Восточный Мосул
Если судить по той информации, что идет из восточного Мосула, карта относительно верна, хотя примерно на трети закрашенной зеленым территории продолжаются столкновения с летучими группами боевиков. Столкновениями это назвать сложно - скорее стычки.Два самых сложных и непонятных вопроса - потери сторон и дальнейшие действия армии.
Оба вопроса взаимосвязаны, так как текущие потери военных настолько велики, что попытки сходу начать штурм западной части невозможны чисто технически - подразделения рассеяны по территории, командование ими затруднено, части перемешаны. Всем им требуется пополнение и перегруппировка.
Строго формально на выполнение первой фазы операции у коалиции ушло три месяца - с 15 октября. В общей сложности в штурме приняли участие порядка 70 тысяч человек тремя эшелонами. Противостояли им примерно 4 тысячи боевиков ИГИЛ и примерно 3-4 тысячи бойцов местного ополчения. Около половины от этого количества перешло с восточного берега на западный, остальные погибли или продолжают вести стычки.
Армия ранеными (это наиболее достоверная часть данных о потерях) потеряла от 16 до 18 тысяч человек, из них половина - тяжело. Учитывая прежние соотношения потерь иракцев в городских боях, можно сказать, что от 6 до 8 тысяч человек могут числиться убитыми. Официоз говорит о тысяче с небольшим.
Вопрос относительно планов ИГИЛ также крайне неясен. Утрата Мосула крайне болезненна, но пока некритична - под контролем ИГИЛ остаются территории суннитской части Междуречья, и для армии зачищать эту территорию будет занятием очень проблематичным, тем более, что наибольшие потери понесли как раз хорошо подготовленные антитеррористические подразделения спецназа. Армейские на их фоне выглядят крайне неубедительно.
Тем не менее утрата Мосула серьезно подрывает позиции Исламского государства как Халифата, а это означает, что вернуть прежний статус оно сможет только после взятия равноценного города или ряда городов. В этом смысле разворот ИГИЛ в сторону Сирии просто напрашивается: в Сирии нет армии, которая сможет с иракским упорством невзирая на совершенно катастрофические потери отбивать территории. Само по себе это мероприятие не выглядит окончательным по результатам - противоречия между суннитской и шиитской общинами Ирака за два последних года только усугубились, а потому ИГИЛ обладает серьезными позициями в Анбаре, Салах-ад-Дине, Найнаве, Дияле, Багдаде даже там, где формально территория занята армией. Однако утрата территории создает проблемы для Исламского государства с точки зрения его стратегии на самообеспечение.
ИГИЛ, судя по всему, будет продолжать отбиваться в Ираке, и даже потеря Мосула никак не отразится на ожесточенности столкновений. Рисунок войны здесь мало изменится. Однако ИГИЛ получает высвободившийся резерв - не менее 20 тысяч человек обеспечивали государственные структуры управления в Ираке, и теперь они оказываются "без работы", что позволяет большую часть из них поставить под ружье. В первую очередь речь идет об исламской полиции Хисба - только в Мосуле ее численность составляла примерно 2-3 тысячи человек. Дополнительно милиционные и патрульные функции исполняли союзники ИГИЛ из Армии накшбанди - чисто баасистской структуры, являющейся основой Высшего командования освобождения и джихада. В общей сложности в Армии насчитывается порядка 8-10 тысяч человек. При этом Армия - не гражданская структура, в нее изначально входили силовики Саддама Хусейна, так что это весьма профессионально подготовленные люди.
Кто именно сейчас прибывает в Ракку, Дейр-эз-Зор и Пальмиру из Ирака, сказать сложно. Но в общем можно утверждать, что происходит накопление сил, и далеко не все они сейчас ведут бои на юге Сирии. "Потерялось" примерно 8-10 тысяч человек, ушедших из Ирака за последние месяца полтора в Сирию. Они вообще могут пойти транзитом совсем в другое место - хоть в Ливию, понять это можно будет только тогда, когда ИГИЛ решит "выстрелить".
Тем не менее, пока обстановка, что называется, "набухает". Взятие Мосула не решит проблему Исламского государства, но развернет ее в новом направлении, и каком именно, сейчас могут сказать только высшие руководители ИГИЛ.