Спорный Берингов пролив: Россия хочет переделить Аляску со Штатами

На первый взгляд кажется, что инициатива одного из депутатов Госдумы о денонсации соглашения Шеварнадзе-Бейкера об установлении границы в Беринговом море, не имеет смысла.

Действительно: договор, заключённый в 1990 году между госсекретарем США Бейкером и министром иностранных дел СССР Эдуардом Шеварнадзе, неоднократно критиковался на разном уровне.

Политики патриотической ориентации считали его неравноправным и чуть ли не кабальным, СМИ критиковали Шеварнадзе и Горбачева за сдачу национальных интересов… Однако даже теперь, на фоне максимального охлаждения русско-американских отношений, положения этого документа неукоснительно соблюдаются как Россией, так и Америкой.

Лишь в свете недавней денонсации другого двухстороннего соглашения, на сей раз — с Лондоном, позволявшего рыболовам Соединённого Королевства вести промысловую добычу рыбы у побережья Кольского полуострова, во властных коридорах вновь завели разговор о судьбе соглашения Шеварнадзе-Бейкер, хотя этот шаг и выглядит куда более существенным и решительным на фоне отмены конвенции о свободе рыбной ловли.

Расскажем о том, что представляет собой это соглашение, к каким последствиям может привести его отмена и с какой ответной реакцией мы можем иметь дело.

Что такое договор Шеварнадзе-Бейкер?

Работая над договором, советский МИД и Госдепартамент США в целом отталкивались от морской границы, определенной конвенцией 1867 года о продаже американцам Аляски и Алеутского архипелага.

В соответствии с положениями этого документа, Америке отошел не только полуостров и гряда островов, но и внушительный кусок зоны исключительных экономических интересов Советского Союза — примерно 24 000 км. Кроме того, СССР уступил американцам шельфовый участок, расположенный за пределами двухсотмильной отметки в центре Берингова моря (его площадь также достаточно существенна, речь идёт о 46 000 км).

Нельзя сказать, что после подписания соглашения Союзу совсем ничего не осталось. Вовсе нет: под контролем Москвы были закреплены примерно 4600 кв. км. аналогичных территорий, СССР получил небольшую компенсацию, а также право осуществлять лов рыбы в ряде других зон Мирового океана, в основном в Тихоокеанском регионе.

При этом важно помнить, что формальная процедура, предусмотренная советским и российским законодательством и включающая обязательную ратификацию международных соглашений (сначала Верховным Советом СССР, а затем Государственной думой), никогда не была исполнена в полной мере — ни ВС СССР, ни Дума это соглашение не ратифицировали!

В то же время Россия на протяжении 30 лет неукоснительно соблюдала этот подписанный, но не ратифицированный документ. Лишь в начале нулевых по инициативе руководителя профильного «международного» комитета Совета Федерации Михаила Маргелова Россия попробовала инициировать дискуссию о необходимости заключения нового соглашения. Однако тогдашний американский посол в Москве Александр Вершбоу от переговоров отказался — дескать, существующее соглашение и так хорошее, оно сбалансировано, нужды в новом нет.

Время исправлять ошибки?

Открытый однажды ящик Пандоры можно захлопнуть вновь, но что делать с его содержимым, разлетевшимся по миру?

Всего через год Счётная палата в своем очередном докладе заявила о том, что договор этот вредный и интересам России совершенно не соответствует. Так, утверждали аудиторы, в период с 1991 по 2002 год упущенная выгода вследствие отказа от лова рыбы на спорных территориях составила, по разным оценкам, от 1,8 до 2,2 миллиардов долларов США. Журналисты тогда посудачили об этом, но вскоре забыли: времена были неподходящие для глубокой ревизии международных обязательств.

В 2019 году дискуссия открылась вновь, и снова с подачи одного из сенаторов: представлявший в верхней палате российского парламента Камчатский край Борис Невзоров отметил, что соблюдение договора не выгодно России. Мол, наша страна каждый год теряет возможность добывать на соответствующей территории до полумиллиона тонн рыбы и крабов, не говоря уже о том, что на шельфе могут скрываться перспективные месторождения нефти, газа и рудных полезных ископаемых, так что реальные потери могут быть ещё более существенными и исчисляться десятками, а то и сотнями миллиардов долларов США.

Можно ли сегодня отказаться от договора о морском шельфе в Беринговом море?

Сегодня единого мнения, нужно ли денонсировать соглашение, нет. Одни эксперты и политики считают, что от положений договора нужно отказаться, так как это принесёт нашей стране значительную выгоду. Другие предлагают повременить с этим шагом или вовсе от него отказаться, так как это до предела раскалит и без того сложные русско-американские отношения.

С одной стороны, Россия действительно терпит определенные убытки, и рыбный лов в потенциально спорных водах мог бы принести нашей стране определенную прибыль — однако речь идёт не о сотнях миллионов долларов, а о кратно меньших суммах. Дело тут прежде всего в том, что собственный флот траулеров, способных вести промысел на шельфе Берингова моря, сравнительно невелик — его недостаточно даже для того, чтобы выбирать ежегодную квоту по лову рыбы и краба в Охотском море и у берегов Камчатки. Что уж говорить о средней части Берингова моря, где глубина значительно больше!

С другой — потенциально на морском дне могут быть обнаружены перспективные месторождения нефти и газа, полиметаллических руд, даже золота и платины (перспективные исследования, проводившиеся в первой половине 1980-х, допускали такую возможность). И снова: для разработки шельфовых месторождений даже нефти и газа, не говоря уже о металлах, нужны технологии, а с ними у России есть серьёзные трудности. Пришлось даже приостановить некоторые другие проекты, связанные с необходимостью осуществлять бурение на шельфе в Тихом и Северном Ледовитом океане.

Стоит ли, в таком случае, журавль в небе ещё одного конфликта с США?

Ястребы убеждены, что стоит, терять-то уже всё равно нечего: большая часть соглашений экономического и политического характера расторгнуты или приостановлены, даже в области ядерного разоружения ситуация хуже некуда. Сторонники более взвешенного подхода пытаются охладить горячие головы, напоминая: США в такой ситуации тоже ведь не будут сидеть сложа руки, и на смену нынешним, относительно необременительным санкциям могут прийти ограничения куда более жёсткие.

 

Есть и третья точка зрения, достаточно парадоксальная. Согласно ней, договор в принципе не нуждается в денонсации, так как никогда не был ратифицирован — а его положения предусматривают вступление в силу исключительно после ратификации. Нет ратификации? Нет договора! Достаточно лишь заявить о том, что Россия не намерена руководствоваться положениями соглашения и уж тем более не намерена его утверждать — и всё, вопрос закрыт.