Любовь + Муза – простая формула счастья

В день Века Владимира Тендрякова нельзя не вспомнить о Наталье Григорьевне Асмоловой-Тендряковой. Она не дожила 7 месяцев до столетнего юбилея мужа. Друг другу они были не спутниками. Они были одной планетой с космической жизнью, которую вдохнула любовь. Пушкина, чтоб явилась муза, должна оставить любовь: Прошла любовь, явилась муза, И прояснился темный ум. Свободен, вновь ищу союза Волшебных звуков, чувств и дум; Пишу, и сердце не тоскует, Перо, забывшись, не рисует, Близ неоконченных стихов, Ни женских ножек, ни голов; Погасший пепел уж не вспыхнет, Я всё грущу; но слез уж нет, И скоро, скоро бури след В душе моей совсем утихнет: Тогда-то я начну писать Поэму песен в двадцать пять. Так бывает: муза становится шлейфом или отсветом уже прошедшей любви, теряющей образ конкретной женщины. Чувство уходит на ее ножках. А любовное чувство превращается в творческое. Существуют и еще не пришедшая любовь к женщине, женщине, которая пока далеко, или вовсе не придет, но уже является в образе музы. Тут творческой мечтой вдохновляется любовь, которая, в итоге, может быть испытана совсем к другой женщине. Чувство ищет адресата, возникая до встречи с ним. Как тут не вспомнить старшего друга Владимира Федоровича Тендрякова психолога Алексея Николаевича Леонтьева: «Встреча потребности с предметом – акт чрезвычайный». Здесь нечто подобное. Мне кажется, что в случае Владимира и Натальи Тендряковой был самый счастливый сценарий: Любовь и Муза в лице одной Женщины, с которой делишь, не разделяя, Жизнь. Наталья и после ухода Тендрякова все делала в продление той жизни, которая пережила писателя в его творчестве. Сохраняя не просто память, а любовь. Впрочем, память иногда и есть любовь. Вот и простая «формула счастья»: Любовь + Муза = Счастье. Нет ли в этой «формуле» эгоизма творца? Да, в ней все о творцах, творцах того мира, где любовь делает возможным рождение великих книг, чудесной музыки, выдающихся картин, прекрасных детей в объятиях удивительных взрослых. Владимир Кудрявцев