обращение к нации
«В значительной мере все зависит от меня и от моего существования – в силу моей политической активности. Ведь это факт, что такого доверия всего немецкого народа, каким пользуюсь я, вероятно, не приобрести больше никому. В будущем, возможно, не найдется никого, чей авторитет превзошел бы мой собственный. Итак, мое существование является фактором огромного значения.
На вражеской стороне – что касается личностей – картина обратная. В Англии и Франции личностей крупного масштаба нет. Для нас принятие решений – дело легкое. Терять нам нечего, мы можем только обретать. Наше экономическое положение в результате ограничений таково, что мы сможем продержаться еще лишь несколько лет. Геринг может подтвердить это. Нам не остается ничего иного, как действовать.
Через два-три года всех этих счастливых обстоятельств не будет. Никто не знает, как долго я еще проживу. Поэтому пусть столкновение произойдет лучше сейчас.
Отношения с Польшей стали невыносимыми. Польша изменила свой тон по отношению к нам. Нельзя позволить другим взять пример с такого поведения. Возникла опасность потери престижа. Сейчас вероятность того, что Запад не вмешается, еще велика. Мы должны пойти на риск с дерзкой решимостью.
У противника была еще надежда, что после захвата Польши в качестве нашего противника выступит Россия. Но противник не учел моей огромной способности принимать решения. Наши противники – жалкие черви.
Нам нечего бояться блокады. Восток обеспечит нас пшеницей, скотом, углем, свинцом и цинком.
Геринг поблагодарил фюрера и заверил его в том, что вооруженные силы исполнят свой долг».
p.s.
Немцы очень тщательно занимались информационным прикрытием и организацией поводов для вторжения. Про Глайвице знают все, но это была только вершина айсберга. Были вооруженные нападения на пограничные пункты. Устраивались многочисленные провокации: диверсанты устанавливали бомбы с часовым механизмом в немецких школах, осуществляли поджоги домов, в которых проживали немцы, — эти инциденты представлялись как доказательство польского «террора».
Была атака на Яблунковский перевал. Другая группа диверсантов попыталась захватить мост через Вислу. За два дня до начала войны немцы организовали взрыв на вокзале в Тарнуве — 20 человек погибло и 35 были ранены. Диверсант был пойман. Он заявил, что сожалеет о случившемся и что денег ему так и не заплатили.
1 сентября 1939 года в обращении к нации Гитлер будет перечислять все эти провокации, которые он же сам и организовал: «Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет…
Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах».