Сергеев, его помощник, едва держались на ногах от усталости. «Спасибо, товарищи!», – не по-уставному сказал я. «Молодцы! Но как вы добрались? Где были?» Они добрались потому, что понимали: медлить с доставкой спецтехники нельзя. Не стали ждать у моря погоды, а всеми правдами и неправдами дотащили машины по непролазной грязи до Купянска и навалились на военного коменданта. Тот погрузил напористых саперов в вагоны и прицепил к первому же эшелону, идущему в Харьков. Отбыли вовремя: снова гремели зенитки, отражая очередной воздушный налет. Лейтенант Хомнюк не успел закончить рассказ, как в вестибюль вбежал Владимир Петрович Ястребов. Я не в силах описать гамму чувств, отразившихся на его измученном ожиданием лице».
Работа минеров началась. Под непрерывной бомбежкой, артиллерийскими обстрелами, маскируясь от немецких лазутчиков, саперы подготавливают к взрыву важные объекты: мосты, плотину, заводы, фабрики, аэродромы. При просачивании противника в город первыми взрывали мосты.
О работе минеров в осажденном городе скупо сказано в сводке инженерного управления фронта: «Командированный фронтом полковник Старинов, получив от штаба обороны до 25 человек подрывников, успел расставить на Белгородском шоссе и городе на площади Тевелева (сейчас это площадь Конституции) ряд мин и сюрпризов. Водохранилище в Лозовенко было уничтожено взрывом накануне боя полковником Стариновым.
Инженерными частями фронта под руководством Старинова произведены работы по устройству минно-подрывных заграждений замедленного действия (МЗД) на подступах к Харькову, в самом городе и Чугуеве. Заградительные работы по устройству МЗД произведены на дорогах, ведущих из Харькова в Новую Водолагу, Богодухов, Вадки, Чугуев, Марефа. Всего установлено на дорогах, аэродромах, стратегических объектах 2000 мин замедленного действия».
Старания советских подрывников «оценили» и фашисты. В трофейных документах противника, относящихся к операциям танковых дивизий в районе Харькова, немцы делают следующие рекомендации своим наступающим войскам: «Рекомендуется применять рассредоточенные боевые порядки танков и продвигаться в стороне от дорог. Дорогами пользоваться только, когда отсутствие минных полей проверено миноискателями».
Многими дорогами, аэродромами, заводами, зданиями немцы из-за боязни взлететь на воздух не пользовались до освобождения города от захватчиков. А это значит, что цель минирования была достигнута. Удачным применением радиомины признан эпизод, связанный с минированием в Харькове дома №17 по улице Дзержинского, где проживал до оккупации города член Военного Совета Н.С.Хрущев. В строжайшей тайне шесть человек: полковник Старинов, военинженер 2-го ранга Ястребов, воентехник 2-го ранга Леонов Николай Кузьмич, сержанты Лядов Василий Иванович, Сергеев Николай Николаевич, Лебедев Василий Сергеевич установили радиофугас в подвале котельной дома №17. Вырыв колодец под фундаментом внутренней капитальной стены здания, подрывники выдолбили нишу, где установили радиоаппаратуру и 350 кг взрывчатого вещества.
Чтобы обмануть немецких саперов, в углу подвала, под кучей угля, пожертвовав дефицитной взрывчаткой, минеры смонтировали и установили «мину-блесну». Её должны были найти немцы и решить, что здание разминировано.
Все получилось, как и рассчитали подрывники. Немцы нашли мину и успокоились. В доме разместился командир 68-й пехотной дивизии вермахта генерал-майор Георг Браун со своим штабом. Спустя полгода эта дивизия будет участвовать в боях под Воронежем, которые закончатся для нее спешным отступлением.
О взрывах радиомин в Харькове полковник Старинов вспоминал: «Поздней ночью с 13 на 14 ноября 1941 года генерал Невский, начальник отдела инженерного управления фронта майор Чернов и я, взяв строго засекреченные шифры, поехали на воронежскую радиостанцию широкого вещания. Там нас ждали. В предстоящей операции, кроме военных, участвовали гражданские лица: старший инженер воронежской радиостанции Аркадий Владимирович Беспамятнов и начальник радиостанции Федор Семенович Коржев. Их посвятили в отдельные детали операции. Конструкция здешнего радиопередатчика была старой, но перед войной его реконструировали, улучшили, и он обладал достаточной мощностью. Удалив из помещения всех, кто не имел отношения к делу, мы в 3 часа 15 минут 14 ноября послали радиоминам первый сигнал. В дальнейшем, на разных волнах, разными шифрами подали еще несколько сигналов».
Только спустя время стали известны результаты взрыва, оставившего на месте здания огромную воронку и груду кирпича. По записям в трофейных немецких документах, хранящихся в Национальном архиве США (NARA T-314 roll 1368 frame 1096), всего при взрыве погибло 13 военнослужащих вермахта, включая генерал-майора Георга Брауна, двух офицеров штаба дивизии – майора Кёнига и лейтенанта Фойтля, четырех унтер-офицеров и шесть солдат-писарей. Тяжелые ранения получили начальник разведотдела дивизии, переводчик и фельдфебель. Сработали и другие радиомины.
В историко-краеведческом музее Семилукского района Воронежской области, которым руководит Геннадий Николаевич Аксеев, есть стенд, рассказывающий посетителям об этом историческом событии, а на здании больницы, построенной после войны на месте того самого радиопередатчика, по решению Семилукского горисполкома 12 ноября 1975 года была установлена памятная доска. При её торжественном открытии присутствовали полковник в отставке Илья Григорьевич Старинов, бывший начальник радиостанции РВ-25 Федор Семенович Коржов, бывший технорук Аркадий Владимирович Беспамятнов.
Правда, на доске неверно указано, что взрывы радиоуправляемых мин в ноябре 1941 года были произведены впервые (документально доказано, что не впервые), и что операцией вместе с военными руководили гражданские инженеры (участвовали – другое дело, да и вообще этот эпизод с военной точки зрения не может называться операцией).
Окончание следует.
Памятная доска на здании больницы в Семилуках.
Фото из открытых источников.
Источник: газета «Коммуна» | №30 (26777) | Пятница, 20 апреля 2018 года